– Корова – это лишь состояние ума, – мгновенно прилетело откуда-то слева. Непонятно как тут возникла эта корова, никаких коров в обозримом пространстве не наблюдалось.

– Курица – лишь состояние ума, – белобрысый с немецкой челкой многозначительно покосился на отличницу с первой ряда.

Все радостно загоготали. Я укоризненно взглянул на этого хохмача.

– Физика – лишь состояние…

– Страна Израиль – лишь состояние ума.

И тут все загалдели наперебой:

– Небо, дерево – лишь состояние ума…

– Ага, – съязвил веснушчатый и худощавый, покосившись на того, который заикнулся про дерево, – особенно, если это дуб.

– Бред… – вздохнула смешливая девушка с утиным носом.

– Бред – это лишь состояние ума! – подхватил веснушчатый.

– И у некоторых оно хроническое, – поспешил свести счеты тот, который про дерево, и которого веснушчатый только что подколол.

Все это происходило в рамках необязательной лекции в конце вводного курса по физике. Мы закончили материал, и я объявил, что на экзамене вопросов о страдании и счастье, само собой, не будет, но кто хочет – добро пожаловать. И вот передо мной двадцатилетние ребята, почти каждый из которых знает все лучше всех на свете, их еще не очерствила и не усмирила жизнь, они отзывчивы, ироничны и колки, как ежики. С этими умненькими Ежиками и на обычных-то лекциях было не скучно, не то что на таких неформатных, и, готовя материал, я порядком волновался.

– Ян Росс – это лишь состояние ума.

– Да, кстати, Ян Росс, это, действительно, лишь состояние ума, как и Израиль, – для того, чтобы вернуть инициативу, надо было их чем-то ошарашить. – Страна Израиль – просто идея, абстрактное понятие… Самого Израиля, если разобраться, нет в материальном мире. Есть только его атрибуты, как то: флаги, города,.. м-м… университеты, ну и, конечно, граждане. Вот я имею удовольствие видеть двадцать пять самых что ни на есть взаправдашних граждан Израиля, состоящих в категории студентов. Но сам Израиль существует лишь в наших умах.

Тут не преминул воспрянуть патриотизм, и раздался нарастающий гул.

– Ладно-ладно, – я примирительно поднял раскрытые ладони, – оставим Израиль. Предположим, что не все лишь состояние ума, а только человеческие переживания. Любовь, тоска, радость, отчаяние – состояния ума. Против этого, надеюсь, возражений нет?

Добровольцев не нашлось. Лезть в бутылку пока никто не собирался, хотя конфронтация с аудиторией – это не так уж плохо. Гораздо хуже просто наскучить. Поэтому стоило поскорее подкинуть в топку чего-нибудь свеженького.

– Прекрасно, – я хлопнул в ладоши. – Итак, подведем итоги: лучшие умы ничего путного о природе счастья не сообщают. Что, собственно, не удивительно. Тем более… как утверждал один русский поэт, на свете счастья нет.⁵⁴ Но мы пока не будем заходить так далеко, чтобы отрицать существование счастья… К делу, хватит говорить о том, о чем мы не будем говорить, – я поспешил увеличить темп, чтобы не растерять остатки жадного до новых впечатлений юношеского внимания. – Есть два концептуально разных подхода к достижению счастья. Восточная методика основана на том, что счастье – лишь состояние ума, и предлагает работать непосредственно с этим умом. Если отбросить шелуху, которой за многие века оброс буддизм, то останется голое руководство по тренировкам сознания. Всякие медитации и тому подобное, ну вы слышали…

– Ум и сознание – это не одно и то же! – вставил свои пять копеек карьерист.

– Не одно и то же, но вы меня поняли. На Востоке нам предлагают подробную инструкцию, как забраться в коробку с шоколадными конфетами. А на Западе такие методы не приветствуются. На Западе победил капитализм, прогресс и все вот это, и нам с детства втирают, что: а) самим лезть за конфетами нельзя; и б) чтобы получить конфеты, нужно хорошенько попотеть. Иначе… ну, если мы научимся без спросу таскать конфеты, кто же станет куда-то рваться и двигать что-то в какой-то там “перед”, когда и так все в шоколаде?

Идем дальше, на Западе существуют две схемы достижения счастья: одна более реалистичная, вторая – довольно шизоидная. Мы все их интуитивно знаем, но стоит взглянуть на это дело критически. Смотрим внимательно, – я вывел на доске:

Счастье = 10% Удовольствий + 90% Смысла

Вот такая формула мнимого западного счастья… или квазисчастья.

– А почему же мнимого? Как так, мнимого? – раздалось на разные лады, все поспешили оскорбиться в лучших чувствах за нашу передовую западную философию.

– Да… по всему. Во-первых, смысл жизни – понятие крайне спорное и относительное, даже если допустить, что он действительно есть. А во-вторых, этот самый смысл в западном мире принято составлять из мозаики трех типов компонентов: 1) Семья – любовь, супружество, дети; – я стал загибать пальцы, – 2) Работа, но такая, которая не отмучиться с девяти до пяти, а настоящее любимое дело; и 3) Религия или идеология… ну там… быть патриотом, или зеленым, или феминисткой.

И это прекрасно, вот только крайне долго, тяжело, все вместе редко удается, а главное, пока все это проделаешь – так изменишься и постареешь,.. что от той девушки или юноши, начавших когда-то путешествие к этому самому счастью, уже ничего не останется. Многолетний поход, в котором субъект счастья незаметно исчезает по пути к цели.

– Но… зачем вы такое говорите? – в нарастающем гаме пролепетала прилежная ученица с первого ряда.

– Это хорошо, что вы эмоционально реагируете, – пришлось повысить голос, – значит, вы в чем-то согласны, или, во всяком случае, задеты нужные струны. И… кстати, все, что я утверждаю, разумеется, можно оспорить… но это вряд ли удастся, как минимум, до тех пор, пока я не разверну полную картину. Так что, позвольте продолжить, а я… Я же не буду настаивать на том, что у большинства людей осуществление этой схемы удается довольно паршиво, а даже если удается, желанный результат зачастую не достигается, и вместо настоящего счастья они корчат из себя счастливых, когда постят в соцсетях, или выходят на люди, или встречаются с друзьями – то есть когда им кажется, что на них кто-то обращает внимание.

Гул возмущения переходил в негодование. Продолжать становилось все труднее, не орать же во все горло – как-никак повышенные тона не вяжутся с рассуждением о счастье.

– Ладно, давайте отмотаем назад – туда, где вам не понравилось, что я назвал этот способ достижения счастья или само счастье мнимым. Выражусь осторожней, эм… назовем его “опосредованным”, потому что для его достижения необходимо выполнить массу нетривиальных условий: найти любимого человека, выстроить отношения, жениться или выйти замуж, взять ипотеку, купить квартиру, выплачивать ипотеку, родить детей, растить, воспитывать детей, выплачивая ипотеку… Кстати, еще до всего этого стоит получить диплом, устроиться на хорошую, любимую и желательно высокооплачиваемую работу, чтобы не только вовремя выплачивать ипотеку, но еще и иметь кое-что в запасе, чтобы пускать пыль в глаза окружающим. Далее: надо удержаться на любимой работе, развиваться на любимой работе, но так, чтобы она оставалась любимой – настоящим делом – от души, а не превратилась в погоню за деньгами и карьерным ростом, и при этом поднимать детей, сберегая и укрепляя супружеские отношения и одновременно латая дыры в семейном бюджете от выплат по ипотеке… и т.д. и т.п. А, да! И еще изыскать время и моральные силы на то, чтобы быть феминисткой, или зеленым, или патриотом Израиля, а лучше и то, и другое, и третье… И лишь тогда, будучи зеленой феминисткой-сионисткой… и тогда… и тогда “наверняка вдруг запляшут облака”, – я выдержал короткую паузу. – Если, конечно, про ипотеку не забывать. Потому что, если из всего вышеперечисленного забыть, скажем, про одну только ипотеку… Впрочем, вы поняли. То есть вот тогда – в далеком будущем, по выполнении всех условий, нам обещано то счастье, которое, по-моему, куда как уместнее назвать опосредованным.

Шум утих, все угомонились, оставалось неясным – удалось ли мне их заинтересовать, или они решили, что их лектор свихнулся.

– Дико, да? А тем временем большинство человечества неосознанно верит, что это и есть единственно верная дорога в счастливое будущее. Но это еще не самое смешное, – я расхаживал перед ними, размахивая руками, будто намереваясь взлететь, – в самый смехотворный миф о счастье верят не все, но многие. Он и вам известен. Этот посыл стоит за всей рекламой и как бы даже сам собой разумеется. Миф такой: счастье – это много-много удовольствий. Можно записать его формулой:

Счастье = удовольствие + удовольствие + … + удовольствие

– Откуда вы это взяли?

– О! А как же! Об этом кричит вся реклама, это как бы ее совокупный месседж. Он не высказывается прямо, но рекламные ролики, как правило, насыщены несоразмерным с потреблением продвигаемого продукта счастьем. Скажем, мороженое – тетка, которая ест мороженое… ее глаза лучатся каким-то неземным светом, она смотрит с экрана так, словно…

– Словно сейчас обосрется от счастья.

– Да! Именно! Такого счастья не приносит ни мороженое, ни машина, ни любой иной продукт. Тем не менее, это то, что нам внушают – купите, купите мороженое, модные солнечные очки, отдых за границей и так далее, начиная с мелочей и кончая шикарной машиной и квартирой… И будет вам счастье! Но это же горячечный бред! И если мне удастся развеять лишь это кретинское заблуждение – уже прекрасно! Ладно еще пытаться высечь искру счастья из святой троицы – Религия, Семья, Работа, – но из этого-то…

Но… Но! Потребление – это не шутки. Сегодняшняя экономика завязана на производстве и потреблении ненужного хлама. Более того, на постоянном росте потребления. И поэтому, вопреки здравому смыслу, нам втирают вот такую шизоидную установку: активное участие в производстве обеспечивает индивида средствами, за счет которых, путем потребления, достигается счастье. То есть: трудитесь, старайтесь, зарабатывайте, приобретайте, ни в чем себе не отказывайте – и все будет ништяк. А если вам еще не ништяк, – значит, вы мало или плохо работаете. Усердней, граждане!

– А почему ненужного хлама?

– Вы утверждаете, что прогресса нет?

– Нет, прогресс есть. Но он не ведет к счастью. Это прогресс… как бы самого прогресса. Прогресс прогресса к еще большему прогрессу. А хлам – не то что совершенно ненужный… он не нужен в смысле достижения счастья. Приобретение дорогого и высокотехнологичного хлама не приближает к счастью. За последние несколько десятков лет беспрецедентного технологического прогресса человечество не сделалось счастливее. Прогресс прогресса есть, а счастья больше не стало.

Какая разница, есть ли у нас море гаджетов, тачки с автопилотом, фешенебельные квартиры и умные дома, если от этого мы не становимся счастливее? И наоборот, если мы станем счастливыми, так ли важно иметь навороченный мобильник, автопилот и все остальное?

Тем не менее, как бы само собой разумеется, что прогресс непременно приведет нас в счастливое будущее. И каким-то чудесным образом мы продолжаем в это иррационально верить… Почему? Потому что общество, коллектив действительно прогрессируют, наращивают мощь. Однако мы забываем, что от этого жизнь отдельно взятого индивидуума совершенно не обязательно становится лучше или счастливее. Но прежде, чем перейти к этому, давайте определим, что такое страдание. И, – предупреждая реакцию аудитории, я поспешил добавить: – не пугайтесь, в отличие от счастья, это будет коротко и просто.

Я осмотрелся. Карьерист поглядывал на меня с недобрым прищуром, зато большая часть остальных Ежиков, казалось, была заинтригована и следила – кто с интересом, кто с осуждением, но внимательно.