Кощеевич и Смерть (страница 11)
Говорят, бессмертие притупляет сострадание. В прошлом Лис наверняка бы посочувствовал Ванюше. Он и сейчас разумом понимал: обидно, несправедливо поступил царь. Но полетел к богатырю не затем, чтобы того по головке погладить. Просто подумалось: если Ваня на Ратибора злится, может, укажет, где царь заветный перстень прячет? Не нарочно, конечно. А так, невзначай, за душевной беседой. Ради этой возможности стоило рискнуть и открыться.
Он спланировал на ветку вяза.
– Пр-ривет! Не р-реви!
– Уйди, вещунья, я в печали, – замогильным голосом отозвался богатырь. – Знаю, вы любите беду накликать, да только мне уже и без тебя с горкой хватило. Куда уж хуже?
– Всегда есть куда, – Лис спустился пониже. – Ты меня не гоняй. Не узнаёшь? Не вещунья я.
Оказалось, если подбирать слова без звука «р», можно говорить тише и голос будет больше похож на собственный, только Ванюша его всё равно не признал.
– А кто?
– Угадай. – Кажется, это озорство всё-таки досталось от Вертопляса.
– Неправильно ты загадки загадываешь, птица, – фыркнул богатырь. – А подсказки где?
– Ладно: мы с тобой виделись летом, но тогда я был в человеческом облике.
– Тебя заколдовали? – ахнул Ванюша, привстав. – Выручать надо?
– Да сиди, сиди, – Лис махнул крылом. – Сам я заколдовался. Так надо было. Это не навсегда.
– Ага, значит, ты чародей. Третью подсказку давай!
– Знаю, что не ты Кощея убил.
Приятно было посмотреть, как округляются глаза богатыря. Сюрпри-из!
– Весьмир? Или нет. С чего Весьмиру-то в ворону превращаться? Лис, неужели ты?!
– Он самый.
– Да как ты посмел-то заявиться в самое сердце Дивьего царства?
– С детства наглый был.
– Это уж точно. По уму должен я тебя царю выдать…
Лис, заслышав это, аж подавился:
– Что-о?! Вот этому негодяю, котор-рый тебя при всех унизил?
– Ты всё видел? – Ванюша повесил нос. – Веришь, чуть не вдарил ему!
– Так надо было вдар-рить!
– Ты каркал бы потише, дурилка. Поймают тебя – живым не выпустят, – богатырь заозирался по сторонам.
Лис не стал ему говорить, что не только разгадал секрет бессмертия отца, но уже и на себя примерил. Знал, что Ванюша этого не одобрит. Хотя… может, ему донесли уже. Слухами земля полнится. А Лис, бывало, во время войны красовался. Поймает стрелу грудью – и идёт себе дальше. Не для форсу какого, а чтобы навьих воинов воодушевить. Дескать, всё нам нипочём. А дивьи пусть боятся!
– Не поймают, кишка тонка! Ты лучше скажи, чего нюни р-распустил? Пошёл бы да сам взял это яблоко.