В теплой бане, куда открывалась дверь из сеней, бабушка поставила одно зеркало против другого, зажгла пару свечей по краям, повертела тем, что держала в руках.

– Видишь длинный коридор? – зашептала она, и от ее шепота по моей спине пошел мороз. – Смотри туда внимательней. Глаз не отводи. И не дергайся, спугнешь.

В доме кукушка на ходиках прокуковала двенадцать. Я смотрела в зеркальный коридор с замиранием сердца: вот–вот откроется тайна, кто же мой суженый–ряженый. От усердия глаза увлажнились, и, смаргивая слезу, я пропустила момент, когда в конце тоннеля, освещенного огнями, появилась быстро увеличивающаяся в размерах точка.

В бане стояла такая тишина, что я могла услышать собственное дыхание, к которому вскоре примешался еще какой–то размеренный стук, доносящийся прямо из зеркала. От страха я схватила бабушку за руку, и она, успокаивая, погладила мои пальцы. Но все мое внимание было устремлено на силуэт существа, стремительно приближающегося к нам. Еще несколько шагов и я смогла различить высокого мужчину в черной одежде с серебристой тростью в руке, чей стук о стеклянный пол становился все громче.

Мы с бабушкой перестали дышать.

– Ба, он же старый! – вырвалось у меня, когда я увидела седину и глубокие морщины на лице худого мужчины.

Мой мир рухнул. Это был не Костя.

С тоской я подумала о том, что зря оставила ножницы в горенке. Резанула бы косу прямо сейчас.

– Ну привет, Яга! – произнес старик, протискиваясь между зеркалами. – Свечу задуй, фалды моего смокинга подпалишь.

Мы оказались в кромешной темноте. Бабушка отпустила мою руку, и я услышала, как чертыхается призванный нами гость.

– Да включите, наконец, свет! – рявкнул он, смахивая в темноте корыто со стены.

При тусклом свете лампы старик смотрелся не лучше. Я обернулась на бабушку, стоящую у двери. Она приглаживала и без того гладкие волосы дрожащей рукой.

– И тебе привет, Кощеюшка, – нараспев произнесла она. Бледное лицо, растерянный взгляд. Что это с ней? Отродясь бабушка перед нечестью не терялась.

– Ну, познакомь меня, Варвара, с будущей невестой, – старик повернул голову в мою сторону. И мне стали хорошо видны его орлиный нос, кустистые брови, острый взгляд и тонкие обескровленные губы.

– А кто сам жених–то? – бабушка встала между нами, пытаясь оттеснить меня к двери.

– Ох, Варя. Чего ты себе напридумывала? Я женат давно и… счастливо.

Он как–то вяло произнес последнее слово, но не на нем у меня случился вздох облегчения. Старик женат! Значит, не он мой жених!

– А чего тогда явился?

– Сына поддержать. Зная тебя, мне страшно мальчика одного в лес отправлять.

– Кто мальчик–то? – не выдержала я, чем вызвала кривую улыбку у старика.

– А ты пойди посмотри. Он с полчаса уже ключи к вашему замку подбирает.

Я, как была простоволосая, в шерстяных бабушкиных носках, в одной ночной рубашке, кинулась к двери, что вела на улицу. Распахнув ее настежь, сбила кого–то, стоящего согнувшись с ключами в руках. И теперь этот кто–то приземлился на снег, кубарем скатившись с высокого крыльца.

– Варварушка, она вся в тебя, – услышала я за спиной скрипучий смех старика.

– Валенки надень, Вася, – донеслось сзади, но я не чувствовала холода. У крыльца, раскинув руки, лежал мой Костя. Я его сразу узнала. Мне такая его поза очень даже знакома. Я встала на колени у распростертого тела и наклонилась, чтобы рассмотреть, сильно ли я его приложила, но пробивающийся через дверь свет не позволил увидеть масштаб разрушения.

– Надо бы его в дом занести, – мои слезы капали на лицо поверженного.

– Сначала поцелуй, – отозвался он. – Да не в лоб, глупая. В губы целуй. Сколько просить можно?

– Расскажи–ка лучше, княже, почему ты мне продыху не давал, когда я из города уезжала?

– Ревновал, – он сел. В его глазах полыхали звезды. – Хотел, чтобы не задерживалась. Вернулась до вечерней зари.

– Вот ты чудище сказочное, – стукнула я его легонько по плечу. – Теперь, надеюсь, ничего болеть не будет?

– Теперь не будет.

Перед моим носом появилось кольцо с красным камнем.

– Ах, вот ты какой цветочек аленький, – прошептала я, любуясь красивым колечком.

– Я люблю тебя, Василиса. Выйдешь за меня замуж?

В жизни всякое бывает, правильно заметил Костя. Кто–то на колено встает и руку лобызает, прежде чем кольцо надеть, кто–то его в пирожное засовывает и глаз с него не спускает, чтобы дама без зубов не осталась, а кто–то, как мой князюшка, сидя на снегу и кольцо надел, и в любви признался. А что? Я не против. И крикнула свое «да» так громко, что в лесу с деревьев снег поосыпался. С праздником, мои дорогие!