– Послушай, может быть, у тебя найдется во что мне переодеться, а то неловко сидеть в одеяле, я уже согрелась давно.

– Футболку я тебе дам, только ты в ней утонешь.

Он снова исчез и Катю в который раз удивило, с какой невероятной скоростью он передвигался по своему жилищу. Вот уже снова стоит рядом, держа в руках сверток.

– Возьми, вроде, самая маленькая из всех, а насчет штанов… даже не знаю, – голос его вдруг понизился до шепота и почему-то охрип.

– Может, трусы тебе свои дать, вроде как шорты оденешь? Да ты не стесняйся, что теперь делать, раз в воду упала, а твою одежду я сейчас на улице развешу, завтра оденешь сухое.

– Завтра? – неуверенно переспросила Катя.

– Ну, да! Ты же до утра здесь будешь, и вообще, зачем тебе куда-то уходить?

– Обо мне, наверно, будут волноваться, искать станут. Точно, Ольга придет вечером, а меня в комнате нет. Весь лагерь на ноги поднимется…

– Так ты из «Северного»? – поразился Хати. – Как же я сразу-то не понял!

– А ты думал, и правда, с Луны свалилась? – засмеялась она.

– Думал, хм… А ты в "Северный" зачем приехала?

– К Маше Русановой – с детишками помогать. Вместо мамы, она заболела.

– Вспомнил, Ольга говорила про бабушку…

– Ну, мама у меня молодая еще, и как бабушка точно не выглядит, – немного обиделась Катя.

– А-а… ты приехала одна? – допытывался Хати.

– Конечно, с кем же еще?

– А твой… мужчина не с тобой?

– Нет у меня никакого мужчины! – раздраженно ответила Катя, нахмурившись. – Это, что – обязательно, быть при мужчине?

– Нет, что ты, что ты – очень даже хорошо, что ты одна, то есть, в смысле… без друга.

Хати мучительно подбирал слова, казавшиеся ему сейчас правильными, а его сердце уже ликовало. «Она свободна и будет моей, никому ее не уступлю, никому не отдам. Только – моя!»

Его переполняли бурные эмоции, такую прекрасную девушку, действительно, стоило подождать. Знал бы он, что она приедет к нему именно такая, то и жилось бы гораздо легче. И не нужно было бы лезть… Ой-й! Он вдруг со стыдом вспомнил свое последнее посещение Машиного дома. Грудь словно сжали стальные тиски, а вдруг «они» уже наговорили Кате о нем что-то плохое? Вдруг, она начнет его сторониться или предложит стать просто приятелем.

– Точно не переживу!

Оказывается, последнюю фразу своего внутреннего монолога Хати проговорил вслух.

– Ты про что? – спросила Катя.

– Если ты от меня откажешься…

– Я не откажусь! – убежденно заверила она. – Ты же спас меня от волка… или… ничего не понимаю, скажи честно, что был за зверь, там у воды, ведь не привиделось он мне опять, как домовой за печкой?

Хати начал рассказывать.

– Я зову его – Старый… Он когда-то был у них вожаком, а потом ослабел, ну, свои его вроде не выгоняли, даже едой делились, если что-то крупное перепадало. Он сам ушел, я иногда подкармливал его раньше, а теперь Старый частенько крутится у моего дома, мы же теперь оба с ним… «одинокие волки». Меня тоже выгнали из стаи, понимаешь?

– А за что?

Хати вздохнул.

– Да за глупость мою. Не смог удержаться, сунулся, куда не стоило, дурак.

Тут Катя вспомнила еще кое о ком и задала новый вопрос:

– Скажи, а ты Ваню знаешь?

– Ваню? Какого… Ваню?

– Мальчика, что живет один в лесу… где-то здесь неподалеку. Может, ты его тоже встречал?

– Ах, мальчика в лесу… Это они тебе так, значит, объяснили.

Хати вскочил с дивана, и чуть ли не кругами забегал по комнате, Кате показалось, что он разозлился не на шутку.

– И кто конкретно тебе рассказал про мальчика? Брок, да? Или даже Маша?

– Ольга, вроде бы… Я хотела его найти, поговорить… – Катя была немного испугана такой сменой его настроения.

– С кем – с кем поговорить? – насмешливо прищурился Хати.

– С Иваном. Вот, интересно, почему вы все – мужчины, так неприязненно относитесь к нему, а женщины в поселке – наоборот. Лиза и Маша его очень хвалили, Ольга много хорошего говорила, а Брок почему-то сердит.

На лице Хати появилась озорная улыбка.

– Девчонки хвалили, значит? Что ж, хоть это радует… Понимаешь, Катя… Иван – это я!

– Ты-ы?

– А что, не тяну уже на мальчика, да? Состарился невзначай?

Хати развел большие руки в стороны, склонил голову на одно плечо и с каким-то дерзким вызовом посмотрел на притихшую гостью. Катя смущенно отвела взгляд, ей вдруг стало жарко в своем одеяле, но она благоразумно закуталась в него еще плотнее. Стоящий перед ней молодой мужчина выглядел весьма интригующе. Высокий, стройный, спортивного телосложения блондин.

И даже глаза у него, кажется, были совершенно серого цвета, а уж если он улыбался…

«Прямо древнегреческий Бог, особенно, если его раздеть, просто скульптура работы какого-нибудь Фидия». Катя глубоко вздохнула и провела языком по вдруг пересохшим губам. Она не помнила, чтобы какой-то парень прежде вызывал у нее подобные эмоции.

– Ну, считай, Ваню ты уже нашла, – подвел итог разговору Хати, – одевайся, сейчас будем рыбу кушать и разговаривать. Ты же хотела поговорить с Иваном, я согласен. Подожди, сейчас тебе еще одежду поищу.

Глава 6. Хати

Из вороха вещей, которые хозяин приволок на диванчик, она выбрала ту самую "маленькую" футболку, оказавшуюся ей до колен, и рубашку на кнопках, которую пришлось просто повязать вокруг пояса. Давая гостье возможность спокойно переодеться, Хати ушел на кухню, откуда уже давно доносились аппетитные запахи. Скоро к нему присоединилась и Катя.

Прежде ей ни разу не доводилось видеть мужчину, занимающегося приготовлением пищи. Отец и бывший муж считали, что это сугубо женское занятие, впрочем, как и уборка дома, стирка, глажка, а также уход за маленькими детьми.

Оттого-то Катя и чувствовала себя немного не в своей тарелке, когда ей пришлось сесть на массивный деревянный стул и наблюдать за тем, как Хати ловко перекладывает поджаристых карасей со сковороды на широкое плоское блюдо.

– Есть хлеб, молоко… ты сметанку будешь?

Не дождавшись ответа, Волк поставил перед ней баночку со сметаной и пластиковую бутылку с молоком.

– Это ведь не из города привезли, а свое, местное, – похвастался Хати, весьма довольный собой, – ну, что сидишь, как принцесса, ты пробуй, пробуй…

– А разве рядом деревня есть? – удивилась Катя, деликатно облизывая ложку со сметаной.

– Деревня далековато, за лесом, а это я к местному хозяину на другой берег вчера плавал. Он мне за рыбу продукты дает: хлеб, молоко, – ну, все что нужно понемногу. Я еще ему помогал забор ставить и телятник поправил немного. У него раньше был другой работник, да загулял, а нового боится нанимать, вдруг опять пьяница попадется.

– Ммм… хозяин, в смысле, фермер? – уточнила Катя.

– Ну-у, Фомич так, вроде, говорил. Ты хлеб попробуй, он ведь тоже домашний… А еще мед, хоть и прошлогодний, все равно с магазинным не сравнишь.

– Здорово, – восхитилась Катя, отламывая горбушку с округлой булочки и намазывая ее медом, – а ты неплохо тут устроился.

– Да? Тебе у меня нравится? Так, оставайся со мной, – немедленно предложил Хати.

Катя отложила хлеб на маленькую тарелку и удивленно спросила:

– Меня же будут искать, у меня работа, Маша ждать будет… дети…

Катя вдруг растерялась, а что именно он хотел сказать своим странным предложением? Ничего себе, вот так запросто «оставайся у меня».

– И что? Буду тебя отвозить до поселка, а потом обратно.

– Как отвозить, на чем?

– На лодке, конечно, не идти же тебе целый час вдоль берега, ножки устанут.

– У тебя есть лодка? – выдохнула Катя в полном изумлении.

– Так, без лодки мне бы до рыбы и не добраться, – рассмеялся Хати, – мы второй год с Андреичем ставим «морды». Здесь карасей много, официально же вылов запрещен, Заказник как-никак.

– А вы почему тогда ловите? – насторожилась законопослушная Катя.

– Так мы сами как охраняемый вид… Коротков сказал, что нам можно, – Хати немного замялся, грустно улыбаясь.

Катя и раньше знала, что в поселке на территории заказника живут непростые люди, имеющие какие-то особые заслуги перед государством. Возможно, поэтому для них выделены специальные условия проживания. Она уже почти успокоилась, как вдруг где-то неподалеку с озера раздался протяжный глухой рев.

– Слышишь? Что это?

– Не бойся, это выпь – птица такая, сама маленькая, а воды в клюв наберет и орет как бык. Жутко, да?

– Да, уж… хорошо, что я сейчас с тобой, – поежилась Катя, – здесь вообще, наверно, неуютно одному, особенно по ночам?

– Я уже привык, – махнул рукой Хати. – Я здесь второй год, мне сразу у воды понравилось. Спокойно обычно, только весной лягушки донимают, устраивают свои концерты по вечерам. А еще уток слышу в камышах, их тут много, мы же не охотимся. Но самое красивое время, конечно, когда полная Луна. Я даже на лодке до середины озера доплывал, кажется, вот-вот под ней окажусь, а она все дальше и дальше, будто заманивает, – засмеялся Хати, блеснув белыми зубами.

– Луна тут, почему-то, видится не так как в городе, – согласилась Катя, – слишком уж круглая и гладкая. И низко так висит, будто над самой водой. Здесь, наверно, когда-то жили русалки, и в такие ночи выходили на берег потанцевать или в воду кого-нибудь утащить. Из местных парней, например.

«Тебя бы точно уволокли, такого хорошенького… Ванечку».

Но Хати воспринял ее слова очень серьезно, с практической стороны.

– Некого им тащить было, люди ведь здесь прежде не жили, а до ближайшей деревни, Фомич говорил, больше ста верст.

– Бедные русалочки, вот они со скуки-то и покинули озеро, – пошутила Катя, совершенно расслабившись, – послушай, ты мог бы меня на лодке прокатить один разочек, а?

– Да, хоть каждый день, пожалуйста! И сейчас можно! Хочешь?

«Какой же он на подъем-то легкий, просто заводной…»

– Сейчас-то лучше не надо, ночь на улице.

– Ну и что? Луна же сегодня круглая и небо чистое, там совсем светло.

Хати пробежался взглядом по сомневающейся Кате с ног до головы.

– Теплее одену тебя, не замерзнешь…

– Нет, давай завтра, я сейчас уже засыпаю, опять в воду свалюсь.

– Купаться рановато, это точно, вода холодная. Завтра, так завтра. Ну, что остаешься у меня насовсем?

Катя медленно помотала головой из стороны в стороны.

– Хати, это странно как-то…

– А что тут странного? Брок быстренько в Машин домик перебрался, Лиза стала жить с Брисом, а мы почему не можем быть вместе?

Катя задумалась, переведя взгляд на темное окно. По телу невольно пробежала дрожь.

«Только не показывать страх… С Иваном явно что-то не так, поэтому его и поселили одного, подальше от лагеря. Но ведь он выглядит милым, добрым парнем, хотя мне сначала показалось, что он намного старше, это пока он молчал и не улыбался, а теперь я даже не знаю, что и думать…»

– Слишком тороплюсь, да? Напугал? Вот дурак. Катя, прости.

Он досадливо стукнул себя раскрытой ладонью по лбу, с грохотом бросил посуду в раковину, вытер руки полотенцем и подошел к окну.

– Я же могу объяснить. Просто я так долго тебя ждал, что даже на полдня отпускать не хочется.

– А почему ты решил, что это именно я, ну… та, которую ты ждал? – осторожно спросила Катя, раздумывая, не начать ли ей уже волноваться за исход этой ночи.

Хати круто повернулся к дивану.

– Конечно, ты, – я это почти сразу понял. Еще когда ты сказала, что свалилась с Луны…

– Я же не говорила такого!

– Ты не отрицала.

– Как и ты не отрицал, что умеешь в полнолуние превращаться в волка? Но это же не так?

– А ты уверена, что не могу?

– Докажи!

– Что, прямо сейчас, здесь?

– Ага! Давай! – подзуживала Катя.

– И тогда ты останешься со мной? – уточнил Хати.

– Непременно останусь!

– А не испугаешься?