Поиск смысла (страница 4)
Мой скептически настроенный разум подсказывал мне, что это случайность. Просто его забыли отключить. А может, его включил начальник службы безопасности, потому что знал, где умерла моя мама? Впрочем, едва эта мысль пришла мне в голову, как я тут же отмахнулся от нее: я понимал, насколько это маловероятно. Откуда ему знать, что она скончалась именно в этой палате? Я не говорил, как ее звали. А даже если бы и сказал, ему пришлось бы лезть в архив. Но с тех пор прошло несколько десятилетий: обычно такие записи уничтожаются через семь лет.
Что означал зеленый огонек? Мы часто говорим о «смыслообразовании». Жизнь предлагает нам множество слоев смысла, из которых мы извлекаем то, что хотим. Какой смысл я придал этому зеленому огоньку? Какое значение он имел сам по себе? Зеленый свет часто означает, что «идти» можно. Для меня он означал, что я наконец-то смог очутиться в месте, где умерла моя мама. Но в кабинетах врачей зеленый свет используется иначе. Зеленая лампочка, горящая над дверью в смотровую, означает, что пациент ждет доктора. Может, зеленый огонек означал, что моя мама тоже ждет – ждет меня? Что, если она каким-то образом узнала, что я приду, и хотела подать мне знак? Если эта палата была местом силы для меня, может, она была местом силы и для нее?
Стоя в этом помещении, я вспомнил о своей подруге Луизе Хей, которая написала в нашей книге «Исцели свое сердце!» такие слова: «Мы приходим в середине фильма и уходим в середине фильма». Наше время на этой планете ограниченно. Из маленького мальчика, который не мог понять, почему его мама умерла, я превратился в мужчину, который исцелился. Этот тринадцатилетний мальчик и представить себе не мог, что однажды будет стоять на том самом месте, где сорок два года назад его мать сделала свой последний вдох. Теперь мне было примерно столько же лет, сколько моей маме, когда она умерла. Оказавшись в ее палате, я наконец-то ощутил, что по-настоящему свободен. Я больше не был жертвой – я одержал победу над своей утратой. Мои воспоминания о маме были пронизаны не столько болью, сколько безграничной любовью и нежностью. Я превратил свою потерю в призвание и помог тысячам людей пережить худшие моменты в их жизни. В конце концов ее смерть оказалась ненапрасной.
Смыслообразование
Сын Гейл Боуден, Брэндон, родился с расщеплением позвоночника. Он пользовался катетером, чтобы ходить в туалет, был вынужден носить шины на ногах и передвигался в инвалидном кресле. Несмотря на это, Гейл была полна решимости обеспечить ему полноценную жизнь. Благодаря стараниям мамы Брэндон рос счастливым. Он любил желтый цвет, и ему нравились автомобили, особенно желтые «Фольксвагены-жуки». Вскоре он собрал довольно обширную коллекцию игрушечных автомобилей.
Однажды, когда Брэндону было семнадцать, Гейл вошла в его комнату и не смогла его разбудить. В больнице врач сообщил душераздирающую новость: Брэндон больше не проснется. Он сказал, что ее сын, по сути, мертв, и спросил, не думала ли она пожертвовать его здоровые органы.
Хотя Гейл с трудом понимала, что происходит, она согласилась. Пусть Брэндона нельзя спасти, но можно спасти других. Сама того не осознавая, Гейл искала смысл в жизни и смерти своего сына. Она сидела рядом с Брэндоном, когда ему удалили дыхательную трубку и он тихо умер. Гейл верила, что ее мальчик вернулся домой, на небеса.
Несколько лет спустя, сразу после того, как второй сын Гейл, Брайан, уехал в летний лагерь, семья переехала в новый дом. Разбирая коробки, Гейл услышала стук в дверь. Несколько дней назад она наняла маляра, который должен был покрасить стены в любимый цвет Брэндона, желтый.
– Здравствуйте, я Кен, – приветливо улыбнулся мужчина.
– Вы пришли на неделю раньше, – нахмурилась Гейл.
– Предыдущие заказчики передумали, – объяснил Кен, – поэтому компания отправила меня к вам.
– Мы еще даже вещи не разобрали, – сказала Гейл. – Я надеялась сделать это до вас, но раз уж вы здесь, можете приступать.
Кен начал красить, а Гейл вернулась к коробкам.
– Вы живете одна? – неожиданно спросил маляр.
– Мой сын Брайан сейчас в лагере.
– У вас есть еще дети?
Гейл и раньше задавали этот вопрос. Иногда она рассказывала о Брэндоне, а иногда просто говорила: «Нет, только Брайан и я». По какой-то причине вопрос Кена застал ее врасплох, и она не знала, что ответить.
– У меня был еще один сын по имени Брэндон, но он умер в семнадцать лет, – наконец сказала она.
– Какой же я глупый, – смутился Кен. – Вечно что-нибудь брякну не подумав. Извините, что спросил.
– Ничего страшного, – отмахнулась Гейл.
Кен снова взялся за кисть, но через несколько минут опять отвлекся:
– Мне жаль вашего сына. Я знаю, каково это – быть больным. Я чуть не умер четыре года назад, но врачи спасли мне жизнь, пересадив почку другого человека. В то время мне было сорок два. В прошлом месяце я отпраздновал четырехлетнюю годовщину трансплантации.
– Когда вам сделали пересадку?
– В феврале.
– А точнее?
– 13 февраля 2008 года. Я никогда не забуду эту дату.
– Брэндон умер 12 февраля 2008 года.
– Какое совпадение, – пробормотал Кен. – Моим донором был молодой человек, который погиб в автомобильной аварии. Ему был 21 год.
Гейл снова занялась коробками, а Кен продолжил красить стены в желтый. Через некоторое время она ушла по делам, и Кен остался один. К этому времени он уже покрасил одну стену и собирался приступить ко второй. Но когда Гейл вернулась, Кен по-прежнему стоял там, где она его оставила, и смотрел в одну точку. Ко второй стене он даже не притронулся.
– Что-то не так? – забеспокоилась Гейл.
– Я солгал вам.
– Вы не маляр?
– Нет, дело не в этом. У меня почка Брэндона.
– Что?
– Когда вы сказали, что вашего сына звали Брэндон, я догадался, что это вы написали письмо, которое я получил после пересадки. Мне очень стыдно, что я так и не написал вам ответ.
Гейл не знала, что и думать. В конце концов она взяла телефон и позвонила в центр трансплантации.
– Я наняла маляра, и он сказал, что у него почка Брэндона. Как мне узнать, правда ли это?
– Шансы ничтожны, но я проверю, – ответил консультант. – Как его зовут?
Гейл спросила у Кена полное имя и повторила его консультанту. Сверившись с документами, он подтвердил, что Кен действительно получил одну из почек Брэндона. Услышав это, Гейл заплакала. Подумать только, почка ее сына была в живом, дышащем человеке! Когда Брайан вернулся домой из лагеря и услышал эту историю, он растрогался до глубины души:
– Как будто Брэндон вернулся домой, мама.
Гейл смирилась с трагедией, которая произошла в ее семье. Но она не хотела, чтобы жизнь ее сына прошла бесследно. Она решила пожертвовать его органы в надежде, что Брэндон будет продолжать жить, спасая жизни других людей. В тот день она встретила одного из тех, кого он спас. Позже, когда Гейл познакомилась с женой и детьми Кена, она поняла, как сильно его дети нуждались в нем. Его семья находилась в бедственном положении. Почка Брэндона не только спасла жизнь Кену, но и оказала огромное влияние на жизнь его жены и детей.
Возможно, вы думаете, что Гейл жила в маленьком городке и то, что Кен пришел к ней красить стены, не такое уж удивительное совпадение. Даже будь оно так, она могла бы никогда не узнать, что у него почка ее сына. Например:
• Гейл могла не упомянуть о своем сыне Брэндоне.
• Кен мог ничего не сказать о трансплантации почки.
• Гейл могла покрасить комнату сама и никогда бы не встретила Кена.
• Гейл могла обратиться в другую компанию.
• Компания могла прислать другого маляра.
• Если бы Кен приехал в назначенное время, не исключено, что ему бы не удалось поговорить с Гейл.
Возможно, вы по-прежнему думаете, что это просто счастливое совпадение, но на самом деле Гейл живет вовсе не в маленьком городке. Она живет в Буффало, штат Нью-Йорк, и могла выбрать любого из 11 000 маляров, которые предлагают свои услуги в этом мегаполисе. В конце концов не имеет значения, какова была вероятность, что Гейл встретится с Кеном. Гейл казалось, что эта встреча предопределена судьбой. Она все сделала правильно. Жертвуя органы Брэндона, эта женщина мечтала, чтобы из плохого вышло что-то хорошее. Встретившись с Кеном, она смогла увидеть это хорошее собственными глазами. Сегодня Гейл работает с семьями, проходящими через процедуру донорства/трансплантации органов. Помогая другим принимать трудные решения, она продолжает наполнять смыслом жизнь Брэндона.
Дар или общечеловеческая способность?
А что насчет тех, кто не видит смысла или не может его найти? Возможно ли, что способность находить или создавать смысл заложена в нашей ДНК? Может, кому-то из нас эта способность дана, а кому-то нет? Другими словами, делать лимонад из лимонов трагедии умеют только избранные? Ответ – нет. Найти смысл под силу любому человеку.
Джейн было трудно найти смысл после целой серии потерь. Ее маленький сын умер от редкого вида рака, и, судя по тому, что она мне о нем рассказывала, он был живым, озорным ребенком, у которого даже в юном возрасте было множество друзей. Сидя передо мной и глядя в пол, она прошептала: