– Вы доверяете Советскому Союзу? – его величество задал вопрос без оттенка удивления или неодобрения.

– Полностью, – твердо сказал Аль-Хамди. – Почему? Потому что русские не предадут. У них есть такая пословица: «Договор дороже денег». У тех же американцев всё с точностью до наоборот – они с легкостью откажутся от своих обязательств, как только те станут им не выгодны. А что касается времени, выбранного саудитами для покушения… Видите ли, я по-прежнему привержен идее воссоединения йеменцев. И тринадцатого числа мы должны были сделать первый шаг по пути единства – создать военный союз между Саной и Аденом.

– А Эр-Рияду ни к чему объединенный Йемен, – понятливо кивнул король. – И вас не смущает, что Аден входит в состав просоветской Восточной федерации?

– Нисколько, ваше величество! – расплылся президент в добродушной улыбке. – Южный Йемен, Сомали, Эритрея и Эфиопия по отдельности – нищие и неустроенные государства, чей удел – обочина светлого пути к процветанию. Но вместе они – сила!

– Понимаю, понимаю… – затянул Хусейн ибн Талал, и вдруг улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой, словно напоминая: «Мне всего двадцать пять!». – А позвольте еще один вопрос?

Ибрагим Мохаммед аль-Хамди развел руками в великодушном жесте:

– Спрашивайте, ваше величество!

– А почему вы сами не желаете расширить границы Йемена, присоединив Хиджаз? – сощурился король.

– Как и у саудовских королей, у меня нет прав на эти земли, разве что на крайний юг, – серьезно ответил президент. – Саудиты – безродные выскочки, в то время как ваша династия восходит к прадеду самого пророка! Семь веков ваши предки владычествовали в Мекке и Медине!

Хусейн ибн Талал гордо улыбнулся, и протянул руку:

– Я с вами, друг мой!

* * *

… «Илы-28», крашенные «серебрянкой», взлетали по очереди. Грохоча двигунами на форсаже, прокатывались по бетонке в Массауа, а высоту набирали над Красным морем.

ВВС Восточной Федерации лишь создавались, и переговоры летчиков озвучивали эфир по-испански, по-русски, по-арабски, по-эфиопски…

– Группа Монтего! На Табук!

– Си, команданте! Венсеремос!

– Группа Гетачо! На Джидду!

– Да, камандыр!

Бомбардировщики плавно разделились, забирая к востоку. Группа майора Старобинца взяла курс на архипелаг Ханиш.

– Остров Джазират-эль-Ханиш! До точки поворота осталась минута.

– Разворот!

Ведущий, а за ним и вся группа повернула на Хамис-Мушайт, саудовскую авиабазу, самую ближнюю к северной границе объединенного Йемена.

– Группа, внимание! Идем в наборе. Радиопереговоры до атаки запрещаю.

Лишь только морские волны докатились до финишной полоски прибоя, и под крыльями вздыбились выжженные горы, с базы Аль-Анад поднялись истребители-перехватчики «МиГ-21». Они показались справа, отливая ртутью в мареве небес, и полезли наверх – с высоты легче прикрыть бомберы.

Майор Старобинец покусывал губу, глядя на «маленьких». Он переживал за группу. Эритрейцам Гетачо досталась военно-морская база в Джидде. А что там бомбить? Французы клепают для короля Халида ибн Абдул-Азиза Аль-Сауда самые первые фрегаты, а пока его Западный флот – «москитный», сплошь катера да старые английские тральщики!

Кубинцы Монтего тянут на самый север – громить танкистов в Табуке, чтобы не мешали триумфальному шествию власти Хашимитов. А вот Хамис-Мушайт – это другое. Там эскадрильи Ф-5 «Тайгер» и «Миражей»…

– Внимание! Приготовиться!

Облетая городишко с его базарами и толпами мирного населения, «Илы» перестроились, выходя к аэродрому саудовских ВВС.

– Группа, внимание! Атакуем!

– Готов! – откликнулся штурман, пересаживаясь на сиденье у правого борта, рядом с бомбардировочным прицелом.

– Сброс!

Дюжина ФАБ-100 просыпалась из грузоотсека, качнув самолет. Внизу проплыли бетонированные полосы, рулежки, ангары… Клубами огня и дыма вспухли первые взрывы.

– Командир! Два «Тайгера» на взлете!

– Вижу.

– Та вы не волнуйтесь, товарищ майор, – включился ведущий группы прикрытия. – Разберемся!

– Сбейте их к такой-то матери!

– Добре…

Остроносые «F-5» успели оторваться от земли – и сошлись с очередями авиапушек. Мелкокалиберные, но злые снарядики расчленили оба «Тайгера» – прочь закувыркалось крыло, оторвался хвост, посыпались ошметки фюзеляжа…

– Полетели клочки по закоулочкам!

– Цели накрыты! – сообщил стрелок-радист, задыхаясь.

Пустыня и горы наклонились, и крестовая тень «Ил-28» очертила широкую дугу по древним пескам

– Задание выполнено, – довольно выдал в эфир Старобинец. – Все самолеты в строю, курс домой!

Воскресенье, 17 октября. Утро

Москва, проспект Вернадского

Альбинка куда-то ускакала со своим Изей, и Зиночка Тимофеева осталась одна. Так уж получилось, что комнату они делили на двоих, хотя раньше тут стояли четыре кровати, как у всех по этажу.

Разумеется, подружки ни словом, ни духом не напоминали коменданту о «лишней» жилплощади – вдвоем куда проще. У соседок за стенкой тесно, не развернуться, а в душ целая очередь выстраивается. Недаром близняшки комнаты снимают…

Тимоша откинула одеяло, и потянулась. Всё упирается в деньги – тему, которую она не любит обсуждать даже сама с собой. Нет, Маша вроде, когда поступала, в общежитие заселилась, но тамошняя разгульная жизнь отпугнула ее – в «Строгановке» хватает студиозусов, мнящих себя «свободными художниками» или просто хиппующих. А Света сразу стала жилье искать. Сказала, что ей учиться надо, а в общаге даже выспаться не дадут, не то, что к занятиям готовиться.

Девушка уныло вздохнула. Везет же Ритке… Миша ей всё устроил, даже отдельную квартиру! Свою! Еще и работает где-то на полставки, больше ста рублей каждый месяц… Хоть и впритык, а всё ж копеечка…

Да и Инка удачно замуж вышла. Говорят, что Видов – гуляка, но… Тимоша ехидно улыбнулась. Да Олег сам с бывшей развелся из-за того, что та ему изменяла! Может, угомонился? И сыночка своего любит…

Зевнув, девушка села и скинула ночнушку. Натянула трусики.

«Какая я стала… – взгрустнулось ей. – Завистливая…»

Ведь в школе все они были равны! Хотя… Зина вспомнила, как Рита похвасталась однажды комплектом французского белья, а она об этом даже маме рассказала. Быть может, с наивной надеждой на то, что и ей достанут нечто подобное… А мама тогда весомо заметила: «Зато у тебя натуральные, чистый хлопок!» Так не шелк же…

Запахнувшись в халатик, Тимоша подцепила тапки и прошлепала в санузел, размышляя о жизненных странностях. Почему одной везет, а другой – нет? Не потому ли, что «везучая» нарочно упрощает условия бытия? Прибавляя матблага, отнимает что-то от себя? Вон, как Ксеня из 11-й школы – выскочила замуж, не любя. Да что там – не любя… Ксюха едва терпела своего жирного, лысого «избранника»! Зато квартира, машина, дача… Летом в Ялту, зимой на Домбай. Чем не жизнь?

«Да разве это жизнь?!» – почистив зубы, Зина пополоскала зубы и с отвращением выплюнула воду.

Не-ет, Светка права! Как она тогда сказала?.. «Вуз – это не «выйти удачно замуж». Это значит: получить диплом – и стать кем-то, а вовсе не женой кого-то!»

Да и за кого ей выходить? За Андрюшку? Тимоша заулыбалась. Неуклюжая заботливость Дюши ей нравилась… Нет, даже не это, а как бы тут выразиться… Андрей любит ее, но не так, как Изя – Альку. Тот признался – и спокоен! Нет, Дюха вечно переживает, боится, что она к нему охладеет, или другого найдет… На это даже сердиться нельзя. Умиляться разве. И, потом, страх – отличный стимул…

Дюша после занятий пропадает в каких-то гаражах – чинит машины или помогает чинить. Хвалится, что в этом месяце рублей сто точно выйдет… А потратит их на нее.

Со вздохом Тимоша оделась, и набросила шубку «на рыбьем меху». Как все эти противные мелочи портят жизнь! Или это Москва так действует? По улицам ходят толпы девушек, одетых и нарядно, и модно. А ты чувствуешь себя смешным чучелком из провинции…

Прислушавшись – «исторички» хихикали за дверью своей комнаты – Зиночка покинула блок, не запирая дверь. По гулкому коридору вышла к лифтам. Левая кабина стояла открытой, будто ждала ее.

Девушка быстренько зашла в качнувшийся объем, и нажала кнопку «Ц» – столовая должна быть еще открыта. Лифт тронулся, и пошел вниз – вместе с настроением.

А, может, всё потому так грустно, что она слишком прижимиста? Экономить на всем – привычка давняя. Дала ей мама тридцать копеек на обед – она двадцать потратит, а «десюнчик» заныкает. За неделю полтинник набегает – и на кино хватит, и на мороженое останется…

Точно так же она и стипендию бережет. Сорок рублей – не деньги, только на еду и хватит. Да на проезд еще. Родители, конечно, подкидывают кое-что, но они и сами не богаты. Папа – шофер, он на своем «КрАЗе» сто десять рэ получает, если «калымить» не выходит. У мамы и вовсе шестьдесят. Конечно, огород спасает, все овощи свои, так их еще вырастить надо. А ты попробуй, отработай смену, а после потяпай на шести сотках, клятую траву выпалывая!

Пробовали, работяжки, помидорами на базаре торговать, а толку? Десять копеек килограмм, рубль за ведро. Попробуй-ка, натаскайся!

Папка, правда, грозился старый «Запорожец» продать, только как же он со своей «ласточкой» расстанется?

Улыбаясь, Тимоша зашла в столовую, окунаясь в облако аппетитных запахов. Из-за столика как раз поднималась Лена с их курса. Свитерок портил ей фигуру, зато новенькие джинсы выгодно обтягивали попу.

Отведя глаза, Зина горестно вздохнула. А вот у нее никогда не было джинсов… Алька, вон, купила-таки костюмчик, но она легкомысленная и порывистая. За сто двадцать рублей! Нет уж…

– Мне, пожалуйста, макароны с биточками.

На полочке стояли в ряд стаканы, наполовину полные густой сметаны. Местное лакомство – ложку сахара, размешал – и ешь. Не-ет… Больно жирна сметана. Лучше чай и коржик.

Завтрак снова поднял Тимоше настроение, и она поднялась по лестнице в вестибюль, придя в некое равновесие с окружающим миром, полном соблазнов.

– Здравствуйте, теть Дусь! – прозвенела девушка, и вахтерша закивала ей со своего поста.

Остановившись у раскладки с почтой, Тимоша порылась в конвертах – и с изумлением выудила квитанцию. Почтовый перевод… «Зинаиде Тимофеевой». На двести рублей!

Не сдержавшись, Тимоша взвизгнула от счастья, и вынеслась на улицу, толкнув стеклянные двери. Разве так бывает? Бывает! Ага… А паспорт с ней хоть? Она, вроде, клала вчера… Да вот же он, в сумочке! Почта тут рядом, в пятиэтажке за прудами… По комсомольскому билету только до пятидесяти рублей выдадут, а тут двести!

Суматошные мысли крутились в голове, будя сонные желания, а молодые ноги несли Тимошу по дорожке вокруг Дома студента, прямо к тому месту, где сбываются мечты.

Глава 3.

Понедельник, 24 октября. День

Москва, Ленинские горы

– В дифференциальном исчислении мы решали следующую основную задачу: по данной функции найти ее производную, – вещал сухонький препод, с энтузиазмом стуча мелом по доске. Глазки у него горели, а растрепанные седые космы довершали растиражированный образ математика. – Рассмотрим обратную задачу, и введем теперь понятие неопределенного интеграла…

Я слушал внимательно, со вкусом поглощая отточенную информацию.

– Миха! – сдавленным шепотом позвал Скоков с задней парты.

Я отклонился назад, изображая повышенное внимание.

– Ночью градиентный блок протёк! – зашипел Иван.

– Квенч? – нахмурился я. – Только этого еще нам не хватало…

– Да не! Там в водяном охлаждении трубка лопнула!

– Заменили?

– «Богатыри» чинят. А завтра обещали криокулер подвезти!

– Мальчики!.. – с укором сказала Синицына, и мы прекратили недозволенные речи.