По дороге мы рассказали Михаилу обо всём произошедшем на базе в подробностях. Он поблагодарил нас, потому что теперь ему было намного проще натягивать следственные действия на готовый скелет рабочей гипотезы. Он привёз нас к дому и пообещал подождать. Мы проскочили в подъезд незамеченными. Дома оделись в нормальную одежду, собрали вещи и продукты. Получилось две сумки и тёткин туристический чемодан на колёсах. Айрис прихватила свой модуль, в котором свалилась на землю предков.

– На вокзал? – спросил нас Михаил, глядя, как я с трудом запихиваю чемодан в багажник.

– Нет, давайте за город, на разъезд.

Михаил отвёз нас километров за тридцать и оставил у безымянной платформы. Здесь ждали поезда около десятка человек и столько же бродячих собак, с интересом рассматривающих прибывших людей.

– Займитесь чем-нибудь другим, – на прощание посоветовал нам следователь. – Пока не уляжется.

– Спасибо, – поблагодарила его за помощь Айрис. – Уже и не хочется.

– Хитрая девка, – погрозил пальцем Михаил, не поверив её словам.

Он уехал. Мы смотрели ему вслед, обдуваемые весенним ветерком.

– Опять я куда-то бегу, – вздохнула Айрис.

Глава 15

Свой телефон я оставил дома, а потому без него, как дитя интернета, плохо представлял, как спланировать поездку. Для Айрис поездка на электричке была внове. Она рассматривала пассажиров, улыбалась детям и вообще находилась в приподнятом настроении, будто мы не скрывались от смертельной угрозы, а устроили себе большое путешествие. Моя же память постоянно возвращала меня к недавним событиям, заставляя сердце сжиматься от страха.

– Ну, чего загрустил? – Айрис заметила мою угрюмую отстранённость и попыталась ухватить за нос. Если бы она хотела, то ничто бы ей не помешало сделать это. Я отдёрнул голову и тяжко вздохнул.

– Не моё это.

– Что не твоё?

– Бежать и прятаться.

– Хватит, Гордей, горюниться. Ты живой, здоровый, деньги есть, девушка с тобой не самая страшненькая. Ну, пережил ты несколько минут страха, но это всё пойдёт в твою копилочку жизненного опыта, который в итоге поставит тебя выше тех, кто не переживал подобного. Да, мы немного лоханулись с работой, моя вина, что поддалась желанию срубить денег по лёгкому. Зато приятно вспомнить, как я заехала тому жирняку бутылкой. Наверняка теперь в больничке табло своё безразмерное зашивает.

– Он теперь не успокоится, пока не отомстит.

– Это замечательно. Когда знаешь, что руководит человеком, его намного проще просчитать. Не успокоится – устрою ему дуэль.

– Какую ещё дуэль?

– Как раньше было в земной истории. Подкараулю его и предложу стреляться на помидорах.

– Айрис, мне кажется, ты недопонимаешь серьёзности ситуации.

– А мне кажется, Гордей, что ты под серьёзностью понимаешь свой страх. Удача любит смелых и весёлых.

Я ничего не ответил и уставился в окно. Впервые с момента нашего знакомства Айрис взбесила меня. У нас на глазах убили человека, в нас самих стреляли, а она делала вид, что это было незабываемое приключение. Конечно, Земля не её дом, и она может уехать в любой момент, потому и не переживает.

– Пойду попудрю носик, – шепнула мне на ухо Айрис.

– Иди, – ответил я не обернувшись.

Электричка замедлила ход и остановилась на каком-то разъезде, утонувшем в весенней слякоти. Люди были вынуждены заезжать на машинах в лужу и ссаживать пассажиров прямо на откос насыпи, чтобы те не замочили ног.

– У вас занято? – спросила меня только что вошедшая женщина в цветастом платке и баулом в руках.

– Да, она в туалет пошла, – объяснил я ей ситуацию. – Давайте я закину вашу сумку на полку.

Мне стало жалко, что она будет стоять с баулом в проходе, мешая людям ходить.

– Спасибо. – Она поставила сумку на место, где сидела Айрис. Я взял её в руки. Баул весил килограмм двадцать. Кое-как мне удалось втиснуть его между своими сумками. Я сел на место с чувством выполненного долга. Поезд тронулся. Я думал, что моя космическая гостья ждёт, когда он поедет, чтоб сходить в туалет, но она не появилась даже спустя десять минут после этого. Не появилась и через двадцать минут. Я постоянно оборачивался в сторону двери, думая, что вот-вот она выйдет. Женщина в цветастом платке смотрела на меня недовольно, будто я обманул её.

Айрис не появилась и через полчаса. Мне стало не по себе. Вдруг пришла сумасшедшая идея, что никакой Айрис никогда и не было, а я психически больной человек с весенним обострением, возомнивший себе её. Всё сходилось: мне, как человеку закомплексованному, в ближайшей перспективе не светило завести себе девушку, и я её выдумал. Поэтому её и звали, как половину героинь моих ненаписанных романов. И появление Айрис в моей жизни произошло самым невероятным, фантастическим способом. Я сумасшедший. От этой мысли мне вдруг стало так страшно и неуютно, что женщина, заметившая мой взгляд, посмотрела на меня с опаской.

– Извините, – я выбрался в проход, подтолкнув женщину в цветастом платке, – садитесь на моё место.

– Ну наконец-то, – недовольно буркнула она.

Я направился в сторону туалета, расталкивая стоявших в проходе людей. Мне было не до их замечаний. Когда ты сам себе ставишь такой страшный диагноз, становится ни до кого.

Айрис у туалета не было. Я дёрнул ручку двери, она открылась, но внутри никого не оказалось. Я побежал дальше. Видимо, моё состояние было написано на моём лице. Люди бросали на меня удивлённо-напуганные взгляды и расступались.

Я выбрался в следующий вагон. В нём, в самом центре, скучковался народ, будто что-то случилось. Не знаю почему, но я решил, что мне надо туда. Люди о чём-то шептались между собой. Здесь явно что-то произошло. Я протиснулся сквозь толпу и увидел Айрис. Она сидела на коленях возле подростка, у которого вокруг рта белела какая-то пена.

– Айрис, – негромко позвал я свою напарницу.

Мне было неловко звать её громче, потому что она могла быть плодом моего воображения, и мне не хотелось, чтобы люди приняли меня за сумасшедшего. Айрис посмотрела в мою сторону.

– Я сейчас, – ответила она мне.

Народ, как по команде, обернулся в мою сторону. Мне стало ещё больше неловко. Айрис пощупала подростку пульс на шее, лоб.

– Она врач? – спросил меня усатый мужчина в вытянутом свитере и с сильным запахом табачного дыма.

– Нет, она из министерства по чрезвычайным ситуациям, – соврал я.

Мне стало немного легче. Раз Айрис видел не только я, значит, мой диагноз был под вопросом. Если только этот усач тоже не возник, чтоб подыграть моему воображению.

Электричка снова остановилась. На разъезде уже стояла машина скорой помощи. Ожидавшие посадки пропустили вперёд людей в белых халатах. Народ в вагоне расступился перед ними.

Бригада подошла к лежащему на полу подростку.

– Как он? – спросила у Айрис женщина в очках и со стетоскопом на шее.

– Эпилептический припадок. Вывела из него как смогла.

– Медикаментозно? – поинтересовалась врач.

– Нет, лекарств у меня не было, стимуляцией нервных узлов. Сняла судороги.

– Это что-то новое, – скептически произнесла врач. – Но всё равно спасибо за помощь.

– Всегда готова.

Айрис поднялась на ноги и направилась ко мне.

– Пошли, наша помощь больше не требуется.

Мы вернулись на свои места. Женщина в цветастом платке попыталась встать.

– Сидите, сидите, я постою, – остановил я её попытки.

– Спасибо, – не слишком добродушно поблагодарила она.

Айрис села на своё место, ближнее к проходу. Я нагнулся к её уху и шепнул:

– Я чуть не сошёл с ума. Внезапно решил, что тебя никогда не было, а у меня случился промежуток просветления и я больше тебя не вижу. Докажи мне, что ты не плод больного воображения.

– Хочешь, я сломаю тебе палец?

– Это ничего не докажет. Палец я и сам себе могу сломать.

– Тогда загадай мне умножение трёхзначных чисел.

– Триста пятьдесят девять умножить на семьсот семнадцать, – назвал я совершенно случайные числа.

– Двести пятьдесят семь тысяч четыреста три, – ответила она не задумываясь. – Проверь.

Я попросил нашу соседку посчитать на телефоне действие. Она показала мне экран с тем же результатом.

– Ладно, верю, но осадочек всё равно остался.

Следующие несколько раз я ходил в туалет вместе с Айрис, чтобы она снова не пропала, пока у меня не появилась уверенность, что девушка материальна вне зависимости от состояния моей психики. За десять часов пути мы с черепашьей скоростью доехали до конечной, городка районного масштаба. Там снова пересели на электричку, идущую дальше. Стемнело. Мы с Айрис вынули некоторые свои вещи из сумок, соорудив из них подушки и, опершись друг на друга, уснули.

Уснул я быстро. Потрясения дня лишили меня энергии. Во сне приходилось время от времени менять положение из-за отсиженных ягодиц. Айрис спала так крепко, что не чувствовала моих движений и роняла слюни мне на руку. Под утро, после очередной остановки, в вагон зашло большое количество народа. Наверное, мы были уже в пригороде. Набивался народ, едущий на работу в город. Напротив нас сели две пожилых женщины и тут же принялись делиться всем, что мешало им жить. Из хаоса их разговора меня заинтересовала одна деталь.

– Венера померла недавно, – произнесла одна из женщин.

– Да ты что? И сколько ей было? – искренне удивилась собеседница.

– Восемьдесят пять или шесть.

– А, я думала, она младше. Кто ж её хоронил? У неё вроде и родственников нет.

– Собес и соседи. Как смогли закопали. С дачей теперь непонятно что делать. У неё такой сад, такой огород, а домик – конфетка.

– А где ж у неё дача?

– Да через одну остановку. На Вишнёвой двадцать пять. Жаль, теперь бомжи засрут, зарастёт травой. Я б её купила, да здоровья уже нет.

– Да и не нужна она тебе. Отдыхай у детей, пока есть такая возможность.

Айрис дёрнулась и оторвала голову от моего плеча. Вытерла рот ладонью и растёрла лицо.

– Ты это слышал? – спросила она меня.

– Да. Ты думаешь о том же, о чём и я?

– О двадцати пяти вишенках?

– Ага. Дача – идеальное место, в котором нас не будут искать.

Мы слезли с поезда, гружённые сумками, как туристы из центра страны на вокзале Санкт-Петербурга. Сонный, унылый после зимы дачный массив встретил нас любопытной собачьей оравой. Народу здесь ещё не было, чтобы поинтересоваться местонахождением улицы Вишнёвой. Мы отправились наудачу, перепрыгивая или форсируя лужи.

– На моей станции луж не бывает, – заметила Айрис.

– Тебя это радует или огорчает? – поинтересовался я, обессилено замерев на сухом пятачке.

– Лужи – это тоже элемент естественной среды. Мы же не просто их обходим, мы играем в игру, тренируя некоторые свои качества.

– Какие же?

– Наблюдательность, выносливость, терпение, удачливость, прозорливость. Выбирая способ движения по ним, мы формируем себя для чего-то большего. Так что это не просто лужа на дороге, а тренажёр для нашей жизни.

– Уфф. – Я расстегнул куртку и помахал ею, чтобы охладить тело. – Где же эта бабка жила, царствие ей небесное? Я уже потерялся в лабиринтах этих улочек.

– Не переживай, у меня весь маршрут записан. Дважды по одной улице мы не пройдём.

– Уверена? Мне кажется, этот домик я уже видел, – я указал на синюю избушку с облупившейся краской.

Айрис задумалась.

– Нет, были два похожих. Я заметила систему в названиях улиц. Параллельные этой улице несут названия овощей, а поперечные названия ягод и фруктов. Так что можно немного сократить время поиска, если пойдём по… – она посмотрела на указатель, висящий на заборе, – Баклажанной улице. Тогда мы обязательно пересечём Вишнёвую.