4

Когда мы с Розанной вернулись в комнату, я думала, что она всего лишь достанет мне другое платье. Однако, девушка усадила меня на пуфик перед туалетным столиком и принялась полностью переделывать мою прическу, а затем нанесла макияж, которой занял почти час – но когда она отошла и дала мне возможность полюбоваться на творение своих рук, лицо выглядело едва тронутым косметикой. Хотя, если бы это было так, разве была бы у меня такая ровная, сияющая кожа, такой нежный, едва заметный румянец и такие огромные, бездонные, оттененные легкими линиями темного карандаша глаза? Теперь главное – не улыбаться и не говорить, а не то слои косметики просто отвалятся от моего лица, как штукатурка от стены. Волосы она убрала в драконьем стиле – несколько тонких кос, заплетенных от висков, удерживали темную массу подвитых волос. Непривычно, но мне нравилось.

За прической и макияжем последовало платье – серебристое, шелковое, украшенное изящной вышивкой, и бриллиантовая диадема, которую Розанна водрузила на мою голову. Я бросила недоумевающий взгляд на свою собственную снежную диадему, которую Аррен оставил для меня на столике, перед тем как уйти утром, и вопросительно посмотрела на фею, но она уставилась в пол, игнорируя вопрос в моих глазах.

– Розанна, что сейчас будет? – спокойно спросила я, подходя к ней. – Почему ты нарядила меня чуть ли не лучше, чем для свадьбы вчера?

– Я… не могу сказать, – вздохнув, отозвалась она и залилась краской. —Просто идите в зал приемов. Я провожу вас.

Бросив последний нервный взгляд в зеркало, я пошла за ней, терзаемая дурными предчувствиями. Однако не я одна пребывала в неведении: когда мы подошли к залу приемов, то нас нагнал генерал Ву, сменивший доспехи и плащ на черное с серебряным шитьем придворное одеяние.

– Мирра, отлично выглядишь, – он предупредительно распахнул передо мной дверь, опередив замешкавшегося лакея, и шагнул следом за мной. – Не знаешь, кто будет на приеме?

– Нет, а ты не… – произнесла я, поднимая взгляд, и слова сами замерли у меня в горле. Потому что среди людей, поднявшихся из-за стола при моем появлении, была девушка, знакомая мне. До мелочей.

– Ваше императорское величество, позвольте представить вам мою невесту, Лиарру, – слегка напряженно произнес незнакомый темноволосый мужчина и повел ко мне одетую в лилово-лавандовые одежды, с прической, украшенной диадемой, меня.

Я, застыв, уставилась в лицо своего двойника, и, наверное, так бы и стояла, если бы Аррен, очнувшийся раньше меня, не взял меня за руку и не потащил навстречу гостям.

– Ваше высочество, – произнес он, кланяясь незнакомому мужчине и незаметно сжимая мою руку. Я, до этого почти не смотревшая на незнакомца, слабо кивнула в ответ на его приветствие, и тут в моей голове что-то щелкнуло, и все стало на место. "Ваше высочество". Это же брат императора, тот самый, к которому сбежала Мирра. Значит, девушка, притворяющаяся мной…

Под моим пристальным взглядом она сделала реверанс и заправила прядь волос за ухо знакомым жестом. Мирриным жестом. Это была она.

– Я взял на себя труд собрать всех за небольшим семейным ужином, – император, который наблюдал за нами, стоя поодаль, подошел и, перекинув мою руку через свой локоть, повел к столу. – Ты рада, дорогая Мирра?

– Очень, – прошипела я, садясь на свой стул, заботливо отодвинутый слугой в ливрее, и сверля Мирру испепеляющим взглядом. – Я просто в восторге!

Мирра не разделяла мой восторг. Она, подобрав свои юбки, расцвеченные всеми оттенками заката, под руку со своим спутником подошла к столу, и он усадил ее на стул сам, слегка сжав руку перед тем, как отойти на свое место. Понятно. Теперь за столом лишь один император не в курсе о подмене, а все остальные будут разыгрывать для него сценку "счастливый семейный ужин". Или, скорее, очень некомфортный семейный ужин.

Тут двери распахнулись, и в комнату, опускаясь в реверансе и извиняясь за опоздание, вошла рыжеволосая невеста Аррена, и я мысленно поздравила императора с тем, что в его лагере неосведомленных прибавилось.

Если до этого, когда Розанна собирала меня с виноватым видом, я лишь подозревала, что мне не понравится сегодняшний ужин, то теперь я была в этом твердо уверена. Бросив взгляд на того, кто собрал нас здесь и теперь внимательно наблюдал за всеми брошенными украдкой взглядами, перешептываниями, легкой краской, заливающей шеи излишне нервных гостей, поняла, что он что-то заподозрил. Иначе зачем бы ему звать своего брата, у которого он увел невесту, и предъявлять эту самую невесту, увешанную драгоценностями, как новогодняя елка? Похвастаться? В такую мелочность со стороны Рэйдена я не верила.

Стоящие за нашими спинами лакеи одновременно откупорили бутылки с игристым вином, и прозвучавшие хлопки напомнили мне сигнал, который в театре дают перед представлением. Действующие лица уже на сцене, пьеса начинается. Остается только понять, чего хочет от актеров режиссер.

– Керо, я так рад, что вы с невестой решили нанести нам визит, – подал первую реплику режиссер, и я перевела взгляд на его брата. Значит, его зовут Керо, надо запомнить. Брат императора был не слишком похож на него – его лицо было более округлое, мягкое, а глаза – теплые, орехово-карие, ничем не напоминающие прохладное серебро взора императора. Мне он не очень понравился – император, с его раскосыми удлиненными глазами, обрамленными темными ресницами, прямыми бровями и четкой линией подбородка выглядел интереснее и аристократичнее своего брата. И чего Мирра в нем нашла?

– Разве я мог не поздравить тебя, брат, с женитьбой на самой прекрасной девушке на планете, – слегка дергано отозвался Керо, вставая для тоста. Мирра рядом с ним при его словах расцвела, как ясное солнышко, и пробормотав "ну что ты, спасибо" тут же замолчала под тяжелый взглядом своего брата. Он, кстати, выглядел мрачнее тучи и сверлил младшую сестру далеко не любящим взглядом – вряд ли он был рад тому, что она сбежала и оставила его расхлебывать ту кашу, что заварила. Я была совершенно солидарна с ним, и под нашими гневными взорами Мирра совсем стушевалась, упрямо опустив глаза в пустую и ничем непримечательную тарелку.

– За прекрасную невесту! – скомкано закончил Керо и первым осушил свой бокал до дна. Я и генерал Ву с удовольствием последовали его примеру, а остальные лишь пригубили бокалы.

– Спасибо, – несколько удивленный тем, что его брат нахваливает чужую жену на глазах у собственной невесты, отозвался император и поднял свой бокал. – Тогда позволь поднять бокал за твою невесту, столь же прекрасную, как восход, и пожелать вам счастья!

Тут уже я, зардевшись от комплимента, опустила глаза долу, а Мирра, которая всегда не любила, когда ей уделяли мало внимания, взяла в руки вилку и со зверским выражением воткнула ее в горошек на своей тарелке.

– Что вы, – слегка дрожащим голосом произнесла она, изучая горошину на своей вилке, – разве я могу считаться прелестной, с таким-то носом? – и, отправив горошек в рот, бросила на меня победный взгляд.

– Дорогая Лиарра, – в шоке от того, как на самом деле звучит мой голос в Миррином исполнении – неужели я говорю в такой писклявой манере? – запротестовала я, – это я недостойна похвалы, не с моими же… куриными мозгами. – не сдержалась я. – Помню, еще в детстве я могла натворить чего-то, а другие за меня за расхлебывали. И если бы мне было за это стыдно! Так нет, я абсолютно не чувствую вины за то, что творю!

Выпалив свою тираду, я залпом выпила второй бокал и поспешно засунула в рот кусочек хлеба, чтобы не сказать что-то еще.

– А я, а я, – завелась Мирра, – я только и делаю, что целыми днями читаю, со мной даже поговорить нельзя, потому что мой длинный страшный нос вечно в книге!

– А со мной – не о чем, потому что я за всю жизнь прочитала только азбуку, и ту – кое-как! – отозвалась я. – Но когда мне советуют углубить образование, я не слушаю, хотя с моими-то слоновьими ушами у меня должен быть отличный слух!

– А я… – начала было Мирра, но тут ее жених, сидящий напротив нее, видимо, пнул ее под столом, потому что она ойкнула и замолчала. Я тоже замолкла, окидывая взглядом сотрапезников. Император наблюдал за нашей перепалкой с непроницаемым выражением, а мрачный Аррен, следящий за нашей перепалкой, переводя глаза с меня на Мирру, словно следил за новомодным развлечением – теннисным матчем – налил себе полный бокал вина и залпом осушил его. Наверное, в этот миг он прощался с головой или карьерой. Его ничего не понимающая невеста, с открытым ртом уставившаяся на нас, внезапно бросила на Аррена быстрый взгляд и заговорила о новой театральной премьере, и я, чинно сложив руки на коленях, слушала ее, думая о своем.