Меня прям потянуло сказать гадость. Ну, что-то типа: «Хорошо, хорошо, Васильев, но что ж так без выражения-то? Стихи надо рассказывать с душой, с расстановкой». И так головой еще немножко покачать, по-учительски.

Малек посмотрел на довольную улыбающуюся меня, замолчал и покрылся пятнами еще сильнее. С такой светлой тонкой кожей невозможно незаметно соврать или скрыть эмоции. Бедняга.

– Малек, продолжай. Ты остановился на седьмой ветхоблажной песне. «Истоки наши кто бережет и хранит, тому…

– Тому будет благословение и благодать воисцех. А буде потом и…

Малек продолжал бубнить, а я навострила ушки. Видимо, парень историю сдает. Надо послушать.

Интересно тут у них. На большую часть информации, которую выдавал Малек, откликалась память Йолы, но чего-то не знала и она. Поэтому в моей голове складывалась и дополнялась ясная картинка.

Мир, в который засунула меня тьма, развит очень неплохо. Конечно, техника с магией не очень хорошо сочетаются, но люди стараются, чего-то даже добились.

Вообще историю делят тут на две части: мир от зарождения до ухода Шестнадцати богов, а потом – от ухода богов до событий Дигоя.

В общем, добрые боги давали людям все, что им нужно, наделили их магическими дарами и завещали жить в мире, даже жертвоприношений не требовали. Сплошное счастье и никаких капищ.

Пока один гений не решил поэкспериментировать. Он смешал технологию с магией, и источники богов – я пока не очень поняла, что это – начали иссякать. Магия словно бы ломалась, становилась нестабильной, вместе с ней ломало и богов. Запрет на такие «эксперименты» был наложен жесткий и работал долгое время, но человек и запрет – такое себе сочетание. К тому же ощущать себя творцами чего-то нового нравилось многим.

Очень медленно, очень долго шел процесс смешения магия и технологии, пока не привел к тому, что Шестнадцать богов ушли. Это они еще долго терпели – тут, видимо, было как с лягушкой, которая медленно варилась в кипятке. Магия оскудела, стала слабой, а уж сильная магия вообще почти выродилась. Правда, были найдены и определены какие-то законы, к примеру, сырая, неоформленная магия одаренного ребенка была хоть и слаба, но неистощима, и дети обязаны были сдавать ее как кровь – как сырье. Именно на такой «сырой» магии и ездили мобили, топились дома и держалось производство. Еще, к примеру, любое вмешательство в землю плохо сказывалось на общем уровне магии. Поэтому в землю тут, как у нас, не лезут, не добывают нефть, уголь, газ. Только металлы и драгоценные камни, и то, с большими ограничениями.

Ходят слухи, что найденный исток богов сможет изменить ситуацию, но что это такое, где его искать и как это вообще может выглядеть, не знал никто.

Малек постепенно перешел на время после Шестнадцати. Он трепался без остановки уже минут сорок. Вопрос от Дерека – подробный ответ, вопрос – ответ. Я бы уже давно поставила в зачетке «отл», но Дерек равнодушно выслушивал, кивал и задавал новые и новые вопросы.

Мир без богов делился на страны, страны – на города, села, деревни, пашни и леса. Одна из самых больших стран – империя Тирой, в которой мы, собственно, и находимся. В процессе ее формирования случались стычки и серьезные войны, и о них Малек рассказывал с большим воодушевлением. Стихи читать он к тому времени уже закончил.

Тирой… Единственная благословлённая богами империя – они помогают выбирать правителя раз в десять лет. И на этом все вмешательство заканчивается.

А потом Малек стал кидать камни в мой огород.

Дерек спрашивал о таких, как я, и Малек отвечал. Он с удовольствием говорил гадости о темных. Например, смело вякнул что-то о том, что темных надо уничтожать как можно быстрее.

– Твое мнение мне не нужно, Малек. Только факты. Продолжай, – одергивал его Дерек.

И он продолжал, явно недовольный тем, что приходится отвечать на вопросы и терпеть тычки, да еще и при мне.

Я сначала вообще не поняла, зачем Дерек так заострил внимание на таких, как я. А потом врубилась – он дает мне понять, что не скрывает от меня никакой информации по поводу темных. Все, что говорил этот Малек, я знала и без того, прочитав вчера все от корки до корки по нескольку раз.

Ничего нового я не услышала.

Малек уже практически хрипел, но Дерек не собирался давать ему поблажек, заставив рассказывать что-то про события Дигоя.

– Это мирный договор, подписанный между всеми граничащими империями. Это случилось семнадцать лет назад. Там…

Неожиданно Малека прервал нетерпеливый, быстрый стук в дверь. Малек с видимым удовольствием заткнулся и покосился на пустой стакан на столе. Видимо, жалел, что отказался от предложенной чашки чая.

В дверь продолжали барабанить.

Дерек на меня не смотрел, но и с места не двинулся. Дрессирует… Видимо, в обязанности секретаря, второй тени и объкта для наблюдения входят еще и обязанности дворецкого.

Но я, не позволив себе показать характер, поспешила открыть дверь новому гостю.

***

На пороге стоял Сав.

Во вчерашней одежде, с мятым лицом. Полоска на щеке от кольца – видимо, тер лицо руками. Злой, раздраженный, запыхавшийся. Увидев меня, он торопливо поздоровался.

– А я по.. хм… по делам к Дереку Ват Йету. Срочно.

– Проходи.

Сав вошел, поздоровался с легким поклоном – рукопожатия тут не были приняты. И сразу же попросил Дерека минуту на срочный разговор. Очень срочный разговор.

Дерек поднялся, кивнув, а в следующую минуту страшный грохот снаружи прошелся вибрацией по стенам, окнам. Полыхнуло огненно-красным.

Побледневший Сав вылетел из дома на крыльцо, за ним выбежали и мы. Огонь в паре улиц от нас взметнулся вверх, к небу, потом опал вниз. Его гудение было слышно даже здесь.

– ГУС… Управление! – крикнул Сав и побежал к мобилю у ворот дома Дерека Ват Йета. Сам Ват Йет поспешил за ним, впрочем, без особой суетливости. Мы с Малеком замялись, но Ват Йет кивнул нам, открывая заднюю дверь.

– Поехали!

Мы послушно уселись в мобиль, который тут же рванулся вперед.

***

Главное Управление Соблюдения законов полыхало. К нему невозможно было подойти. Хорошо, что рядом не было жилых домов, только несколько парков.

Сав посерел, глядя выбитые окна своего кабинета, из которых выглядывало пламя.

Несколько, видимо, государственных мобилей белого цвета уже стояли тут, несколько раненых не в счет.

Сердце Сава больно сжалось – он уходил к Ват Йету рано утром, когда управление пустовало, но все же там были, были люди! Пост охраны, пост быстрого реагирования… Парням конец.

Он опустился на корточки, закрыл лицо руками, кусая пальцы, чтобы не зарыдать. Из его груди вырвался хриплый всхлип.

– Ты профессионал, – спокойно и равнодушно бросил ему Дерек Ват Йет, закатывая рукава рубашки. – Возьми себя в руки или уходи.

А потом он сделал, собственно, то, за что занимал по праву такое высокое положение во всей империи. Он раскрыл руки, развел их в стороны, одновременно напрягая каждую мышцу и высвобождая свою магию. Со стороны казалось, что от его напряженных рук рванулся горячий воздух, который искажал пространство. Как марево от раскаленного асфальта в тридцатиградусную жару. Это марево двинулось к яростно ревущему огню и тут же рассеялось. Вместе с ним рассеялся огонь. Мгновенно, словно бы и не было его.

Следующим импульсом Дерек Ват Йет погасил тлеющие угли.

Малек восхищенно вздохнул.

Дерек еще не успел опустить руки, а Сав и несколько людей в черных халатах уже вбежали в здание. Дерек поспешил за ними, снова кивнув Малеку и Йоле.

К счастью, навстречу им уже выносили пострадавших. С ожогами, без сознания, но живых! Как оказалось, в момент взрыва все по счастливой, практически невозможной случайности оказались в цокольном помещении, неплохо защищенном и экранированном. И это было чудом!

***

– Все во дворец.

Дерек Ват Йет по-прежнему являл собой образец замороженной форели. Редкой, прекрасной и до невозможности дубовой. И не скажешь, что он только что погастл пламя и угли за несколько секунд. И чем? Магией.

Я внимательно следила за ним, за его действиями, движениями, жестами – наверное, так же и он следил за мной. И все больше убеждалась в том, что я живу в доме социопата под его приглядом. Да у него на лице ни один мускул не дрогнул, когда люди в черной униформе, видимо, медики, пронесли мимо орущего обожженного человека! У него даже такта не хватило не реагировать на Сава, который сильно переживал за своих подчиненных.

– И эта с нами? Темную – и во дворец? – удивленно спросил Малек, неприязненно на меня покосившись.

«Убьём его. Давай?» – пронесся в моей голове шепоток. О черт! Я напрочь забыла о своей шизофрении.

– Не надо его убивать. Вообще не надо никого убивать, – уверенно и вслух ответила я своему внутреннему голосу, наблюдая, как расширяются от страха зрачки этого юного поганца.

– Она вообще невме.. мя..мая! – промямлил Малек и поспешил вперед.

– Малек, за темную отвечаю я, – сказал Дерек Ват Йет, и Малеку пришлось заткнуться.

Я усмехнулась. То-то же!

***

Правда, радоваться мне не очень-то и хотелось. Ни в одной заметке, ни в одной книге не было упоминаний о голосе в голове. Я специально разбирала тексты на атомы, но – ничего. Это было пугающе. А если у меня от перемещения просто развилась шизофрения? Тоже нельзя такую вероятность исключать. И тогда… А что – тогда? Болезни такие тут не лечат, и ждет меня безрадостная жизнь в компании вымышленных друзей.

Да и все эти «убей», «разорви»… Я выросла в относительно гуманном мире, где хотя бы на бумаге говорится о свободе и равенстве, о ценности человеческой жизни. А эти маньячные фразочки меня не радовали. Правда, и активировался голос лишь тогда, когда мне угрожали или злили меня.

«Как хочешь…», – вдруг с запозданием шепнуло в голове, и я вздрогнула.

«Постой… Подожди! Кто ты?» – мысленно спросила я в ответ, но голос ничего не ответил. Кольнуло сердце.

– Нам пора.

Я обернулась. Дерек Ват Йет стоял прямо за моей спиной и смотрел прямо мне в глаза. Равнодушно, спокойно. Тем же равнодушным и спокойным голосом он сказал:

– Держи тьму в себе, поняла?

Я скривилась. Как будто это от меня зависит… Я и сама еще ничего толком не понимаю.

– Просто контролируй себя. Как контролируешь жажду, голод. Ты же не будешь набрасываться на прохожего с булкой в руке, если тебе захочется есть? Ты терпишь. Тут тот же принцип, – неожиданно расщедрился он на пояснение, и я задумчиво кивнула. Сдерживаться… Марта, бедняга, жившая с тьмой четырнадцать лет, все время писала об этом в своей книге. Контроль, контроль. Никакой злости, раздражения, страданий. Она даже рассказывала, что ушла на дальнее скалистое побережье, чтобы жить там одной, но тьма через какое-то время не только не успокоилась, но и стала активнее – реагировала на раздражение, на тоску, грусть, даже на бытовые неудобства. Марте пришлось вернуться в город и жить дальше.

Но моя тьма не такая. Она…иная. Болтает со мной, пусть и в своем духе, и вроде бы она спокойная. По крайней мере, я еще никому не навредила.

Дерек молча подхватил меня под руку, провожая к машине. Тьма опять выползла из-под кожи, но почти сразу исчезла.

– Мы с темной едем вдвоем. Вы оба – на другом мобиле. В Шпиль, в главный кабинет.

И захлопнул дверцу. Откинулся на заднее сидение и повернул голову ко мне, внимательно глядя мне в глаза.

– Мы будем во дворце среди всех высших чинов страны. Лучше бы им не знать, кто ты. Ты будешь моим секретарем. И ты будешь рабыней.

– Че-го?!

Он на это достал из кармана золотую цепочку – копию той, которая слетела с меня в доме бывшего хозяина Йолы.

– Надевай.

Золотая ниточка скользнула по моим коленям и упала бы на пол, если бы я ее не подхватила. Желание вышвырнуть цепочку было жгучим, мгновенным – это было желание, основанное на памяти Йолы. Но оно сразу же исчезло. И я спокойно держала золотое украшение на ладони.