– У вас есть дети? – врывается вкрадчивый голос в мое сознание, которое никак не может найти точки опоры, а я – взять себя в руки.

– Да… То есть нет…

Дина Сергеевна отрывает взгляд от ноутбука и задерживает его на мне.

– У меня много детей, – не обращая внимание на першение в горле, отвечаю я. – Впрочем, как и у вас, – киваю на снимки в фоторамках.

На всех Дина Сергеевна стоит с разными детьми, которым помогла излечиться от болезней. У меня тоже много фото с учениками, и я обожаю свою коллекцию.

– Хорошо, – тепло улыбается мать Яниса, и ее лицо преображается, когда с него уходит серьезность. – Я вас поняла.

Через пару минут в кабинет заходит седовласый мужчина в очках и строгом костюме. С большой папкой в руках. Дина Сергеевна кратко вводит его в курс дела и опять звонит помощнице, переключаясь на другие задачи, пока Белов показывает суммы, которые нам готовы пожертвовать. Но с двумя условиями: освещать этот проект в прессе мы будем совместно с благотворительным фондом «Загадай желание», а также необходимо убрать строчку «прибыль» в документах секций, которые я только планирую открывать.

Фактически мне предлагают долгосрочное сотрудничество и рекламу, но есть один немаловажный минус. Это семья Багдасаровых. Я зареклась хоть когда-то иметь к этой фамилии отношение, дала себе обещание не думать и не вспоминать о Янисе, тем более никогда с ним больше не пересекаться. И до недавнего времени это получалось. Но если случайные и внезапные встречи и дальше продолжатся, то ничем хорошим это не закончится. Может, поговорить с Таней и перепоручить работу и общение со всеми этими людьми из фонда ей? Как один из вариантов. Потому что только дурак откажется от таких теплых и выгодных условий. А еще я не смогу подставить стольких людей, которых уже впрягла в это дело. Но и сама подставляться не хочу. То есть пересекаться с Янисом или его семьей. Просто не хочу. Больно.

– Когда вам будет удобно встретиться в следующий раз? Я подъеду с нашим журналистом. Нужно отснять небольшой материал про ваш проект, чтобы у нас была наглядная картина того, как было до, затем в процессе и после.

Даже так? У меня не будет возможности отказаться? Ну а что я, собственно, хотела? Просила о помощи? Получай, Алёна. Желаниям свойственно сбываться.

– Давайте назначим время на следующей неделе, – мило улыбаюсь Белову, который поправляет очки на переносице и смотрит на меня слегка озадаченным взглядом.

На моем лице нет радости, лишь холодная вежливость. Сегодня же упаду Тане в ноги и попрошу ее присутствовать на этих встречах с человеком Дины Сергеевны вместо меня. Какое-то время. Пока не возьму себя в руки и не успокоюсь.

– Отлично. Вот моя визитка. Буду ждать точной даты и времени, – произносит Белов безапелляционным тоном.

Я выхожу из кабинета, чувствуя себя так, словно стены здания пытаются меня раздавить. Трудно сделать вдох, и руки до сих пор влажные от волнения. В приемной, кроме помощницы, к счастью, никого нет, и меня чуть-чуть отпускает. Не хочу снова встретиться с Яном. Совсем. Это отзывается в груди дикой болью.

Перебирая ногами в туфлях, тороплюсь на улицу, чтобы глотнуть каплю свежего воздуха и успокоиться. Но планам не суждено сбыться. У входа в здание я замечаю Яниса. Они с братом стоят у черного внедорожника и что-то энергично обсуждают. В основном говорит Эрик.

Остаться незамеченной не получается. Две пары глаз устремляются на меня, когда прохожу мимо мужчин, быстро кивнув Янису в знак приветствия. Останавливаюсь возле своей машины и лезу в сумочку за ключом. Пальцы дрожат, и лишь со второй попытки получается попасть в салон. Всячески гоню от себя мысли, что Янис специально задержался, чтобы дождаться, когда я выйду из здания фонда. Если так, то лучше бы он этого не делал. Я со своей стороны предприняла решительные шаги, после которых меня можно только презирать и ненавидеть. Чтобы у Яниса больше и мысли не возникало ко мне подойти.

Осмотревшись по сторонам и не заметив рядом Тани и Андрюшки, набираю Ульянову. Таня говорит, что они ушли гулять в парк неподалеку, обещает прислать координаты и просит туда подъехать. Так даже лучше. Не нужно никого ждать.

Ощущая диссонанс оглушающих эмоций, я завожу двигатель, запретив себе смотреть в сторону черного внедорожника и мужчины из прошлого. На секунду отвлекаюсь на входящее сообщение от Тани с адресом, а когда поднимаю голову, собираясь отъехать от здания благотворительного фонда, слышу стук в окно и невольно вздрагиваю.

Поворачиваюсь, встречаясь с темными глазами Яниса, и по телу прокатывается лихорадочный озноб. Взгляд Багдасарова за секунду меняется: из холодного и отсутствующего становится пронизывающим и оценивающим. Янис ждет, когда я опущу стекло или выйду из машины. Но все, о чем я мечтаю в это мгновение – выжать педаль газа и сорваться прочь.

8 глава

Даю себе пару секунд на то, чтобы собраться с мыслями, делаю глубокий вдох-выдох и опускаю стекло. Больше никакого контакта, тем более прикосновений к себе я не допущу. В прошлый раз каждый из нас утолил любопытство, теперь же пора включать холодный игнор. Нельзя. Выбор сделан.

– У тебя какие-то проблемы? – спрашивает Ян безразличным тоном, но при этом взгляд у него такой, что у меня внутри все сжимается от боли, а к горлу подступает тяжелый ком.

– О чем ты? – уточняю, ловя себя на том, что эти встречи – изощренная игра на моих нервах. Которые похожи на тонкие струны, готовые порваться от напряжения в любой момент.

– Обычно в фонд люди обращаются не просто так, а за помощью. Когда болеют дети. Ну или ты сам.

Ян смотрит так, словно пытается прочесть мои мысли. Не получится, Багдасаров. Там сейчас каша. Под прицелом проницательных глаз становится крайне неуютно. Мне требуется несколько мгновений, чтобы уловить суть вопроса, как и понять, почему Янис подошел. От этого сердце в груди сжимается еще больнее. К сожалению, я совсем недостойна того, чтобы обо мне беспокоились.

– Нет. К счастью, нет. Это рабочие моменты. – Чувствую, как позвоночник продирает озноб, а руки, находящиеся на руле, начинают дрожать.

Ян выразительно хмурится. Его почему-то не устраивает мой ответ. Почти четыре года прошло, а такое чувство, что между нами вчера все случилось… Разве так бывает?

Не в силах больше выдерживать гипнотический взгляд Багдасарова, я отвожу глаза. От осознания, что он подошел и спросил, всё ли у меня в порядке и для кого я ищу помощь, – получаю новый удар в солнечное сплетение.

В этом отличие между мной и Яном. Он идет напролом, не думает о последствиях, всегда с душой нараспашку и искренней непосредственностью, когда я закрываюсь от мира, включая холодную голову. Наверное, с годами у каждого из нас мало что изменилось в этом плане. Хотя с выдержкой у Багдасарова, кажется, стало получше. Да и я «оттаяла» после появления Андрея. Каждый что-то приобрел. Потеряв. Господи, ну почему же так тяжело? Спустя столько времени!

– В таком случае не советую, – произносит Ян с хрипотцой, и я снова поворачиваюсь.

Багдасаров стоит, вложив руки в карманы брюк, и продолжает меня изучать.

– Что? – произношу, сужая глаза и не понимая, что он имеет в виду.

– Связываться с фондом моей матери не советую. – Взгляд Яна съезжает на мои губы, а потом и чуть ниже – на декольте.

К щекам тут же подкатывает жар, лицо заливает смущением. Но вместе с этим в грудь как будто забивают ржавый гвоздь, а в легкие засыпают кучу битого стекла.

– Почему? – все же решаюсь задать вопрос.

Остатки невозмутимости вот-вот разрушатся в пыль, но я каким-то чудом держусь.

– А сама как думаешь?

– Ничего не думаю. Я не знала, что фонд, в который меня направили, принадлежит твоей матери. Но если бы узнала об этом чуть раньше, – киваю в сторону здания, – то этой встречи сейчас не произошло бы. Впредь мы не будем никак с тобой пересекаться, у меня работают помощники. И… если ты помнишь, я привыкла из всего извлекать выгоду. По максимуму. Поэтому в твоих советах не нуждаюсь.

Становится немного не по себе после этой речи, но вида не подаю. Пусть и дальше думает, что я стерва.

Повисает пауза. Ян громко хмыкает, закусив щеку, и прожигает меня глазами. В которых теперь плещется злость. Значит, не ошиблась? Это маска. Ян все такой же неуправляемый, каким был? Ничего не меняется, да?

– Пожалеешь ведь, Алёна, – в голосе Багдасарова проскальзывают насмешка и предостережение.

С языка чуть не соскакивает «Уже пожалела», но я вовремя себя останавливаю. Если наши встречи начнут носить постоянный характер, то ничем хорошим это не закончится, да. Может, Яну пора улетать?

Наверное, нужно заканчивать этот диалог. В привычной для себя манере. За эти годы я прокачала умение отшивать мужчин до профессионального уровня.

– Нет, не пожалею, – говорю твердо. – Отказываться от выгодного сотрудничества из-за того, что в прошлом у нас была интрижка, я не собираюсь. Мы взрослые люди. Продолжим делать вид, что просто давние знакомые, и сведем наше общение к минимуму. Надеюсь, я ответила на все твои вопросы. Извини, тороплюсь.

Если бы нас не разъединяло стекло, то, скорее всего, Ян бы уже вцепился в мой локоть и хорошенько встряхнул, обозвав каким-нибудь ругательным словом. Я говорю это, чтобы он ушел и выбросил из головы все мысли на мой счет. Абсолютно все. Какими бы они ни были. Хорошими или плохими. Но, судя по тому, что вижу в глазах напротив, меня ждет фиаско. Не выбросит.

– Я недавно навел справки про одного человека и таким образом узнал о твоем несчастье. Наверное, сильно переживала, да?

По тому, сколько презрения в голосе Яна, сразу становится очевидно, о ком идет речь.

– Да, переживала. И до сих пор не могу с этим смириться, – быстро киваю я.

Янис насмешливо щурится.

– Поэтому нашла утешение в объятиях нового ухажера, пока Слуцкий проводит время на нарах? – язвительно осведомляется он.

– Да, всё именно так, – подтверждаю. – Антону дали приличный срок за его преступные махинации. А я встретила хорошего человека. Жизнь продолжается.

Надеюсь, в том сроке, который дали Слуцкому, наказание и за то, что он берет девушек против их воли. К слову, Гончаров выполнил свое обещание. Обходными путями. Не сразу. Но выполнил. Впрочем, мне уже все равно.

Ян нагло усмехается, и мне не нравится, как он сейчас смотрит на меня. Совсем не нравится. Потому что в его глазах нет ненависти. Но есть азарт. И жадность. Я уже отвыкла чувствовать нечто подобное рядом с мужчинами. С Багдасаровым иначе все ощущается. Столь сильных эмоций я больше ни с кем не испытывала. Даже близко.

– Ладно. Не смею отвлекать. Было приятно тебя увидеть. Ты почти не изменилась. Внешне так точно.

Я ничего не отвечаю. Поднимаю стекло, концентрируясь на том, чтобы плавно тронуться с места и не показать, как сильно нервничаю. Краем зрения замечаю, как Ян достает из кармана пачку сигарет, зубами вытягивает одну, не переставая задумчиво на меня смотреть.

Выжав педаль газа, резко срываюсь в сторону выезда с парковки, подальше от своего прошлого. Невыносимая слабость охватывает все тело. Внутри столько чувств и воспоминаний, что невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Остановившись у входа в парк, я смотрю на себя в отражении зеркала заднего вида. Глаза мертвые и неживые. Всё, как и снилось Яну. Внешне та же, а внутри давно пустота.

Перевожу взгляд на зеленые деревья, людей, яркую вывеску на здании. Вглядываюсь в окружающую обстановку, потом зажмуриваюсь, но легче не становится. В ушах по-прежнему звучит голос Яниса, а перед глазами стоит его лицо. Столько раз я возвращалась в прошлое, больше не хочу. То есть снова. Наши пути с Багдасаровым разошлись. Мы по-прежнему с разных орбит.