– Хорошо, – произнес шах, глядя на город с высоты балкона. – Через час пригласи ко мне военных советников. Завтра утром передашь ей мое согласие и проводишь до главных ворот.

Секретарь поклонился и покинул балкон.

Шах Заур поправил крагу и посмотрел в небо. Тишина и шелест ветра. Похоже пернатый друг на что-то обиделся и не вернется до вечера. Мужчина печально улыбнулся и вышел с балкона, не закрыв широкие двери.

– Похоже, пришло время пускать в дело крапленую карту, – произнес он, направляясь к незаметной двери, ведущей в подвалы дворца.

* * *

      Теперь, когда он принял решение, и в его голове родился план спасения сына, дышалось значительно легче. Оставалось утрясти нюансы с парой доверенных советников и тогда, возможно, станет еще легче. Но даже сейчас, спускаясь по винтовой лестнице, шах Заур чувствовал воодушевление. Сомнения уступили место жажде действия.

Коридоры подвала тускло освещали светильники, который никогда не гасли. Как они работают, никто не знал и по обыкновению все валили на мудрость предков и силу Всевышнего. Темные подвалы дворца таили много секретов и находок, которые веками копили хозяева Джарака.

Шах Заур подошел к тяжелой деревянной двери обитой железом, вставил ключ и повернул. Замок протяжно щелкнул, бухнули запоры. В нише у дверной ручки он взял длинный и абсолютно гладкий цилиндр, коснулся нижнего его основания и поднял над головой. Когда коридор ярко осветился, он повернул ручку и толкнул дверь. Та без скрипа отворилась. Запахло пылью, старой бумагой и кожей. Сухой воздух защекотал нос. Шах чихнул раз – другой и тихо выругался.

Просторная комната походила на обитель неряшливого алхимика. На единственном столе лежали разбросанные бумаги, толстые книги и свитки. Стояли диковинные предметы. Настенная полка вмещала множество плотно закупоренных разноцветных скляночек. В одном углу лежали мотки толстого провода, в другом – стояло, мутно поблескивая, зеркало в форме цветочного лепестка.

Шах взял светящийся цилиндр обеими руками и повернул его концы в противоположные стороны. Свет стал еще ярче. Мужчина подошел к цепи, свисающей с потолка, и закрепил длинный фонарь на ее конце. Он обвел взглядом комнату и коварно улыбнулся, когда его взор остановился на объемистом ящике, скрытым тенью стола.

Он посмотрел на зеркало, подошел ближе, потрогал обводы лепестка, присел. Оно стояло на специальной подставке. От основания конструкции шли пучки проводов, самый толстый уходил вдоль стены и скрывался в потолке. Шах удовлетворенно кивнул и двинулся к ящику, что стоял в темном углу.

Он поднял крышку и заглянул внутрь. Мутный графитовый блеск отразился в его глазах. Еще один зеркальный лепесток лежал в слое опилок и мелкой стружки. Дымчатые края, с едва заметными трещинами, тускло поблескивали. Шах Заур провел пальцами по краю зеркала, ощущая гладкость и прохладу. Он наклонился и нащупал гравировку мастера у основания зеркала, улыбнулся.

Идеально, мелькнула мысль, вот только на крепость я бы его не проверял.

Глава 4. Малкольм.

Дуглас достал ковролет и расстелил на песке. Он активировал систему управления и проверил, как слушается его аппарат. Малкольм сидел у люка и наблюдал за другом. Последние несколько часов они почти не разговаривали, один дулся, обвиняя другого в эгоизме, последний же со всем соглашался, надеясь хоть как-то охладить накал страстей.

– У тебя есть идеи? – уточнил Малкольм, не ожидая ответа.

– Нам нужны запчасти, – буркнул Дуглас, продолжая тестировать ковролет. – Займусь стандартным круговым поиском. Надеюсь, нас не далеко отнесло от сбитых рейдеров. Может, еще чего подвернется.

– Оружие возьми, – произнес Малкольм и мотнул головой в сторону открытого люка. – Если из них кто-нибудь выжил, можем огрести проблемы.

Дуглас молча кивнул и спрыгнул с ковролета. Он скрылся в люке зурайнака и вышел спустя пять минут, неся ружье наперевес в одной руке, и пояс с подсумком в другой. Из-под бурнуса выглядывала рукоять пистолета, по ноге била шашка.

– Осторожнее, – произнес Малкольм. – Два часа и возвращайся. Не теряй зурайнак из виду, хотя бы поначалу.

– Хорошо, – буркнул Дуглас и уложил винтовку и патроны на ковролет. – Поесть, чего-нибудь сваргань, если сможешь.

      Он уселся на место пилота и погрузил руки в голографические диски системы управления. Аппарат набрал высоту и медленно облетел зарывшийся в песок зурайнак. Дуглас глянул на друга, отсалютовал двумя пальцами и, набирая высоту, заложил следующий вираж.

* * *

Малкольм постоял некоторое время, наблюдая за тем, как Дуглас все шире раскручивает спираль поиска. Потом вспомнил его слова о еде и хлопнул себя по животу. Под рукой призывно заурчало, и пословица о войне и обеде по расписанию, заиграла живыми красками и даже приобрела запах жареного мяса с луком. Малкольм сглотнул и направился в грузовой отсек зурайнака.

Спешно покидая Сурджатан, они не думали о еде. Однако оставалась надежда на прежних хозяев машины – люди военные готовятся почти ко всему. Добрые или злые, все хотят есть и если достаточно разумны, делают запасы, так рассуждал Малкольм, обшаривая ящики, притороченные к стенам и заглядывая в каждый лючок.

Увлеченный поисками он ударился о большой ящик в центре отсека и замер. Зеркало, мелькнула мысль, а ведь, я его так и не рассмотрел. После такого падения, с ним могло произойти все, что угодно. Малкольм нашел ящик с инструментами и достал ломик. Он осторожно приподнял крышку, придерживая, опустил на пол и заглянул внутрь.

Зеркало действительно походило на лепесток. Он вспомнил оюмаки⁴ Таваада и подивился тому, как схожи технологии и стилистика исполнения. Вогнутая часть касалась дна ящика, усыпанного опилками и крупной стружкой. Зеркальная поверхность, едва заметно отливала графитовым муаром. По границе шли мелкие, похожие на паутину трещины, шириной дюйма полтора.

Малкольм нагнулся, пригляделся и провел рукой по краю паутинного узора. Гладкая прохлада коснулась пальцев. Значит так и задумано. Он обошел ящик, продолжая изучать загадочный артефакт, то и дело, касаясь мутного холодного отражения.

Он остановился у нижнего основания зеркала, там, где явно просматривалось подобие элементов крепления и если пофантазировать, нечто похожее на электрическую розетку. Именно там Малкольм нашел едва различимую гравировку – клеймо мастера изготовителя.

– Вот интересно, почему с самого начала нас не волновал вопрос подлинности зеркал, – прошептал он и провел пальцами по клейму. – Что там сказал принц Гийяр? Ни саблей, ни буздыганом. Попробуем.

Малкольм со всего маху рубанул ломиком по мутному отражению. Ответом стала тишина, будто зеркало на мгновение поглотило все звуки, даже металлический лязг. Рука не ощутила удара или вибрации стали. Лишь легкая рябь, подобно кругам на воде, разошлась в стороны.

– Дамы и господа, – буркнул Малкольм и потрогал место удара. – На сегодняшнем аукционе выставляется весьма древний, а главное оригинальный артефакт эпохи . . .

Договорить он не успел, услышав обиженное урчание в животе.

– Ага, все успокоились, теперь можно и о важном подумать, – хмыкнул он и быстро вернул крышку ящика на место, поправив гвозди ломиком.

Он продолжил ранее начатый обход и уже, когда отчаялся найти хоть что-нибудь съестное, наконец, обнаружил ящик с запасами провизии и, самое главное, две фляги с водой. Малкольм поднял флягу, скрутил крышку и сделал глоток. В этот момент он с удивлением понял, что не прошло и месяца, как для него вода, вдруг стала ценным ресурсом, если не единственно важным.

Он сел возле ящика, расстелил тряпицу и стал по-хозяйски доставать найденные сокровища. Желудок радостно заурчал, требуя своей доли.

– Так, – пробубнил Малкольм, одной рукой извлекая на свет первый сверток, а другой – нащупывая плотный мешок. – Что тут у нас? Сушеное соленое мясо. А запах . . . мммм . . . Та-а-а-к, крупа. Сушеные хлебные лепешки. А это что? Наверное, сыр из вайкачьего⁵ молока. О! Сушеные финики. Ну! Прямо три блюда с десертом. Вах! “Гордон Рамси⁶” отдыхает!

Малкольм поднялся, оглядел находки. Прикинул, сколько времени потратил на поиски еды и понял, что успевает как раз к прилету друга. На дне ящика нашелся небольшой казан. При таких запасах, хозяйственность бывших владельцев зурайнака, вызывала уважение.

* * *

Он вылез из зурайнака, поставил казан на землю и принялся ломиком разбирать пустой деревянный ящик. К сожалению, рогатин, чтобы подвесить котел, не нашлось. Малкольм выкопал широкую яму в тени зурайнака. Полученные доски расщепил надвое и сложил костер. Он взял из захваченного арсенала широкий нож и, побродив по равнине заросшей кустарником, нарезал сушняка для растопки.

Малкольм поставил в центр будущего костра казан и наполнил его водой. Он мелко нашинковал сухое соленое мясо, бросил в воду и только затем развел костер. Изредка помешивая, он пробовал варево. Наконец, пришло время крупы. Спустя минут пятнадцать, он отрезал сыр и отправил кусочек в рот. Каша уже загустела и пускала пар.

“Жаль, масла нет, – подумал он и принялся шинковать сыр в казан. – Посмотрим, что получится”

На горизонте мелькнул ковролет Дугласа.

Малкольм скрылся в зурайнаке и вынес еще один пустой ящик. Он накрыл импровизированный стол тряпицей и разложил снедь. Попробовал кашу, причмокнул и зачерпнул еще ложку.

– Эх, чеснока бы, – произнес он, наблюдая за приближением ковролета.

Дуглас уложил аппарат на песок и подошел к костру. Он склонился над казаном и втянул густой аромат каши. Осмотрел с явным удивлением подобие стола и одобрительно покачал головой. Малкольм подал ложку и принялся слушать.

Первые минут пять Дуглас молчал, только прицельно вылавливал из каши кусочки мяса, медленно жевал и, проглотив, цокал языком. В кружке с водой он размочил кусок сушеной лепешки и, съев ее, произнес:

– Занятное место. К сожалению, воды поблизости нет. Ты карты далеко прячешь?

– Нет, – ответил Малкольм и скрылся в зурайнаке. – Ты что-то нашел?

– Пока не знаю. Я видел пещеру, тут неподалеку. А милях в десяти отсюда то ли мираж, то ли руины какого-то поселения.

Они убрали посуду и еду с ящика и расстелили карты. Малкольм пустой кружкой прижал листы и повел пальцем, указывая место:

– Погоню, мы заметили, примерно, здесь, где-то тут нас настигли.

– Примерно тут мы вошли в бурю, – произнес Дуглас и провел рукой, отмечая фронт. – Верно?

– Да, может небольшая погрешность, но это не важно, – сказал Малкольма, положил на карту огниво и покрутил. – Если предположить что, скорость ветра была сто двадцать миль в час.

– Мне показалось гораздо больше, – вмешался Дуглас. – Носило нас, час, может полтора. Но мне показалось, что вечность.

– Поверю на слово. Я отключился, – произнес Малкольм и выкатил огниво за границу карты. – Значит, нас, в лучшем случае, могло отнести миль на сто пятьдесят, может, чуть больше. Слишком субъективны ощущения. И где мы сложно понять.

– Не весело. Делать чего будем?

– Ты исследуешь тот мираж, который может быть и не мираж. Я пещеру, о которой ты говорил. Вдруг найду лампу Аладдина. Это далеко?

– Вон там, – произнес Дуглас, вставая и указывая рукой. – Видишь едва заметные камни, похожие на клыки или стесанные колонны.

Малкольм встал и посмотрел в указанном направлении. Он приложил руку ко лбу и сощурился:

– Что там на горизонте? Горы?

– Похоже на то.

– Хорошо, когда отремонтируем зурайнак, полетим туда. Найдем людей, разыщем и тропинку домой.

– Немного отдохнем и за работу? – уточнил Дуглас.

Малкольм просто кивнул, свернул и убрал карты. Стал заносить посуду и остатки еды в зурайнак.

* * *