Герварт Вальден – куратор нового искусства. Жизнь и судьба (страница 4)
Падение власти академических Салонов меняет и ситуацию на художественном рынке, в частности способ оценки стоимости искусства. Постепенно ключевую роль в формировании цен и в торговле произведениями начинают играть частные галереи, поддерживающие порой вполне неординарные творческие проявления молодых авторов. Известно, например, какую роль в продвижении импрессионистов и постимпрессионистов сыграли Амбруаз Воллар и Поль Дюран-Рюэль. В начале своей карьеры они заключали контракты с художниками, ориентируясь на вкусы конкретных коллекционеров, которым затем продавали их работы. Именно таким образом и составились знаменитые собрания московских купцов Сергея Щукина и Ивана Морозова.
Авеню Опера, Париж. Конец XIX века. Фототипия. Музей архитектуры им. А. В. Щусева, Москва
Выставки отнюдь не сразу стали рассматриваться так называемыми маршанами в качестве главного инструмента продвижения современного искусства и достижения коммерческого успеха. Дюран-Рюэль, например, полагал, что они «выгодны художникам, <…> но вредят торговле. Покупатели видят на них слишком много вещей сразу»[36]. И все же с наступлением ХХ века большинство элитных парижских галерей, прежде всего тех, что были расположены близ Оперы и Больших бульваров, постепенно переходят к организации сменных выставок[37]. Правда, выставляют они, как правило, уже признанных мастеров.
Приехавший в 1911 году в Париж молодой Марк Шагал позднее вспоминал: «Сколько раз, думая о своем пути в искусстве, я бродил по улице Лаффит и разглядывал в витринах галереи Дюран-Рюэля картины Ренуара, Писсарро, Моне. Притягивал меня и салон Воллара. Но войти я не решался. <…> В то время персональные выставки устраивались редко, Матисс и Боннар были чуть ли не единственными исключениями»[38]. Тем, кто займется организацией выставок самого Шагала, как и других художников русского происхождения, оказавшихся в начале ХХ века в Европе, станет Герварт Вальден. Он не скажет об этом следователю: к тому времени большинство из тех, кого он выставлял в галерее «Штурм», будут считаться эмигрантами, а значит, врагами советской власти.
Идея организации «Штурмом» художественных выставок, вероятно, созрела у Вальдена в 1911 году. Во всяком случае, этот год он указывает на допросе. К тому времени ему становится понятно: ведущую роль в экспрессионизме будет играть изобразительное искусство. Фактически же первая выставка в его галерее открылась в марте 1912 года[39]. На новом поприще Вальдена сразу же поддержала его вторая жена Нелл. Ее потрясающее трудолюбие и преданность немало способствовали ему в быстром продвижении по избранному пути.
Вальден нашел в Берлине заброшенную виллу, принадлежавшую семье производителя популярных ликеров Gilka, на Тиргартенштрассе, 34а. Помещение привели в порядок и переоборудовали под выставочный зал[40]. Для инаугурации галереи отнюдь не случайно Вальден выбирает работы участников художественного объединения «Синий всадник» (Der Blaue Reiter). Он видел их в Мюнхене, в галерее современного искусства Генриха Таннхаузера. Как утверждают, свои первые «университеты» в выставочном деле Вальден прошел именно у него[41].
В таком случае он едва ли не знал, что картины, выставлявшиеся в Мюнхене, к тому времени уже отправились в турне по городам Германии. Вальден, однако, пишет Францу Марку и Василию Кандинскому, стоявшим во главе «Синего всадника», предлагая в марте – апреле 1912 года выставиться в «Штурме»[42]. И они откликаются, формируя для показа в Берлине новый подбор картин. Работа ведется в авральном режиме, так как запрос Вальдена, о чем свидетельствует одно из писем Марка, поступает к ним буквально за пару недель до предусмотренной даты открытия галереи[43].
Каталог первой выставки галереи «Штурм», Берлин. 1912
В то время Вальден полагался на помощь самих художников в выборе произведений: собственного опыта такого рода у него еще не было. К тому же ему импонировал принятый на выставках «Синего всадника» интернациональный подход к составу участников, не ограниченный рамками национальной школы или художественного объединения.
Соответственно в каталоге первой выставки «Штурма» мы обнаруживаем имена не только членов самого «Синего всадника» – Василия Кандинского, Альберта Блоха, Генриха Кампендонка, Робера Делоне, Давида и Владимира Бурлюков, – но и Андре Дерена, Жоржа Брака, Анри Руссо, Рауля Дюфи, Мориса де Вламинка, Наталии Гончаровой, а еще Эрнеста Кирхнера и Макса Пехштейна, официально числившихся в группе «Мост» (Die Brücke). Представлялась также живопись и графика Оскара Кокошки, первого и главного художника «Штурма», в частности выполненный им портрет самого Герварта Вальдена. Изобразительный ряд дополняли скульптуры Франца Фляума. Название выставки звучало так: «“Синий всадник”. Франц Фляум. Оскар Кокошка. Экспрессионисты».
Интуитивно Вальден ощущал, что необыкновенная плотность и разнообразие существовавших в то время авангардных течений требуют объединения их в общее художественное русло, вне зависимости от стилевых или эстетических предпочтений. Таким образом на смену понятию «стиль» с его помощью придет новый феномен – движение.
С этого момента галерея «Штурм» начнет работать как часы, что ни месяц открывая новую выставку. В апреле – мае 1912 года – итальянские футуристы: Умберто Боччони, Карло Карра, Джино Северини, Луиджи Руссоло. Но рядом с ними вновь появятся Делоне, Дерен, Брак, Дюфи, Кандинский…
Джино Северини. Рисунок («Аргентинское танго»). Журнал «Штурм». Июль 1926
Умберто Боччони. Ксилография. Журнал «Штурм». Май 1912
Существует мнение, что у Вальдена, особенно в начале его выставочной карьеры, не существовало какой-либо определенной стратегии и плана развития галереи с коммерческой точки зрения[44]. Более важным для себя он считал другое – формирование общей концепции экспрессионизма как платформы для различных «-измов». Термин экспрессионизм из описательного был превращен им в оценочный. И неважно, кого из художников, презентованных Вальденом, будут называть фовистами, символистами или кубистами. Все они навсегда останутся мастерами «Штурма». А сам Вальден, не будучи художником, займет место главного из экспрессионистов.
Для развития галереи им было найдено более подходящее помещение бывшей скульптурной мастерской на Кёнигин-Августа-Штрассе, 51. Там были показаны выставки современной французской графики (Пикассо, Эрбен, Гоген и др.), бельгийских символистов Рика Ваутерса и Джеймса Энсора, группы Die Pathetiker[45], французских живописцев – Брака, Дерена, Вламинка, Мари Лорансен. И, что важно, первая монографическая экспозиция Кандинского, охватывавшая период его творчества с 1901 по 1912 год.
Франц Марк. Ксилография. Журнал «Штурм». Май 1913