Игра в невесту (страница 58)
– Не нужно играть в верного друга,– с грубостью отсекла я,– Ты уже показал свою истинную натуру, когда продал свою долю не лучшему другу, а какому-то иностранцу. Ты предал Стаса.
– Так ты не знаешь… – Давид печально вздохнул, опираясь о стол обеим руками.
– Чего я ещё не знаю?– раздраженно фыркнула я, скрестив руки на груди.
– Я не предавал Стаса. Ну, вернее, не совсем…
– А что же тогда? Просвети меня,– я заинтересованно посмотрела на Давида, приподнимая брови.
– Несколько месяцев назад я летал в командировку в Новую Зеландию,– начал Давид, растерянно бегая глазами по столу,– Там я случайно попал в компанию одного бизнесмена. Это был Оливер Трикс. Он лютый картежник, отлично играет в покер. В общем, я согласился с ним сыграть и так вышло, что проиграл немаленькую сумму, которой у меня собой не было. Короче, я был вынужден отдать ему 25% акций компании «Габворд». Я знал, что Стас мне этого не простит, вот и не сказал ему, что свою долю проиграл, а не продал.
– Ты проиграл свои акции в покер!?– ошарашенно переспросила я.
– Так вышло… – Давид виновато пожал плечами.
– М-да… Я была о тебе лучшего мнения,– качая головой, произнесла я.
– Прости… – не смотря мне в глаза, сокрушённо произнёс он.
– Это тебе не у меня прощение просить нужно, а у Стаса, который сейчас на грани смерти.
– Я знаю. Был в больнице. Меня не пустили.
– Меня тоже. Туберкулёз заразен. Посещение издалека позволено лишь прямым родственникам.
– Я не понимаю, где Стасян мог подхватить такую страшную болезнь,– берясь за свою голову, тяжело вздохнул Давид.
– Думаю, это из-за курения. Я так и не смогла уберечь Стаса от этой ужасной привычки,– произнесла я, чувствуя, как к горлу начинает приставать тяжёлый ком.
– Нам остаётся лишь молиться. При такой страшной болезни только бог может помочь.
Я прикрыла глаза и резко отвернулась, не желая показывать Давиду свои слёзы, которые я была не в силах сдерживать. Видя моё состояние, Давид поспешил вновь оставить меня одну.
– В общем, я пришёл сказать, что если тебе что-нибудь будет нужно от меня, то ты обращайся. Я всегда помогу,– на последок произнёс Давид.
Я проводила его до двери мёртвым молчание, продолжая смотреть в окно. Коснувшись пальцем запотевшего стекла, я тронула своё отражение. На меня сейчас смотрела измученная девушка, по щекам которой текли слёзы.
«Девочка моя…»
Я обернулась на знакомый голос и окаменела. В самом углу стоял Стас в белоснежных одеяниях. Меня это жутко напугало и бросило в дрожь.
– Стас, почему ты… – хотела спросить я, но мой мужчина в мгновение оказался перед моим лицом, приставляя палец к губам.
«Ничего не говори, моя милая… Ничего не говори…»
Стас вытер мои заплаканные глаза своей ладонью и посмотрел в моё изумленное лицо.
«Ты сильная… Ты очень сильная, Лиса… Ты даже сильнее меня… Ты справишься… Я знаю это…»
Я приоткрыла рот, но Стас прошептал: «Тс-с…», поднося палец к моим губам. Не отрывая своих глаз от любимого, я обняла его руку, чувствуя насколько она холодная, даже ледяная.
– Не уходи… – взмолилась я, изо всех сил обхватывая его руку,– Прошу… Не оставляй меня…
«Не оставлю…»– ответил нежный голос любимого, и в мгновенье он растворился в моих глазах, полных слёз. Я посмотрела на свои ладони, которыми буквально секунду назад обнимала Стаса, и мои губы вылились в печальной улыбке. Его голос всё ещё звенел в моих ушах, не покидая.
Это конец?
Прошло два месяца. Всё шло своим чередом, но только одно оставалось неизменным. Стас по-прежнему лежал в больнице, так ни на секунду не открыв глаза. Кислород в его организм поступал всё так же через трубку, а я молилась, чтобы мой любимый сделал хоть один вздох самостоятельно.
В компании всё шло более менее стабильно. Управлять крупнейшим предприятием Москвы оказалось не так просто, и мне зачастую приходилось просить совета у Марины Дмитриевны, которая мне охотно помогала. Я была сильно удивлена такой резкой перемене по отношению ко мне, но не предавала этому особого значения, ведь внутри у меня был её внук или внучка, так что всё очень даже логично. Вся её забота вполне оправдана.
– Я записала тебя на УЗИ,– позвонив с утра пораньше, оповестила Марина Дмитриевна,– Так что собирайся и езжай. Запись на 12.
– Ладно,– согласилась я, зная, что у меня и так нет выбора.
У тёти не вышло поехать вместе со мной из-за работы, поэтому мне довелось отправиться на УЗИ в одиночку.
– И-так… – протянула врач, водя специальным прибором по моему животу,– У вас мальчик. Тут отчётливо видно.
Я улыбнулась сама себе, поглядывая на экран. Не знаю, что там увидела врач, но лично я в этих кляксах и закорючках не понимала ничего.
– У меня будет сын,– вслух произнесла я,– С ним всё в порядке?
– Да. Плод развивается нормально, никаких отклонений не вижу,– ответила врач,– Можете одеваться.
Встав с кушетки, я натянула брюки и застегнула рубашку.
– Всего доброго,– захватив распечатанное фото с УЗИ со стола, простилась я.
– До свидания. Через месяц вы приходите снова,– напомнила врач.
– Да, конечно. Я помню.
Накинув капюшон на голову, я вышла из медицинского центра.
«Нужно съездить в больницу. Марина Дмитриевна уже должна быть там»– думала я, заказывая машину такси.
Поднявшись на лифте до нужного этажа, я быстрыми шагами направилась по коридору к уже знакомой двери, где провела ни одну бессонную ночь. Около палаты, где лежал Стас, сидела Марина Дмитриевна. На своих коленях она держала какую-то бумагу, чиркая по ней ручкой.
– Что происходит? Что вы подписываете?– не поняла я, выхватывая из её рук документ,– Отказ от услуг…. Что всё это значит!?
Шокированным взглядом я оглядела двух врачей, которые смотрели на меня, как на инопланетянку.
– Я спрашиваю, что это за документы!?– возмущенным тоном повторила я.
– Алиса, всё кончено… – обречённо вздохнула Марина Дмитриевна, опуская глаза в пол.
– Что кончено!? О чем в… – я не договорила. Пустой взгляд Марины Дмитриевны говорил сам за себя. Я всё поняла, но не хотела верить,– Нет… Не может быть…
– Да, Алиса… Стас уже три месяца лежит без сознания, не может даже дышать самостоятельно,– Марина Дмитриевна сглотнула. Следующие слова дались ей очень непросто,– Никаких изменений нет. Ему стало только хуже.
– Он что… Умер?– захлебываясь в собственных словах, прошептала я. Выхватив из моих руку подписанный ею документ, Марина Дмитриевна отдала его врачу.
– Болезнь с каждым днём только прогрессировала. Шансов на излечение попросту нет,– монотонно произнёс мужчина в белом халате.
– Вы подписали отказ от услуг врачей?– ошарашенно спросила я, глядя на Марину Дмитриевну. Та еле заметно кивнула,– Да как вы можете!? Стас ведь ваш родной сын! А вы просто берёте и подписываете ему смертный приговор!
– Ты слышала врача. Никаких гарантий, что Стас проснется нет. Он не проживёт без искусственной подачи кислорода и минуты. Всё кончено. Я ее хочу мучать ни себя, ни тебя, ни сына. Я простилась с ним… – поджав нижнюю губу, Марина Дмитриевна отвернулась и быстрыми шагами направилась к выходу по длинному коридору.
– Вы жалкая предательница!– ей вслед закричала я,– Сейчас вы отказались не только от родного сына, но и от внука!
Я ожидала, что хоть эти слова вынудят Марину Дмитриевну задуматься и остановиться, но этого не случилось. Свернув за углом, она даже не обернулась, бесчувственно глядя впереди себя.
Я повернула голову. Двое мужчин в халатах двинулись к палате, где лежал Стас.
– Не смейте!– завопила я, вставая перед дверью,– Вы не можете просто взять и лишить жизни ни в чём не повинного человека! Вы же давали клятву Гиппократа!
– Девушка… – тяжело вздохнул один из врачей,– У нас есть согласие матери на отключение аппарата искусственной вентиляции лёгких.
– И что с того!? Как вы можете убить человека!?– я расставила руки в стороны, преграждая им путь в палату,– Он же живой!
– Вы и нас поймите. К чему подавать кислород человеку, чьё сердце еле бьётся, а дыхание так и вовсе скоро прекратится? Неделя-другая и он умрёт. Болезнь с каждым днём только прогрессирует, улучшений нет.
От его слов у меня сжималось сердце, а глаза залились слезами.
– Что ж вы за врачи такие, что не даёте гарантий для своих больных!?– отчаянно закричала я,– Вы, наоборот, должны вылечить туберкулёз, а не бросать всё на полпути!
– Девушка… – доктор потряс передо мной подписанным Мариной Дмитриевной договором и обратился к коллеге,– Помоги девушке найти выход.
– Нет-нет, стойте!– я выставила руки перед собой,– Я хочу в последний раз его увидеть… Позвольте проститься… – взмолилась я.
Мужчины переглянулись, вздыхая.
– Ладно. У вас две минуты, после чего мы отключаем аппарат,– произнёс один из врачей, и я отошла от двери, позволяя ему её открыть.
Вот уже во второй раз я навещаю обездвиженное тело Стаса, подключенное к аппарату искусственного дыхания. Я присела на корточки перед постелью, беря в свои ладони руку Стаса. Она была настолько бледной, что сливалась с простыней. Стянув со своего безымянного пальца кольцо с именем своего возлюбленного, я надела его на мизинец Стаса, как бы передавая любимому дорогую сердцу вещь. Внутри меня всё ещё томилась надежда, что быть может этот простой кусок металла – не просто кусок. Ведь ещё буквально полгода назад эти кольца были надеты на наши со Стасом пальцы насильно, без желания. А вот сейчас это нечто важное, как для меня, так и для любимого. На своём пальце он носит частичку меня, а я – его.
Я взглянула в лицо Стаса, за все эти месяцы обросшее густой щетиной. Я провела по ней рукой, склоняясь над лицом любимого. От сильного и властного мужчины не осталось и следа. Под глазами Стаса красовались огромные синяки, больше похожие на глубокие впадины. Кровь уже практически не циркулировала в его организме, делая кожу страшно бледной. Стас весь осунулся, а его лицо вытянулось, приняв форму овала.
Я посмотрела в его плотно закрытые глаза, мысленно прощаясь. Ведь его сердце бьётся последние минуты, его глаза больше никогда не посмотрят на меня с любовью, а уста не произнесут моего имени. Для меня время остановилось, и я уже не могла жить дальше. Просто не представляла, как я могу жить без Стаса, ведь за всё это время именно этот грубый и холодный мужчина стал для меня всем. Стал смыслом моей жизни, тем, ради чего я жила.
От самых приятных и нежных воспоминаний из моих глаз потекли слезы, одна из которых упала прямо на щетинистую щеку Стаса.
– Всё, девушка. Заканчивайте,– отгоняя меня от постели, произнёс мужчина.
Вставая, я последний раз взглянула в закрытые глаза Стаса, мечтая, чтобы и он хоть на секунду на меня посмотрел.
Один из врачей, взяв меня за локоть, оттащил к дверному проёму, когда другой подошёл к койке, отсоединяя провода от Стаса.
– Что вы делаете?– послышался хриплый мужской голос, до боли напоминающий голос Стаса. Я помотала головой, стараясь избавиться от галлюцинаций.
«Я уже схожу с ума. Везде слышу и вижу Стаса»– я несколько раз поморгала, а потом резко обернулась,– «Нет, мне не показалось. Это действительно голос Стаса».
Его глаза были широко распахнуты, а растерянный взгляд бегал по больничной палате.
– Стас!– вырвалось у меня, и я ринулась к его постели,– Ты очнулся! Ты жив!
Оба доктора ошарашенно переглянулись, глядя на очнувшегося Стаса, как на что-то фантастическое.
– Быть этого не может… – разводя руками, произнёс один мужчина,– Он должен был умереть…
– Подожди, Миша!– другой врач подошёл к постели Стаса, разглядывая кардиомонитор,– Тут какое-то чудо случилось! Зови профессора! Нужно всем рассказать!
Тот мужчина, которого назвали Михаилом, в момент выбежал из палаты, даже не захлопнув дверь.
– Алиса, что происходит?– тихим голосом прошептал Стас, поглядывая на меня,– Где я?