– Мой отец самостоятельно вёл проект о вечном двигателе, который практически не имел бы износа. Сначала он начал работу в городе, в котором мы когда-то жили, но из-за недостающей части к двигателю и из-за опасности, к которой мог привести проект, мы перебрались сюда.

Я слегка озадачился и спросил:

– А смысл было посылать письмо?

– Для того, чтобы его нашли! Тут что-то происходит нехорошее, понимаете? За несколько дней до его исчезновения к нам приходили подозрительные люди в чёрной одежде, такие деловые, с кейсом. Без понятия! Но как-то они разузнали, чем мой отец занимается, и предложили ему работать на них в лаборатории, где будут платиться такие деньги, которые ему не снились. – Аня замолчала на секунду и продолжила: – Они обещали дать ему собственный кабинет, трёхразовое питание и прочее. – Она закрыла глаза. – Отец отказался. Он понял, что его обманывают, но уезжать не захотел.

– Почему? – осторожно поинтересовался я.

Я знал, что Макса посещает та же мысль, что и меня: «Неужели, это те же люди, которые приходили в особняк Покровских?»

– Как я сказала, чуть раньше, его интересовала одна деталь. – Она открыла глаза. – Сюда, в Сосновку, упал один неземной объект.

– Метеорит?

– Если бы… То есть не совсем. Это был не простой метеорит, а какой-то камень или минерал, который бы позволил левитировать машинам или создавать новые виды оружия. Иными словами, шажок в будущее. – Аня отпила ещё чая.

– Он создал этот двигатель? – спросил Максим, который вышел из своего раздумья о похитителях Амурова Сергея, упустив какую-то часть разговора.

– Почти, – заговорила небрежным тоном Анна. – Видите ли, не нашёлся кристалл! Точнее, местоположение не нашлось его… Если бы отец бросил эту идею с кристаллом, то тогда бы мы уехали отсюда! От этих подозрительных людей! Он уже добился результата! Он создал двигатель! Самый лучший двигатель, который мог стоить много денег, но нет же… отец рвался куда-то дальше, до чего его восхищала идея о совершенном двигателе! И… всё, он исчез… бесследно… Я думала, что моё письмо найдётся, кто-то его прочтёт, и начнётся настоящее расследование. – Аня сжала правую руку в кулак и ударила им в левую ладонь. – Но услышали только вы…

– Это хорошо! – вставил Макс. – Мы добьёмся результата!

– О чём ты?

– О том! Наш репортаж расскажет правду и заставит действовать, и начнётся масштабное расследование! – радостная улыбка появилась на лице Макса.

Самая большая изюминка, которую я любил в своём друге, – это та, что если Максим искал правду, то не пакостную и не пошлую, а ту, которая способна помочь обществу, поддержав его дух.

– Вы так думаете? – Аня глянула сначала на меня, затем на Макса.

– Да!

Когда мы допили чай, Аня присела около Тайги, которая была сегодня более общительная, чем вчера с Бурундуком.

– Вы меня спрашивали, почему был смысл посылать именно письмо, а не эсэмэску или просто позвонить по телефону. Насколько я знаю, у данной «корпорации» очень хорошее оборудование, и везде находится прослушка, поэтому самый надёжный способ сообщения – это письмо, оно меньше всего оставляет следов.

– Согласен, хотя вероятность слишком мала, что письмо дойдёт, – высказал свои мысли Максим.

Мы подробно расспросили Аню про двигатель: остался ли он у неё. Ответ оказался предсказуемым, когда та ответила, что двигателя давно нет. Похитители забрали Сергея вместе с его же изобретением.

Мы просидели в гараже Анны где-то три часа, общаясь вначале по делу, затем просто на обычные темы. Как выяснилось, Аня очень уникальный человек с необычными интересами. Она частенько создаёт всякие ныне существующие изобретения, к примеру тостеры или микроволновки, из различных деталей. Также её интересовали полёты на самолётах, сформировавшие мечту о путешествиях.

Когда мы попрощались с Анной, то направились в закусочную. Почему-то весь обратный путь меня терзало чувство тревоги, зайдя в закусочную, мы заметили, что в ней уже не было посетителей, но перед нами стояла Жанна с очень бледным лицом. Она, как каменная, подошла к нам:

– Честное слово! Я не могу представить себе, кто это сделал…

– Жанночка, о чём ты? – спросил Максим, не понимая её.

– Я без понятия, кто пробрался к вам в комнату… – вымолвила официантка с таким лицом, что уже она вот-вот и заплачет.

Я и Максим переглянулись, затем, ничего не говоря, мы взлетели по лестнице на второй этаж. Тайга и Жанна не отставали от нас. Я приоткрыл дверь спальни. Комната выглядела так, как будто какие-то подростки устроили в ней вечеринку. Часы, которые я слышал утром, уже не работали, а треснувшие лежали на полу. Шкафчики в комнате все открыты, постели перекопаны.

Первым делом, подбежав к своей сумке, я начал пересматривать вещи, которые тоже, как ни странно, не остались незамеченными взломщиком. «Пожалуй, всё на месте…» – сначала подумал я, но в эту секунду меня будто обдали кипятком… «Камера!» Я отодвинул рюкзак и обнаружил, что чехол, в котором лежала моя камера, пропал вместе с ней!

– Чёрт! Где моя камера! – воскликнул я. Макс, который всё это время просматривал комнату, подошёл ко мне.

– В смысле? Она пропала? – растерялся Максим и прикрыл глаза, скрывая своё разочарование. – Это всё довольно странно… – он открыл глаза и обернулся к Жанне, которая подняла с пола разбитые часы. – Жанна, ты никого не видела?

– Нет, мальчики, честное слово, я никого не видела. Извините меня, я должна была следить, чтобы посторонние не поднимались на второй этаж. – В её голосе слышался надрыв, ей было трудно сдерживать себя, чтобы не разрыдаться.

Поднявшись на ноги, я понял, что точно не злюсь на Жанну, а только на тех людей, которые пробрались в комнату. Максим ничего не сказал девушке, а лишь обернулся ко мне.

– Кто это мог сделать? – поинтересовался он у меня.

– Вполне возможно, что это те самые люди, о которых мы думаем. И мне кажется, я понимаю, зачем они это сделали.

Максим выговорил, недолго думая:

– Ты предполагаешь, они знают, что мы разведали информацию о похищении Амурова Сергея, так? Чтобы мы не лезли в это дело?

– Это же очевидно… Также, видимо, им нужна запись с камеры, чтобы понять, что мы успели разузнать.

Жанна присела на кровать, испытывая большой стыд. В руках она держала те самые часы.

– Знаете, – неуверенно начала она. – Может, этот человек был сегодняшним посетителем? Он же должен был убедиться, что вы ушли.

– Тогда ты могла бы вспомнить, кто хотя бы на пару минут исчезал из виду и вернулся за свой столик? – спросил её Максим.

Жанна покачала отрицательно головой.

– Все были в закусочной, никто не исчезал, даже на минуту, а если и покидал кто, то сразу шёл прямиком на выход.

Я обернулся к окну, глядя прямо на лес, который виднелся за домами. Под деревьями расползались чёрные тени, они скрывали весь мир лесной чащи. Немного поразмыслив, я спросил у Жанны:

– А в закусочной имеется чёрный вход?

– Да, есть, но он заперт.

– Его могли спокойно взломать, – разъяснил Макс.

Жанна встала с кровати и пошла к выходу, ей нужно было проверить дверь. Когда она скрылась, Максим обратился ко мне:

– Откуда они узнали, что мы покинули закусочную?

– Без понятия, однако, возможно, у взломщика существует сообщник, или же он поджидал снаружи и увидел, как мы уходим, тогда и пошёл на своё дело, – ответил я с огромной обидой из-за того, что таким образом украли у нас камеру.

Максим, постояв, хотел что-то добавить, но, услышав шаги Жанны, обернулся. Жанна зашла в комнату с таким же бледным лицом, с которым мы увидели её, когда пришли от Анны.

– Она взломана…

Глава 5

Я сидел напротив Максима, грустно опустив голову.

Вся эта ситуация, так мне не нравилась, что кто-то взломал чёрный вход закусочной и проник в комнату, украв нашу камеру! «Ох, как долго мы на неё деньги копили!» – подумал я.

Жанна сидела рядом со мной. Она всё ещё была расстроена, что не смогла уследить за всем. Но я её не винил, потому что взломщик проник через задний вход: «Откуда она могла знать, что нас грабят?» С одной стороны, мне хотелось что-то сломать, выкинув свою злость куда-нибудь, но, увы, моё поведение будет неуважительно к самому себе. Помимо камеры, мы потеряли ещё видео, записанное на ней. Вряд ли на нашей камере было что-то важное, но проделанную, и теперь уже потерянную, работу жалко. По началу, я не вполне серьёзно отнёсся к этому расследованию. Думал: «Снимем и уйдём». Я думал, что подозрения и письмо А. С. – это преувеличение и, возможно, бред нездорового человека, однако Макс уговорил меня ехать в Сосновку. «Да, я хочу помочь пропавшим людям, но не предполагал, что это дело куда запутаннее, чем ожидалось. Сначала особняк Покровских и дворецкий, затем подозрительные Рязанов, отец Анны… Я вообще молчу, что они хотели от нашей камеры!» Чем больше я думал об этом, тем больше убеждал себя, что это всё какой-то бред! «Зачем им люди? У них существует какая-то цель? Могли бы просто нанять рабочих… Зачем заставлять и запугивать? Может, кто бы это ни были, не хотят, чтобы кто-то узнал о каком-то деле? Или проекте?» Теперь я снова вспомнил про двигатель Амурова Сергея: «Неужели этот двигатель был нужен для чего-то? Если так, то для чего? Может, всё это не просто похищения, а если это, как и говорил мне Максим, – заговор!» Я глубоко и бесшумно вздохнул. «Пожалуй, мне пора прекращать смеяться над глупыми теориями Максима, какими странными они ни были…»

– Мне тоже очень жаль, что мы буквально потеряли камеру, однако это не значит, что мы всё бросим, так ведь? – спросил меня мой неугомонный друг.

Я нехотя поднял голову. Лицо Макса выражало плохо разыгранную улыбку. Как всегда, он пытался разрядить обстановку. К сожалению, с таким другом, как я, вряд ли наш путь будет лучезарным и чистым.

Я опустил взгляд на свой «уже не горячий» шоколад, который покрылся тонкой плёнкой. «Интересно, сколько мы тут уже сидим?» – задался я вопросом, выглянув на улицу через большое стекло, увидев, как появляются постепенно звёзды и как уходят последние тени большого газового шара.

– Видимо, – ответил я на вопрос Максима после долгого молчания.

– Саш, одному ехать – и дорога длинная! Когда мы не одни, всё в разы лучше получается, поверь! Я уверен: ты всё ещё не отказываешься помочь мне найти этих людей? – не сдавался Макс.

«Ох уж эти “Максимовы повадки”! От них никуда не деться! У него, наверное, к каждому аргументу по пословице есть…» – пошутил я про себя. Немного задумавшись, я нашёл что-то в словах Макса: «И правда. Нашей первой целью было помочь людям… Эх, надо будет спросить Максима, есть ли пословица про болвана…»

– Видимо, ты прав, – согласился я. – Хорошо. Жанна, можешь, пожалуйста, подогреть мой горячий шоколад? А то он замёрз.

Жанна, которая всё это время наблюдала за нашим диалогом, встала и улыбнулась мне, забрав кружку.

Через какое-то недолгое время, она вернулась с двумя кружками. Поставив горячий шоколад передо мной, она присела рядом и отпила пару глотков чая из своей кружки.

– С чего начнём? Теперь нам нужно начинать всё с начала? – задал я Максиму вопрос.

– Знаешь… не знаю, одобришь ли ты мою идею… – замялся он. – Как смотришь на то, чтобы задержаться в Сосновке и не просто сообщить всему свету о похищениях людей, а вообще разобраться самим, что здесь происходит?

Я поперхнулся горячим шоколадом, прикрыв рукой нос, издав очень странно и исковерканное восклицание:

– Да-а, вряд ли это хорошая идея!

Полностью прокашлявшись, я хриплым голосом продолжил:

– Не думаю, что это совсем хорошая идея. Одно дело заснять и выложить потом в новостях, а другое – вообще стать «детективчиками» и расследовать похищения людей.