Мы вышли из отдела и принялись бродить по нескончаемым галереям торгового центра.

– Мне кажется, так мы никогда не найдём воров. – Я начал уставать от ощущения бесполезной траты времени.

– А как мы найдём их? – ехидно спросила Айрис, уверенная, что у меня нет никакого другого плана. – Мы знаем об одном из них почти всё, что нужно. Рюкзак, борода, наколки, парфюм.

– Да тут каждый второй так выглядит. Хипстеры.

– Ты ненаблюдательный, Гордей. Если устал, иди в машину. Я вернусь, когда решу, что здесь больше делать нечего.

– Ничего я не устал. Просто у меня сложилось впечатление, что мы ходим из угла в угол.

– Мы не ходим, мы ведём охоту. Чуешь разницу? У меня азарт найти добычу. – Айрис отвлеклась и поводила носом, как собака-ищейка. – Показалось. Перекусить хочешь?

– С превеликим удовольствием, – согласился я радостно.

Мы поднялись на этаж, где находился фудкорт. Айрис приходила в восторг от ярких вывесок кафе, зная заранее, что в каждом из них готовят вкусно. В сравнении с космическим желе, конечно. Она сама пошла выбирать, чем нам позавтракать. Я сел на красный пластиковый стул и стал ждать, ковыряясь в телефоне.

– Извините. – Меня нечаянно задел какой-то мужик, обдав волной знакомого запаха.

– Ничего страшного. – Я даже не поднял головы.

Через несколько минут вернулась Айрис с подносом, на котором лежали две шаурмы и два бумажных стаканчика чая с висящими через край ярлычками.

– Это приготовили у меня на глазах. Я чуть не переварила саму себя, пока ждала. – Она напряглась и задвигала ноздрями. – Чуешь? – спросила она меня подозрительно.

– Несвежая шаурма. – Я взял одну из них в руки и понюхал. – Нет, не чую.

– «Спирит мэн», – Айрис медленно повела глазами по площадке фудкорта и замерла.

Я собрался повернуться в ту сторону, в которую она смотрела.

– Не двигайся, – ядовитым шёпотом остановила она моё движение. – Спугнём.

Глава 11

Возле блинной собралась небольшая очередь. В центре неё стоял мужчина с чёрной бородой, торчавшей из-под маски. За его спиной висел рюкзак песочного цвета. Мужчина иногда оглядывался по сторонам, делая это чаще остальных.

– Точно он? – спросил я у Айрис.

– Точнее не бывает. У меня память фотографическая, – усмехнулась она, подобрав подходящий аналог в русском языке. – Только куртка и шапка другие. Дешёвый трюк, который со мной не прокатит.

– Надо звонить следователю. Мы нашли преступника, теперь это их дело. Пусть берут с поличным, с этой его «удочкой». – Я откинулся на спинку стула и полез в телефон. – А дело-то оказалось не таким уж и сложным.

– Подожди, не звони, – остановила меня Айрис.

– Почему?

– Потому что мы с тобой ищем не преступников, а машину. Нам платят за это. Если полиция возьмёт одного, остальные сбегут. Пока из него выбьют признания, ни банды, ни машин в городе уже не будет.

– А что ты предлагаешь? – Я понятия не имел, как действовать дальше.

– Пока ничего. Ешь свою шаурму.

– Ты взяла самую огромную, как для двух больших мужиков. У меня уже челюсти устали жевать. Она острая. Я не люблю острую.

– Извини, тупого соуса там не было, – жёстко прекратила мои стенания Айрис.

Я замолчал. Мне стало стыдно, что я завёлся из-за пустяка, как слабак.

– Не хочешь же ты сказать, что мы поедем за угонщиками, чтобы они привели нас к отстойнику, в котором хранят машины? – От этой мысли мне стало не по себе. Я не хотел прямого контакта с преступниками.

– А тебе не кажется, что мы слишком легко с ними встретились? Прямо с первой попытки? – Айрис откусила кусок от своей шаурмы и блаженно зажмурилась.

– Случайность, – предположил я самую вероятную причину.

– Случайности не случайны. Даю процентов восемьдесят на то, что в его рюкзаке нет никакой «удочки», – приблизилась ко мне и негромко произнесла Айрис.

Мне показалось, что моя напарница не любит простых ситуаций. Ей хотелось тяжёлых задач, на пределе умственных способностей в совокупности с риском, которые принесли бы максимальное удовлетворение. Ей было скучно признать, что дело на этом этапе закончено. Я посмотрел на рюкзак автовора, чтобы оценить, как он мог выглядеть, если бы в нём лежало большое устройство. Возможно, он был бы более оттянутым на лямках.

– А зачем ему так поступать?

– Не знаю. Возможно, у них такая практика. Украл несколько машин, проверь, не пасут ли тебя, не готовят ли задержание. Или же нас просто сдали, и этот тип пришёл спровоцировать.

– На что? – Я не понял, какой из этого можно сделать вывод.

– На то, чтобы отбить у нас желание заниматься сыском. Вторая версия хорошо объясняет нашу встречу. Он ведь прошёл мимо тебя, раз его запах так задержался.

– А-а-а, – вспомнил я кое-что. – Меня толкнули, а потом извинились. Наверное, это был он.

– Толкнули? – подозрительно спросила Айрис. – А ну-ка повернись.

– Зачем? – я повернулся, ничего не понимая.

Айрис прошла ладонями по спине моей куртки, подняла капюшон и замерла.

– Что случилось? – спросил я.

Айрис протянула мне маленький предмет, кустарно изготовленный микрофон с передатчиком. Он крепился на одежду при помощи ножки из тонкой проволоки.

– Сдали. – Она забросила прибор в недопитый чай и сверкнула глазами.

Бородач, словно поняв, что ему здесь больше делать нечего, выбрался из-за стола и торопливо направился к эскалатору. Мне стало нехорошо от осознания, что преступный мир слишком быстро узнал про нас и отреагировал. Я всю жизнь считал, что никогда не соприкоснусь с ним, что это другая параллельная вселенная, в которую мне не надо.

– За мной, – приказала Айрис и сорвалась с места.

Мне было неуютно, поскольку я не понимал, что она задумала. Боялся, что вместо детективов мы сами станем преступниками, нарушая юридические нормы, или же попадём в лапы настоящих преступников, не привыкших долго разговаривать с теми, кто им мешает. Всё, чего мне сейчас хотелось, – это уехать в пиццерию и ждать заказ.

– Что ты задумала? – спросил я на бегу.

– Хочу поговорить с ним.

– О чём?

– О взаимосвязи физической боли и желанием говорить правду.

– Не вздумай. У нас нет таких прав. Мы сыщики, мы только ищем улики, но не выбиваем их. Нас посадят за применение насилия.

– Не нас, а вас, – хохотнула Айрис.

А мне было совсем не смешно. Какой идиотской выглядела эта затея сейчас! Разрешить космической преступнице заниматься раскрытием преступлений – это как разрешить алкоголику охранять склад с ликёроводочной продукцией. Она дорвалась до легкодоступного и не могла вовремя остановиться. Я проклинал тот день, когда поддался на её уговоры, но всё равно бежал рядом и не думал останавливаться. Почему? Разумного ответа у меня не было.

Бородач сел в лифт, а мы, перепрыгивая ступеньки, помчались по эскалаторам вниз на подземный паркинг. Народ смотрел на нас, как на воришек, которые убегают от охраны. Однако за нами никто не гнался. Один раз я даже выкрикнул: «Расступись, полиция!» – и нам поверили, дав дорогу.

Мы спустились в сумрачный и прохладный подземный паркинг. Айрис огляделась.

– Гордей, заводи машину и подъезжай вон туда, – она указала на нишу в стене возле надписи «Вход № 3».

– Ага.

Я бросился к своей машине, а Айрис к тому месту, куда мне надо было подъехать. Я сел на своё место и завёл мотор. Он ещё не успел остыть, только запотели стёкла. Мне пришлось приоткрыть окно со своей стороны, чтобы видеть, что происходит с напарницей. А там уже началось представление. Бородач появился в дверях. Айрис смело направилась к нему. Преступник, не подозревая о том, что внутри хрупкой на вид девушки таится искусственно добавленная мощность, тоже смело пошёл в её сторону. Они поравнялись. Мужчина протянул к Айрис руку. Я не заметил удар. Бородач начал заваливаться набок. Айрис подхватила его и затянула в нишу в стене.

У меня как раз высохли стёкла, и я медленно тронулся с места. Меня подрезал белый кроссовер с дамочкой за рулём. Она, похоже, тоже что-то заметила, потому что затормозила напротив Айрис. Всё, что она увидела, это девушку, стоящую к ней спиной, которую крепко обнимал бородатый мужик. Кроссовер уехал, а я занял его место, прижавшись к стене как можно ближе. Айрис затянула бородача в машину, как тряпичную куклу.

– Он живой? – с надеждой спросил я.

– Условно, – пошутила Айрис.

– Как это? – меня напугал её ответ.

– Без сознания. Я ударила его в нервный пучок, и он вырубился от болевого шока. Выезжай на улицу, на пустырь, будем допрашивать. И маску натяни, чтобы он не видел твоего лица.

– А твоего?

– Моё открытое лицо будет психологическим оружием, показывающим намерение избавиться от него, если он будет выкручиваться.

– Надеюсь, ты не собираешься приводить свои угрозы в исполнение?

– Чтобы он поверил мне, я должна сама верить, что готова убить. По Станиславскому.

– Больше никаких дел, связанных с криминалом, только расследования супружеской неверности, – пробубнил я в сердцах и тронулся к выходу. – Надо позвонить Михаилу Аркадьевичу.

– Не надо, – отрезала напарница. – Что мы ему предъявим? Бездыханное тело без улик? Он поставит крест на нашем предприятии за подобное самоуправство.

– Я так и думал, что этим закончится.

– Гордей, не накручивай себя. Нет никакой проблемы, я знаю, что делаю. Будет хороший результат, о методах его достижения никто и не спросит.

– Слушай, Айрис, ты на Землю прилетела спрятаться от своего правосудия, а не устраивать сафари на местных обитателей. Пусть он вор, и как человек, наверное, не очень, но это не наше право бить его, устраивать самосуд. По крайней мере, до тех пор, пока он не угрожает нам. Зачем ты полезла ковырять эту грязь? Я жил без неё всю жизнь и прожил бы сколько угодно ещё. Мужик, у которого угнали машину, мне тоже не очень понравился, тот ещё скользкий тип и вор, скорее всего, не меньше. Случайности не случайны, так ведь? Раз угнали, значит, был за ним грешок, присвоил чужое или не поделился с ближним.

Айрис не стала отвечать сразу, будто её проняла моя эмоциональная речь.

– Ладно, машину найдём, раз взялись, а потом посмотрим, – ответила она спустя минуту.

Честно признаться, я не ожидал, что она так ответит. Ждал, что её мозг, усиленный искусственными вычислителями, сгенерирует мне ответ, который нечем будет крыть. Я посмотрел на Айрис в зеркало заднего вида. Она выглядела смущённой. Такой я видел её впервые. В ней проступила природная женственность, проявляющаяся в моменты, когда женщина нуждалась в защите. Мне стало неудобно за своё выступление, я почувствовал себя человеком, который неловким словом поломал другому жизнь.

– Прости, я был резок, – извинился я.

– Ты был резко прав. От свободы я потеряла почву под ногами. Мне показалось, раз меня не могут наказать за что-то, значит, это разрешено. У меня нет никакого самоконтроля. Во мне его не воспитали, потому что контроль у нас внешний.

Мы выехали из паркинга в молочную белизну метели. Стихия и не думала утихать. Люди, прикрывшись от ветра руками, капюшонами и воротниками, спешили скорее спрятаться за раздвижными дверями торгового комплекса. Наш подопечный зашевелился и открыл глаза. Айрис улыбнулась ему холодной улыбкой. Мужчина резко выпрямился и испуганно завертел головой.

– Вы кто? Мы куда? – на одном выдохе спросил он.

– Ну, кто мы, тебе известно, – Айрис посмотрела ему в глаза. – А куда ехать, тебе решать. У тебя два пути: на кладбище и в полицию. Выбирай.

Бородач сдёрнул с себя медицинскую маску и бросил в лицо Айрис.

– Кому ты, сучка, пытаешься угрожать? Вы что, муфлоны, страх потеряли? Вы уже себе на гроб заработали, детективы. – Он намеренно мягко произнёс все звуки «е» в слове, дав понять, какое мнение у него об их занятии. – Везите меня, куда скажу, может, откупитесь ещё.