На этот раз он не стал возражать и даже принял мою помощь, молча, будто смирившись с чем-то неизбежным. Мы двигались очень медленно, потому что каждое движение давалось ему с трудом. Когда же через несколько шагов этот несчастный едва не упал, я в полной мере ощутила, насколько он тяжёлый. И почему-то только сейчас решила рассмотреть его внимательней.

А мужчина оказался почти на голову выше меня, широкоплечим, пусть и худощавым, но совсем не слабым. Его свободная рубашка с длинными рукавами скрывала тело, но я чувствовала, что руки у него сильные, мышцы на них твёрдые, будто бы натренированные. И я бы даже приняла его за одного из военных или миторов, если бы он не сутулился. Именно эта его сутулость и выдавала в нём обыкновенного простого работягу. Его волосы имели тёмно-каштановый оттенок, лежали в беспорядке, а своей длиной сзади доставали до шеи.

Мы кое-как доковыляли до лавочки, и только когда мужчина присел, я смогла немного перевести дух.

– Спасибо, айна, – казал он, поднимая бледное лицо.

– Вот не нужно меня благодарить, – отозвалась, всё больше чувствуя свою вину. – Вы мне помочь хотели, а я вас…

На этот раз у него даже получилось изобразить улыбку. Она вышла чуть насмешливой, но всё равно очень тёплой. И лишь теперь, видя, как он улыбается, будто потешаясь над всей этой ситуацией, я обнаружила, что он довольно молод – всего на несколько лет старше меня самой. А ещё мне почему-то хотелось назвать его красивым, хотя общепринятым канонам красоты он и не соответствовал. Ведь так уж повелось, что в нашей империи красавцами считались исключительно блондины. Но здесь важно заметить, что светлый оттенок шевелюры являлся верным признаком отношения человека к аристократии, что уже само по себе возвышало его над остальными, независимо от внешних данных.

– Меня зовут Кел Барнас, – представился он, протягивая мне руку, как было принято у простолюдинов и торговцев. Аристократы обычно просто кланялись друг другу, но… за время учёбы в академии и службы я уже почти успела забыть, что когда-то тоже считалась аристократкой.

– Элира Тьёри, – ответила, легко сжав его ладонь. – Рада познакомиться с вами. Увы, обстоятельства…

– Не стоит, айна Тьёри, – снова попытался улыбнуться он. – Давайте забудем это недоразумение. Глупо вышло, но зато я теперь знаю, что даже милые хрупкие с виду девушки могут так… дать по лбу.

Я виновато вздохнула и присела рядом с ним на лавочку. Мне было не по себе от всего произошедшего. Сама ведь виновата, засмотрелась на красные растяжки между домами, задумалась и не заметила того камня. А этот Кел ведь помочь хотел… и помог, на свою голову.

– Скажите, айнор Барнас, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину? – спросила, не в силах договориться с собственной совестью. – Вы ведь явно на работу шли, а теперь по моей вине работать не сможете. Давайте я компенсирую вам неполученный за сегодня заработок?

Он усмехнулся. Причём сделал это так, что мне стало стыдно за своё предложение.

– Не стоит, айна, – проговорил Кел. – По счастливой случайности у меня выдалась свободная неделя. И теперь, благодаря вам, я даже знаю, как интересно проведу сегодняшний день. Буду сидеть на этой самой лавочке и смотреть на пруд.

Если он хотел этими словами меня успокоить, то у него не получилось. Совсем наоборот – теперь стало ещё более совестно.

– Конечно, я мог бы попросить вас составить мне компанию, но подозреваю, что получу отказ, – добавил он, обратив лицо к ясному голубому небу, где назойливая Селима продолжала двигаться к своему зениту. – Вы ведь явно не бездельница, а значит, как и все в этом городе, должны готовиться к празднику. Подозреваю, что направлялись вы на работу.

– Вы правы, – кивнула, разглядывая его безупречный профиль. Таким мог бы похвастаться и самый лощёный аристократ. – Мне, действительно, нужно на работу. В преддверии праздника все в городе заняты, и я в том числе.

– В таком случае, – он перевёл на меня свой спокойный уверенный взгляд: – Предлагаю встретиться вечером. Коль уж вы сами дали мне право выбрать, что я хочу в качестве компенсации, тогда я выбираю ещё одну встречу с вами. Конечно, при более приятных обстоятельствах.

Увы, я никак не могла принять это предложение всерьёз.

– Хотите сказать, что желаете провести время с девушкой, которая обошлась с вами столь неприятным образом? – спросила с иронией. – Бросьте, айнор Барнас. Не думаю, что вам будет приятно моё общество. Да и, честно говоря, я далеко не самый лучший собеседник.

– И всё же, если вы действительно считаете себя виноватой и хотите искупить свою вину, то примете моё приглашение, – настойчиво проговорил он. Да и вообще, уже не выглядел таким уж пострадавшим.

Но мне всё равно были непонятны его мотивы. Они казались слишком… странными.

– И… где бы вы хотели встретиться? – спросила, решив выслушать его предложение до конца.

– Здесь, – ответил он, чуть качнув головой. – На этом самом месте. Скажем… в восемь вечера. Погуляем по городу, вы расскажете мне, скольких несчастных успели покалечить, я искренне им посочувствую, потом отведу вас в ресторан к моему хорошему знакомому, где готовят лучших перепелов в столице. Мы приятно проведём время, пообщаемся, побеседуем, а потом я провожу вас домой.

Я скептично изогнула бровь, переплела руки перед грудью и посмотрела на сидящего рядом мужчину с искренним изумлением. А ведь изначально он производил совсем другое впечатление и даже показался мне милым скромнягой. Ан нет.

– Обещаю вести себя прилично, – добавил тот, усмехнувшись. – Да и… не хотелось бы снова получить по многострадальной головушке. Кстати, айна, рука у вас тяжёлая, а уж коленом по лбу меня вообще ещё никто никогда не бил.

Подозреваю, что голова у него уже перестала болеть, потому он и начал вести себя смелее. Хотя… честно говоря, таким он мне нравился куда больше. Не люблю наглых, но этот был скорее слишком самоуверен и грань не переступал. Он понимал, что я, скорее всего, откажусь, потому и вёл себя так, будто уже заранее получил отказ, по той же причине и давил на мою совесть.

– Вообще это не в моих правилах, – заметила, поднимаясь с лавочки и останавливаясь в паре шагов от своего пострадавшего спасителя. Он же следил за мной так внимательно, будто опасался, что я снова могу его ударить. – Но если вы считаете, что таким образом смогу искупить вину перед вами, то я согласна.

– Спасибо. – Мой неожиданный новый знакомый улыбнулся, а синие искорки в его глазах вдруг сверкнули ярче.

И, наверное, я бы не придала этому значение, если бы не была следователем отдела по борьбе с магией. Ведь в одном из редких справочников, изученных мною ещё в академии, было указано, что распознать мага можно по подобным метаморфозам с радужкой. Вот только… я не чувствовала в нём силы. Никакой. Совсем. А своему чутью привыкла доверять всегда.

И тем не менее, решила ещё раз перепроверить.

– Мне пора, – сказала, поймав его взгляд. – Рада была познакомиться, айнор Барнас.

Я сама протянула ему ладонь для прощального рукопожатия. И пусть подобное являлось прерогативой мужчин, но мне требовался этот контакт, чтобы убедиться. Ведь именно через прикосновение я могла лучше почувствовать живущую в нём силу, скрыть которую ему бы никак не удалось.

Он посмотрел на меня с непониманием, но всё же решил ответить на этот странный неуместный жест. При знакомстве с девушкой подобное было вполне естественно, но при прощании – нет.

– Зовите меня Кел, – сказал, легко сжимая мою руку. – И можно на «ты».

Пришлось задержать это рукопожатие, чтобы лучше сосредоточиться. Потому оно немного затянулось, и дабы мой новый знакомый не заподозрил неладное, я была вынуждена сделать вид, что он интересен мне, как мужчина.

– Пусть будет так, Кел, – отозвалась, состроив милую улыбку. – Тогда и ты зови меня Эли.

На самом деле я уже была готова отнять руку, но он почему-то не отпускал и пристально смотрел мне в глаза. Не знаю, что именно Кел пытался там разглядеть, но выглядел он при этом задумчивым.

– Эли, – проговорил, перекатывая моё имя на языке. – В восемь я буду ждать тебя здесь.

– Я приду.

Только после этого он вернул свободу моей ладони и медленно кивнул. Но вот взгляд его остался странно сосредоточенным, будто он смотрел прямо в душу.

Когда-то в академии нам рассказывали, что некоторые маги могли увидеть все мысли человека. Могли влезть в сознание и перекроить его по-своему. Их называли менталистами и боялись едва ли не сильнее самых сильных архимагов. И я бы забила тревогу… если бы не была уверена, что в моём новом знакомом нет силы. Совсем. Ни капли. Он не был магом. В этом я успела убедиться, пока Кел держал меня за руку.

Да, этот молодой мужчина оказался обычным человеком, но что-то в нём всё равно не давало мне покоя. Какая-то мелочь, заставляющая снова и снова мысленно возвращаться к его образу. Я размышляла об этом и когда мы распрощались, и когда добралась до здания департамента, и даже когда переодевалась в форму в раздевалке. Ведь искры в его глазах… они точно неспроста появились. Хотя, может, это какая-то особенность освещения или даже болезнь? Кто знает?

К счастью, с началом рабочего дня думать о странностях Кела мне стало попросту некогда, ведь впереди ожидало общее собрание, на котором должен был присутствовать император. А тут уже не до глупых раздумий.

***

– Ты сумасшедший!

Кел вздохнул, опять дотронулся до гудящей головы, но всё равно не смог сдержать довольной улыбки. Правда, его собеседнику весело не было – он смотрел на друга таким взглядом, будто собирался взять розги и отходить ими этого бесстрашного идиота. И взял бы… если бы знал, что подобное поможет. Увы, перевоспитывать Кела было попросту поздно.

– Олух! Ты хоть понимаешь, что тебе грозило?! Ты ходил по лезвию и, мало того, собираешься продолжить это делать!

Тот всё-таки убрал руку от головы и, присев, окинул возмущённого и взволнованного Этари усталым взглядом. Вообще в этой комнатке, снятой ими далеко не в самой дорогой гостинице столицы долговязый худой Эт смотрелся, как лишняя балка, забытая строителями. Его смуглая кожа оказалась как раз под цвет стен, выкрашенных дешёвой краской, ну а костюм бежевого оттенка прекрасно подходил под интерьер. Красить волосы перед приездом в Трилин он отказался наотрез, а когда Кел попытался его убедить, взял да и сбрил свою кучерявую тёмную шевелюру. Так что теперь Этари был ещё и лысым, что вместе со всем остальных камуфляжем смотрелось просто смешно.

– Твоя идея – настоящая глупость, – продолжил причитать айнор «долговязая балка».

– Моя идея даст нам шанс выйти из всего этого победителями, да ещё и с наименьшими потерями, – с умным видом ответил ему Кел.

– Это понятно, но…

– Не «но», – спокойно оборвал его сидящий на кровати брюнет, с каким-то сомнением поглядывая на свою тёмную чёлку. – Это огромная удача, что сегодня всё получилось. Серьёзно, Этари. Я и надеяться не мог на такое везение.

– Ты себя слышишь?! Это не везение, а самоубийство. Стоит тебе проколоться в мелочи, и она сама лично тебя пристрелит. Выпустит пулю в лоб и даже глазом не моргнёт, – продолжал возмущаться Эт. – Пока ты выслеживал и ловил свою пташку, я собрал на неё информацию. И поверь, глупец, митора Элира Тьёри только с виду милая.

– Знаешь, эта милая девушка сегодня сама лично показала мне насколько она «милая». Тут без любых досье понятно, что она из себя представляет.

– И ты всё равно желаешь пойти на это? – Теперь Этари смотрел на него, как на душевнобольного. – Кел, друг, подумай головой. Она выстрелит.

– Значит, придётся сделать так, чтобы не выстрелила, – невозмутимо ответил тот.

– Но узнала тебя…

– Это часть плана.

– Глупого плана, Кел, – устало покачал головой Эт. – Она не та, кто личное ставит выше долга.

– Я буду очень стараться, – ухмыльнулся его самоуверенный собеседник, снова дёрнув себя за тёмную чёлку. – Неприятный цвет.

– Терпи уже, – съязвил Эт, искренне потешаясь над другом. – Мог бы, как и я, срезать волосы под корень.

– Мне бы это не помогло.