Спустя почти час стояния в пробках, я оказалась перед дверью небольшого двухэтажного дома. Все окна были закрыты и зашторены. Необычно для Коралин, она очень любит солнце. Постояв минуту, собираясь с силами, я достала из сумки ключи и вошла в дом.

Мама сидела на диване в гостиной, сложив руки у лица в молитвенном жесте.

– Мам?

Она посмотрела на меня уставшим взглядом и кивнула.

– Садись.

На журнальном столике, как всегда, стояла чашечка кофе, которых сейчас было две, корзинка с печеньем, которое очень любил Кит, и пара книжек в мягкой обложке.

В таком напряжении я видела мать впервые. Страх и решимость слились в её глазах, а где-то в глубине проглядывалось горе и отчаяние. Она сцепила руки в замочек под подбородком и терпеливо ждала, когда я сяду в кресло напротив.

– Расскажи, что ещё тебе снилось? – спокойно спросила Кора, но в её голосе все равно прозвучали нотки тревоги.

– В последнее время, одни кошмары, – я немного подумала. – Мне снились каменные стены чёрного замка, пустыня, страшные существа в клетках, и тот человек…

– Какой? – мать резко выпрямилась.

– Я не знаю, никак не могу разглядеть его лицо. Но его глаза… Словно лёд. Голубые и холодные. Он меня пугает, – я взглянула на мать, в её глазах теперь стоял неподдельный ужас. – Мам? Что происходит?

– Отец надеялся, что это не ты. Он надеялся, что не тебе передались все те силы, что веками переходили к охотникам…

– Охотникам? О чем ты говоришь?

Женщина внимательно осмотрела меня, словно прикидывая, можно ли доверить мне страшную тайну.

– Твой кулон, – кивком она указала на вещь, болтавшуюся у меня на цепочке. Джеймс подарил тебе его на двенадцатилетние. Я помню тот день. Он сказал мне, что если пророчество правда, то ты всегда будешь в опасности.

– Сейчас ты меня пугаешь больше, чем мои сны. О чем ты говоришь? Какое пророчество?

– Твой отец не был простым человеком. Его предки очень долго боролись со злом в этом мире. Их называли охотниками. В них отчасти течёт кровь демонов. А началось все давно, тысячелетия назад, когда один священник, желавший спасти свой город от нашествия чудовищ, воззвал к демону и заключил с ним сделку. Люди были спасены, но цена была высока. Священник лишился души, и в его тело навсегда поселилась эта мерзкая тварь. Бездушное чудовище в теле человека. Его боялись, но уважали.

Мама сделала небольшую паузу, глотнула кофе. Когда я попыталась что-то сказать, она жестом остановила меня и продолжила:

– Спустя некоторое время случилось то, что казалось невозможным. Тот демон влюбился в простую женщину, одну из жительниц города. У них родился ребёнок. Конечно, он был необычным. С виду человек, но он обладал нечеловеческими способностями. Люди боялись его. Но ещё больше боялись демоны. Они посылали одного за другим, чтобы убить малыша, но его отец яростно защищал своё сокровище. Пока ему не пришлось уйти. Человеческое тело с трудом выдерживало его силу и постепенно отказывало в жизнедеятельности. Но прежде чем покинуть любимую с ребёнком на руках, он создал талисман, способный удержать и скрыть способности до поры, когда мальчик смог бы ими управлять. Он передавался из поколения в поколение.

Я машинально начала крутить кулон, подаренный отцом.

– Веками предки твоего отца защищали людей, но случилась страшная война, после которой охотников осталось совсем немного. Они разбрелись по свету в надежде начать новую жизнь, как и Джеймс. Но со временем всех их нашли и ни одного не оставили в живых. Включая твоего отца.

– Что? – сказать, что я была ошеломлена, все равно, что ничего не сказать. – Ты ведь сказала мне, что он погиб в аварии. Ты мне солгала?

– Не совсем. Он действительно попал в аварию, но она была неслучайна. Он чувствовал, что за ним следят, поэтому и отдал тебе тогда амулет. Что бы защитить тебя. По легенде, последнему в роду охотнику передадутся силы всех поколений. Он станет последним, но самым сильным, способным раз и навсегда очистить мир от зла. Джеймс предполагал, что, если с ним что-то случится, этим охотником окажешься ты. Надеялся, что амулет скроет все и защитит, но судя по твоим снам, его силы уже не хватает, чтобы сдержать твою.

Я не могла поверить ушам. Все, что она говорит… Полный бред. Какая-то старая легенда, демоны… Мозг рьяно протестовал против всей этой чепухи. Однако, в душе что-то зашевелилось. Что-то тёплое и знакомое. Будто бы я знала об этом всю свою жизнь. Будто это знание родилось вместе со мной.

– Это бред какой-то.

Мать вздёрнула одну бровь и кивнула на мои руки, сложенные на груди.

– Тогда как ещё ты объяснишь ссадины на руках, полученные во сне?

– Ходила во сне. А ты?

– Ты не лунатик. Ты путешествуешь между нашим и их миром. И ты должна быть осторожна.

Я качнула головой в надежде отогнать неприятные мысли.

– А как же Кит? Он ведь родился позже. Выходит, нас двое.

Мама как-то странно поёрзала на диване и убрала невидимую прядь за ухо.

– Мам? Что ты от меня скрываешь?

– Киту способности не передались.

– Почему?

– Потому что… – она нервно сглотнула. – Потому что Джеймс не был его отцом.

Земля ушла у меня из-под ног.

– Что… Что ты сказала, повтори?

Коралин замялась, опустила глаза. На секунду я подумала, что ей стало стыдно, но, когда она снова посмотрела на меня, я поняла, что это была другая эмоция. Обида.

– Кит рождён не от твоего отца.

Бездна подо мной стала как будто бы больше. Казалось, я проваливаюсь в нее с каждым вздохом.

– Как ты могла? Ты предала отца!

– Я хотела нормальной жизни, Лекси! Я хотела обычного ребёнка, за которым не будет охотиться толпа монстров!

– Если хотела обычного, могла взять любого из приюта, там таких много! – обида и злость кипели во мне, как лава, грозящая выплеснуться из вулкана и смести все на своём пути.

– Это не был бы мой ребёнок! Я не собиралась всю жизнь обманывать себя, воспитывая чужого человека!

– Да? Зато других ты обманывала превосходно!

Между нами повисла тишина. Не такая, как при неловком молчании, а такая, в которой слышно, как от напряжения трещит воздух.

– А что его отец?

– Он не знает. Я ушла от него сразу, как узнала, что беременна. Это единственное, что мне от него было нужно. А Джеймс был уверен, что ребёнок его.

– Ты бы не смогла долго лгать. Если все, что ты рассказала – не бред, то рано или поздно у Кита появились бы способности.

– Но Джеймс умер, когда Кит родился. Мне не от кого было скрывать правду, кроме тебя.

– А если бы нет?! Если бы папа был жив, как бы ты объяснила ему все?! – я ненавидела себя за то, что сорвалась на крик, но не могла больше сдерживаться.

Повисло молчание. Понять Кору было выше моих сил. Если она так хотела нормальной жизни, могла просто уйти от отца, развестись. Зачем было обманывать всех вокруг? Но, с другой стороны, теперь все встало на свои места.

– Ты хотела бы, что бы Кит был рядом с тобой, а я пропала? – спокойствие моего голоса напугало даже меня саму.

– Что ты несёшь…

– Отвечай! Ты хотела бы, что бы он был здесь, а не я?

Мать немного помедлила, но все же, сдалась.

– Да. Хотела бы.

Кожаная обивка слегка скрипнула, когда я поднялась с кресла. Взяв одну печенюшку с собой и направившись к двери, я знала, что больше никогда не вернусь в этот дом.

– Лекси, полиция не найдёт Кита. И остальных пропавших детей. Это сможешь сделать только ты.

Я сделала вид, что не слышу её.

– Лекси!

– С этого момента для тебя я Алексия. И твоя дочь только по документам, – оставленные мной ключи звякнули на полированном дереве тумбочки в коридоре.

Глава 16. Лекси

На работу я попала точно в обед, что было очень кстати. В это время проскользнуть в офис не замеченной проще, чем когда все бегают из кабинета в кабинет, чтобы сверить данные, попросить кого-то что-то переписать или принести статью на одобрение шефа. Мне почти удалось превратиться в тень. Почти. Я уже сидела за столом и крутила в руках прихваченное от мамы печенье, когда ко мне настойчиво постучались.

– Входите.

На пороге оказалась Вероника. Впрочем, это было ожидаемо. Она внимательно осмотрела мое лицо, кинула взгляд на то, что было у меня в руках, и приняла вид крайней озадаченности и тревоги.

– Все в порядке? – уточнила она, чуть приподняв левую бровь.

– Кажется, в последнее время я стала слышать этот вопрос все чаще.

– Это не удивительно. Ты позвонила и предупредив, что будешь после обеда, бросила трубку. Даже не объяснив причину.

Я все ещё крутила печенье в руке.

– А должна?

На этот раз обе брови девушки взлетели наверх.

– Извини, Ника. Утро выдалось не очень.

Девушка продолжала молча, выжидающе смотреть на меня. Секунд через пять я сдалась под её напором.

– Я была у матери, – с помощью одного указательного пальца печенье теперь каталось по столу, словно на нем ездил цирковой медведь.

– Я думала, ты только позвонить ей собиралась.

– Обстоятельства немного изменились.

– И что? Как она отреагировала на то, что полиция вновь берётся за дело Кита?

– Как раз об этом мы и не успели поговорить, – печенье остановилось под контролем моей руки.

Ника непонимающе смотрела на меня и я, наконец, подняла на неё глаза.

– Зато я узнала, что Кит – мой брат только по её линии.

Глаза Ники, и без того большие, округлились от удивления.

– Быть не может…

– Н-да, – я вернулась к своему бессмысленной игре с едой.

– А твой отец? Он знал?

– Нет. Отец Кита тоже не в курсе. Она ухитрилась обмануть всех.

Ника глубоко вздохнула.

– Ты собираешься его есть? – она кивнула на печенье в моей руке.

– Нет, – одним резким движением оно полетело в мусорную корзину.

– Детка, тебе необходимо развеяться. Такое непросто принять.

Я протестующе покрутила головой, но, кажется, Ника была настроена решительно. Думаю, это ей нужно было развеяться, и она нашла повод взять меня с собой.

– Брось, мы с тобой давненько никуда не выбирались. И видимся-то, в последнее время, только на работе.

– Прости, я сама не своя все эти месяцы, а тут ещё и такие откровения. Мне не слишком-то хочется веселиться, – я умоляюще взглянула на подругу.

– Ничего не знаю, в шесть мы встречаемся в вестибюле и едем в бар, – девушка явно была нацелена на победу в этой схватке.

Спорить сил не было и, кивнув головой, я признала своё поражение. Снова.

День тянулся медленно, а новости были скучные. Надо признать, это лучше, чем очередное известие о пропавшем мальчике или девочке, но все равно на душе было неспокойно. Я все думала о маминых словах, о том, кто я такая, кем был мой отец. Верилось во все это все меньше и меньше. Может, она все это выдумала, спятила от горя или у неё посттравматический синдром? Хотя, за все годы единственным признаком расстройства её психики было то, что она ненавидела меня.

Я вдруг поймала себя на том, что кручу в руке папин амулет. Коралин сказала, что он подавляет мою силу и защищает, но уже не справляется.

– А что будет, если я сниму его?..

Через секунду цепочка звякнула о стол. Сидя неподвижно, я пыталась ощутить хоть что-нибудь, но ничего не почувствовала. Все понятно, бред.