В действительности, за несколько прошедших дней если Джаред не упоминал о ней, то всё читалось в глазах. При привлекательной ауре загадочности, ему не по силам скрыть любовь, кажется, испытываемыми чувствами от него веет за несколько миль.

– Да-да, – он виновато потирает шею. – Теперь перестанем обсуждать это?

Я не могу сдержать рвущийся наружу смех. Большая редкость видеть его таким растерянным.

– Нет, – отрицательно кручу головой, и наше заразительное хихиканье становится чуть громче.

Клянусь, Джаред хочет провалиться сквозь землю. Жду не дождусь, когда увижу его краснеющим, хотя такое кажется практически невозможным.

Я оставляю меню на столе и предлагаю определиться с выбором, после чего оставляю их наедине. Думаю, мы достаточно поиздевались над его хрупким мужским эго, кроме того, лёгкость в общении с Лизи немного пугает. Я не из тех, кто быстро сходится с людьми и слепо доверится, но она, как и Джаред, не оставляет выбор, притягивая незримой харизмой.

Пока занимаюсь уборкой освобождённых столиков, боковым зрением наблюдаю за ними, то и дело ловя себя на крошечной улыбке. Никогда не думала, что буду подглядывать или наблюдать за чужими отношениями, но занимательно видеть Джареда таким радостным. Его настроение настолько заразно, что внутри трепещет восторг. Этот на первый взгляд заносчивый парень удивляет простотой, стоит только узнать получше. Я остаюсь благодарной за то, что он без спроса ворвался в мою жизнь и продолжает переворачивать с головы на ноги. Именно в таком положении была моя жизнь до встречи с ним.

Спустя время, возвращаюсь к знакомым лицам, принимая заказ и посмеиваясь над выбором Лизи, который она остановила на самом большом бургере в меню. Её энтузиазму слопать его можно только позавидовать.

Но настроение омрачается, когда воспоминания оттряхиваются от пыли.

Лизи и Джаред заставляют задуматься о Поле. Всегда ли он был психопатом, или же я, как и любая девушка, надела розовые очки и романтизировала насилие? Тогда почему люди вокруг тоже сочли его за идеал? Выдающийся студент, верный друг и парень, отличный собеседник и душа компании. Как получилось, что под маской святости скрывалось чудовище? Страстью Пола была хирургия, и после произошедшего можно предположить, почему именно она. Остаётся только гадать, была бы мертва или жива, не вырвавшись и не попав под машину. Но лучше смерть под колёсами, нежели от рук некогда любимого человека.

– Кам? – зовёт Брайан, вызывая из оцепенения. – Твоя смена закончилась. Пугает, когда ты смотришь куда-то сквозь стены и застываешь.

Я медленно поворачиваю голову и встречаю задумчивые голубые глаза оттенком морской волны.

– Ты в порядке? – он убирает бокал под стойку и полностью поворачивается в мою сторону. Я в этот момент осознаю, что палец застыл над экраном, где должна закрыть заказ.

– Задумалась, – приходится выдавить извиняющуюся улыбку.

Брайан продолжает наблюдать, но не предоставляю возможность завести разговор и вытащить наружу то, что хочется забыть. Сбегаю в раздевалку и меняю униформу на повседневную одежду.

Утренняя смена завершается в шесть вечера, а это означает, что стоит проявить интерес к чему-то ещё помимо обслуживания столиков.

Двигаясь вдоль пляжа по выложенной тропинке из каменной кладки, слышу знакомый звонкий смех, который невозможно пропустить.

Увиденное заставляет рассмеяться.

Лизи рассекает воду, убегая от Джареда. Её одежда полностью мокрая, но девушка светится счастьем и, кажется, искренне верит, что может убежать. Не проходит минуты, как Джаред ловит её хрупкое тело и сжимает в медвежьих объятиях. Странно, что при хорошем аппетите, ей удаётся поддерживать фигуру. Я замечаю, что некоторые присутствующие на берегу с любопытством наблюдают за парой, кто-то фотографирует. Не упускаю толику зависти в женских глазах, и она вполне оправдана. Разве кто-то откажется от подобного проявления любви? Эти двое выглядят настолько безумно, априори начинаешь верить, что любовь сводит с ума.

Я улыбаюсь, чувствуя прилив новых сил.

– Вы знаете, что у вас едет крыша?

Глаза Джареда находят меня на тропинке. Он подмигивает, приступив кутать мокрое дрожащее тело Лизи в полотенце.

– Уже давно.

Я киваю подбородком в сторону места, где недавно их фотографировали.

– Вас сфотографировали, думаю, новую сенсационную новость не миновать.

– Плевать, – равнодушно бросает он и, прижав к себе девушку, снова проявляет излишнюю заботу: – Тебя проводить?

– Вам нужно наверстать упущенное, а я планировала поймать такси.

Он закатывает глаза и подразнивает.

– Свершилось!

– Когда-то надо начинать, – на прощанье размахиваю рукой. – Увидимся.

Я не тороплюсь тревожить их мир и продолжаю путь в прежнем направлении.

Смотря на них, совершенно не понимаю, любила ли Пола. Наша любовь не сравнима с чувствами Лизи и Джареда, которые буквально сходят с ума друг по другу. Возможно, из-за свалившихся на плечи трудностей, хотела верить фальши? Глупо сомневаться в чувствах сейчас, может, мы не настолько сумасшедшие, но казалось, любила всеми фибрами души, которая тогда ещё была жива. Я отдавала Полу всю себя, а он принимал это как само собой разумеющееся. Он стал первой любовью, мужчиной, другом и поддержкой, но два последних пункта можно подвергнуть сомнению. Хочу ли испытать тоже чувство, что поглощает Лизи и Джареда? Затрудняюсь ответить. Я оступилась и доверилась, сделать это ещё раз и получить новый нож? Нет, спасибо.

Глава 5

Камилла

Квартира, которую с недавних пор разделила с Энни, чаше пустует, а наши встречи либо перед сном, либо на работе. Мой график делает упор на утро, Энни же трудится с вечера. Мы не стали подругами не разлей вода, хоть и поладили, да и нужно ли? Я с трудом впустила Джареда, ворвавшегося без предупреждения и предпосылок. Некоторые перемены даются сложно. По правде, тоскую по родителям, хоть и ощущая сброшенный балласт. Связь с ними потеряна на неопределённое количество времени, а Джаред, который, к слову, резко улетел в Чикаго из-за случившегося с Лизи, так и не обмолвился за пару месяцев. Кажется, ещё вчера видела её перед собой, а сейчас укладываю в голове понимание, что несколько недель назад она была на грани жизни и смерти. Я, как никто другой, понимаю все чувства Джареда. Знаю, какую ноющую дыру в сердце он ощущал. Потеря близкого человека, а если это ещё любовь всей жизни, может привести к разрушающим последствиям. Если не будет рядом того, кто поможет выкарабкаться, рано или поздно уйдёшь следом. Нужно отыскать стимул, ради которого захочется жить, проблема в том, что в таком положении ты слеп, раздавлен и подавлен внутрь себя, кажется, что выхода нет. Согревает душу, что Лизи осталась цела и окружена всем необходимым. У меня этого не было, я знаю, о чём говорю. Меня никто не навещал, родители были заняты собственными зависимостями.

Я вынуждаю себя проверить дом, который проклинаю всеми фибрами души, дополнительно посетить кладбище с могилой брата, последнее время бываю там не так часто. Тошно от понимания и себя, что с ним в могилу уложилась вся семья. Мне вернётся за каждую мысль, когда виню его за смерть. Эйден не виноват, что жизнь скоротечна, а некоторые не в силах взять себя под контроль в самые тяжёлые времена. Они просто опускают руки и плывут по течению, куда бы оно ни занесло. Мои родители одни из таких. Они столкнулись с айсбергом под названием алкоголизм и наркомания, потопив наш и без того хрупкий плот.

Небесный оттенок, которым папа когда-то выкрасил стены, давно поблек, потерял вид. Краска местами отшелушилась, из-за чего дом выглядит ещё более невзрачным, отталкивающим. Один взгляд на него портит впечатление об улице в целом. В одном из окон разбито стекло. Конечно, камни играющих соседских детей никто не исключает, но почему-то страх подкатывает к горлу. Первая мысль далека от детских забав.

Не приходится отпирать замок. Я толкаю дверь, и она поддаётся.

Внутренняя разруха и хаос порождают желание сбежать и никогда не возвращаться. На обеденном столе стёкла разбитых бокалов, их основания валяются у холодильника. Остаётся впечатление, что кто-то резвился, вполне возможно, хотел найти что-то ценное, но напрасно, в доме нет ничего.

Я замираю, как только до ушей доносится скрип досок на втором этаже. Холодок пробегает по спине, колени дрожат и уже хочу сделать шаг назад, но шум на верхней ступеньке заставляет голову резко повернуться и наткнуться на мужской силуэт.

– Я уже думал, что мы не увидимся, Камилла.

Приходится прищуриться, чтобы рассмотреть. И мужчина предоставляет такую возможность.

Он делает несколько шагов вниз, от чего сердце перебирается в горло и начинает тарабанить о стенки. Его хитрые тёмные глаза с интересом изучают меня с ног до головы, а моё первое впечатление голосит, что такую внешность имеют бизнесмены, но не бандиты.

Идеально чистая белая рубашка контрастирует на тёмной коже, тёмно-синие брюки отглажены, к ним не придраться. Пугает, что он одет с иголочки в столь грязном месте. Широта его плеч и массивные ладони способны свернуть мою шею лишь одним прикосновением. Мне не сбежать, да и какой прок? Такие люди найдут даже на краю света, если должна хотя бы цент. А я, безусловно, должна. Не за себя. За родителей. На задних дворах соседей не наблюдаются полянки с веселящими растениями. Незаконные покупки можно совершить только в определённых местах.

С трудом выдавливаю что-то наподобие «здравствуйте», оставаясь неуверенной, что была услышана.

– Тебе нечего бояться, – спокойно произносит он, но слова жалят. – При условии, если есть, что отдать.

– О-отдать? – я заикаюсь, но чудо, что язык не парализовало, а сознание не простилось с белым светом.

На его губах возникает обмачивая улыбка.

– Родители не упоминали про долг?

Я отшатываюсь, когда он останавливается напротив.

Мужской парфюм врезается в рецепторы, и страх усиливается, напоминая животный ужас. Уверена, то же самое ощущают овечки, попадая в лапы хищника. Они забиваются в угол, как я прижимаюсь к стене. Пытаюсь взять под контроль эмоции, но их так много, они такие сильные, отчего критически не хватает воздуха. Я могу задохнуться, но нахожу силы и спрашиваю:

– Как вы могли продавать людям, которые не в своём уме?!

– Для меня не имеет значение, в каком они состоянии. Прежде всего это покупатель, с которого получаю прибыль. Нет денег – есть другой выход. Я – предприниматель, Камилла, у меня всегда несколько предложений.

Его оценивающий взгляд очередной раз скользит по моему телу

– Если до сих не нашла богатого папочку, то есть другой выход.

Моё дыхание сбивается.

– Сколько они должны?

– Четыре тысячи, завтра уже пять.

Хватаюсь за дверной косяк, который помогает удержаться на ногах. Знаю, если расплачусь и упаду, прося о снисхождении, он лишь рассмеётся и оставит прежний долг. Такие люди непрошибаемые, со стальным характером и титанической силой воли, чужая мольба для них – пустой звук. Если прощать каждого наркомана, то сам останешься банкротом.

Я столько раз унижалась, чувствовала себя изгоем, жалкой, дешёвой, что не сосчитать. Не осталось никаких сил проходить ещё один круг ада.

– У меня нет таких денег…

– Камилла, это не мои проблемы, либо плати, либо…

Он поднимает руку и касается костяшками моей щеки, от чего едва не опоражниваю желудок на дорогие ботинки незнакомца. Хуже смерти только раздвигать ноги перед человеком, от которого мурашки по коже и привкус рвоты на кончике языка. Я предпочту выстрел в голову.

– Ты красивая, – мужчина криво улыбается, а его палец следует вдоль подбородка и обводит контур губ. – Мы что-нибудь придумаем.

Я вздрагиваю и, качнув головой, сбрасываю его руку.

– Я достану деньги.

– Готова найти пять тысяч до завтра?