– Мне приходится это делать, потому что ты контролируешь каждый мой шаг!

– А что мне остается делать, если сам себя ты контролировать не в силах?! – выкрикнула Стелла и тут же осеклась. Она нарушила свое же негласное правило – заставлять Макса верить, что все решения в их паре принимает он.

– Знаешь, что?! – выкрикнул Макс, окончательно отбрасывая мягкий тон. – Я не обязан делиться с тобой тем, что происходит между моими отцом и матерью. Это, вообще-то, тебя не касается! Мама просила не распространяться об этом, так что…

– Так вот в чем все дело, – несмотря на напряженность ситуации, Стелла не смогла сдержать истеричного смеха, – так это мама сказала тебе держать рот на замке! Ну, тогда все ясно! И что, долго ты будешь под каблуком у своей мамочки?!

– Не смей говорить в таком тоне о моей маме! – заорал он, и лицо его побагровело. Кажется, мать – это единственное, что могло полностью вывести его из равновесия. Следовало об этом помнить. Но Стелла уже распалилась не на шутку:

– А то что?! Пожалуешься маме, какая я плохая? Или скажешь моему папе, чтобы он меня наказал? Он же так тебя любит!

Макс лихорадочно схватил футболку и натянул ее.

– Надеюсь, в следующий раз, когда мы встретимся, ты перестанешь вести себя как законченная эгоистичная истеричка. А сейчас я уезжаю!

– Да пожалуйста! Езжай к своему Вадиму и не забудь накуриться там до потери памяти. Ты же так решаешь все проблемы! И, кстати, с тем, за чем ты ко мне приехал, тоже обращайся к нему!

Макс в бешенстве хлопнул дверью, и Стелла услышала, как он с грохотом сбегает по лестнице. Но не успела она поправить одежду и перевести дух после его ухода, как снизу послышался крик отца:

– Стелла! Будь добра, спустись на минуту!

«Просто прекрасно» – зло подумала Стелла и спустилась в гостиную, не ожидая ничего хорошего. Ее отец с самым недоуменным видом сидел на софе, закинув ногу на ногу и держа чашку с кофе.

– Что у вас там стряслось? Макс только что выбежал из твоей комнаты с таким лицом, словно ты оскорбила всю его семью до седьмого колена. Что ты там устроила?

– А с чего ты взял, что это я все устроила? – раздраженно спросила Стелла. – Почему ты не допускаешь мысли, что это он начал ссору?

– Потому что он не из тех, кто начинает ссоры, – спокойно сказал отец, отхлебывая кофе. – Если бы было по-другому, он вряд ли выдержал бы твой взбалмошный характер, моя дорогая.

– О чем ты говоришь? Да я всегда веду себя с ним как глупая овечка, лишь бы он не чувствовал себя идиотом! Но сейчас он растерял последние остатки здравого смысла, и я пыталась вразумить его ради нас всех! А твой любимый Макс слушает только свою драгоценную мамочку, которая совершенно не видит, что ее сынок – совсем не божество!

– Уж не хочешь ли ты, случайно, с ним порвать?

Стелла опешила. Ее отношения с Максом уже давно изжили себя, но она ни разу еще не рассматривала даже вероятности разрыва. Она попросту отвыкла от мысли воспринимать его и себя порознь.

– В любом случае, ты этого не сделаешь. По крайней мере, сейчас, – невозмутимо сказал отец, даже не дожидаясь ее ответа.

– Это еще почему? – ощетинилась Стелла, хотя до его слов, вообще-то, и не собиралась этого делать.

– Потому что мне сейчас крайне невыгодно портить отношения с Константином Лазаревым. Я не говорил твоей маме, чтобы не беспокоить ее, но у нас сейчас не самые лучшие времена. Реставрация отелей требует больших расходов, которые я сейчас не могу себе позволить. У меня были общие дела с Акининым, и его неудачи затронули и меня. А я, к сожалению, не успел слишком быстро перерезать трос. Так что мне необходимо поддерживать дружеские отношения с отцом Макса как никогда раньше.

– А при чем здесь мы с Максом? В конце концов, наши отношения никак не влияют на ваше партнерство.

– О, Стелла, я-то думал, что ты понимаешь, как это работает! – отец смотрел на нее как на законченную дуру. – Личные отношения напрямую связаны с деловыми. Пока вы с Максом вместе, у нас с Лазаревыми устанавливается что-то вроде родственных связей. Конечно, если мне понадобится его помощь, Лазареву будет трудно отказать отцу любимой девушки его единственного сына. Так что, если ты не хочешь краха наших финансов, не порть отношений с Максом сейчас. Позже, когда я буду снова стоять на ногах, можешь делать что хочешь.

Стелла стояла и молча смотрела на него, чувствуя, как внутри снова закипает еще до конца не улегшийся желчный гнев. Она хотела высказать ему все, что думала по этому поводу, но вспомнила разговор с мамой, и слова застряли у нее в горле.

Она вернулась в свою комнату в полном расстройстве чувств. Ну надо же, стоило ей немного прийти в себя, как отец снова зажал ее в тиски! Значит, теперь он будет не только решать, где ей проводить лучшие годы своей жизни, но и сколько времени ей продолжать спать с тем, с кем ему выгодно.

А ведь она действительно раньше не задумывалась о том, чтобы расстаться с Максом, хотя эти отношения уже давно ее угнетали. Да, они были красивой парой, но… Его постоянно нет рядом, а она лишена возможности флиртовать с остальными парнями, потому что где-то за сотню километров сидит Макс. А ей, как кислород, было необходимо постоянное внимание, только тогда она чувствовала себя живой. И ей вдруг ужасно захотелось снова стать свободной и делать что хочется! И то, что отец связал ее по рукам и ногам, только во сто крат усилило это желание.

Ах, как же они все ей надоели! Ее тошнило от них ото всех, абсолютно ото всех! От Макса с его безвольностью, от отца с его бездушием и от матери с ее цинизмом. От Яны с ее одержимостью своим бывшим и от Лены с ее идиотскими токсичными играми. И даже от Ника с его проклятой невозмутимостью, хотя (она же прекрасно знала) он все еще к ней неравнодушен! Она устала от этих людей! Ей нужно было сбежать, отвлечься, забыться!

Но она больше не хотела с головой погружаться в соблазнительный алкогольный угар. Она вспоминала Макса, который слабовольно бежал от реальности с помощью дури, и ей становилось противно. Нет, никогда она не уподобится ему! Ей, напротив, захотелось оказаться в другом мире, противоположном тому, в котором она жила, – не пропитанном ложью, не провонявшем притворством. Захотелось оказаться рядом с человеком, отличающихся ото всех, кто ее окружает, с человеком, с которым она сможет хоть ненадолго расслабиться и сбросить маску без страха, что этим воспользуются.

И Стелла знала, кто ей нужен. Она колебалась совсем недолго. А затем открыла «Инстаграм», с трудом нашла нужного ей человека и написала: «Приветик. Я знаю, что это неожиданно, но я ненавижу оставаться в долгу, а ты вроде как выручила меня дважды. Как ты смотришь на то, чтобы мы встретились и я сравняла счет? С меня молочный коктейль. Обезжиренный, разумеется».

Вероника

– Хорошего влияния не существует. Всякое влияние уже само по себе безнравственно, – безнравственно с научной точки зрения.

– Почему же?

– Потому что влиять на другого человека – это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи… будут заимствованные.

Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Вероника в очередной раз перечитала сообщение от Стеллы, отказываясь верить своим глазам.

Это что, какая-то глупая шутка? Стелла с подругами решили над ней посмеяться? Другого объяснения она не могла придумать. Стелла Воронцова вряд ли захотела бы отблагодарить ее, даже если бы Вероника вынесла ее из горящего дома. Она ведь воспринимает любую помощь как само собой разумеющееся.

– Напрасно ты так считаешь, – заметила мама, когда Вероника поделилась с ней своими опасениями. – Мне кажется, эта девушка искренне хочет провести с тобой время. А то, что она якобы стремится только проявить благодарность – всего лишь повод. Знаешь, я думаю, она… довольно одинока.

Вероника уже хотела возразить, что желающие стать приближенными Стеллы буквально выстраиваются в очередь, но вдруг подумала, что в словах мамы действительно есть резон. В конце концов, разве самой ей не пришло в голову то же самое во время их последней встречи?

И она решилась, хоть ей и пришлось буквально силой заставить себя отправить Стелле ответное сообщение. Вероника ведь совсем не знала, о чем с ней говорить и как проходит ее жизнь вне школы. Да у них ведь не было ни единой точки соприкосновения! И все же…

И все же Веронике почему-то хотелось провести время со Стеллой. Она была непохожа на всех ее знакомых. Если уж на то пошло, Стелла олицетворяла собой полную противоположность всему, что окружало Веронику на протяжении всей жизни. Она была целым миром блистательного света и ослепительной роскоши. И Вероника не могла устоять против того, чтобы прикоснуться к этому миру, хотя бы из любопытства.

Они договорились встретиться в центре города у торгового молла «Мега Сити» (ну разумеется, где еще Стелла могла назначить встречу?). В назначенное время Вероника остановилась под вывеской магазина «Pull & Bear» в полной уверенности, что Стелла непременно опоздает.

Но, к ее удивлению, Стелла грациозно выбралась из такси почти сразу же после ее прихода. «Интересно, она хоть раз в жизни ездила на автобусе?» – подумала Вероника. Стелла начала высматривать ее в толпе, и Вероника, преодолев желание спрятаться куда-то, неловко помахала ей рукой. Заметив ее, Стелла, лучезарно улыбаясь, направилась к ней. Она была одета в стильное пончо без рукавов и высокие замшевые ботфорты. Вероника в своем безликом пальто из прошлогодней коллекции сразу же почувствовала себя жалко.

– Привет, Вероника. Рада тебя видеть, – улыбаясь, сказала Стелла и, к огромному облегчению Вероники, не стала целовать ее в щеку.

– Привет. Я тоже, – ответила Вероника, которая никак не могла избавиться от чувства нереальности происходящего.

Удивительно, но ей показалось, что и Стелла чувствует себя не в своей тарелке.

– Знаю, это все довольно неожиданно, – торопливо заговорила Стелла, явно старавшаяся вести себя непринужденно. – Мы никогда не общались до этого… Но я и правда чувствовала себя ужасно неловко. Ты так меня выручила, а я была абсолютно неблагодарной. Так что, как насчет зайти в торговый центр и посидеть где-то? С меня коктейль.

– Мм… Да, почему бы и нет? Но тебе совсем не обязательно что-то покупать мне. Ты мне ничем не обязана…

– Знаю-знаю, ты уже говорила. Ах, ну какая же ты упрямая! Ладно, идем скорее, пока мне не обтоптали все ноги. И куда они так ломятся? Сегодня что, начались сезонные скидки?

И Стелла продолжала болтать, пока они шли к небольшому магазинчику, где продавали молочные коктейли. Веронике бросилось в глаза, что она вела себя совсем не так, как в школе. Никакого жеманства, никаких ноток превосходства и взглядов свысока. Создавалось впечатление, словно по ней провели мягкой губкой, смывая излишки. Быть может, Стелла совсем не такая, какой кажется на первый взгляд?

– Мне кокосово-миндальный милкшейк на обезжиренном молоке, – сказала Стелла молодому симпатичному бармену, доставая кредитную карту. – А тебе?

– Мне… клубничный коктейль с шоколадным сиропом. На обычном молоке.

Вероника чувствовала себя неудобно. Она совсем не считала, что Стелла ей чем-то обязана. Бармен, явно рисуясь, эффектно подкинул в воздух бутылочки с сиропами. Стелла кокетливо улыбнулась ему, и он выронил их, тут же с красным лицом опустившись на колени.

– Ах, какая несправедливость: такой красавчик – и пропадает за барной стойкой, – протянула Стелла, когда они отошли от него. – Вот что бывает, когда не умеешь правильно распорядиться своей внешностью. Кстати, неужели ты правда пьешь молоко с трехпроцентной жирностью?

Последнюю фразу она произнесла таким тоном, словно это было что-то несусветное.