– Мог, но… Черт знает, почему не сказал. У нас днюха была. Не хотел тебе настроение портить.

– Милота, Данил.

Он махнул на меня рукой.

– Как хочешь. Я оправдываться не буду. Мне тоже только вчера сказали, что это именно твоя фирма. Я до последнего не знал исполнителя. Только немного о проекте. Меня привлек именно он.

Дан оправдывался, хоть и стоял в позе оскорблённой невинности. Он действительно редко кому объяснял свои поступки. Даже отцу не особенно разжевывал. А передо мной вот не брезговал быть откровенным. Но я все равно злился.

– Чем же тебя привлек проект? – недоверчиво спросил я.

– Давно хотел снять что-то русское. Я, знаешь ли, патриот.

Не сдержавшись, я расхохотался.

– Ты свалил из России при первой возможности.

– Мы оба свалили, – напомнил Данила. – Но ты вернулся и занял призовое место на папкином пьедестале. Молодец.

– Тебе так хотелось в папино кресло? Мог просто попросить.

Дан встал с того самого кресла и остановился около окна.

– Нет, Юр. Мне не нужно кресло, не нужна компания. Я проведу этот проект до финала и уеду. Можешь не верить, но меня интересует «Русская душа».

Даня спокойно смотрел на меня. Я знал его лучше родителей и друзей. Со мной он был настоящим чаще всего. Сейчас именно тот случай.

– Не врешь, – решил я вслух.

– Зачем мне врать? Только одно условие.

Я так и врезал себе ладонью по лбу. Аж искры из глаз полетели.

– Условия! Ты мне еще условия тут будешь ставить?

Данила невозмутимо кивнул.

– Буду, Юр. Я именно для этого сюда и поставлен. Этот ролик снимут на моих условиях. У тебя это в договоре прописано.

– Гори в аду со своими бриташками и условиями! Что ты хочешь? Брют на завтрак каждый день?

– Ага, а еще баню, веник и бабу на ужин. Я все это могу позволить себе сам, братуль. Мне нужна Березина.

Я подавился воздухом.

– Ты шутишь? Это незаконно, Дан. Твои же бритиши первые в суд побегут.

– Не в этом смысле, Юрец, – Даня закатил глаза. – Я хочу, чтобы именно она курировала свой проект.

– Вдвоем с тобой? – уточнил я, чувствуя дебильный восторг и одновременно ярость, представляя Дана и Элю в тандеме.

– Да, вдвоем со мной. И не надо сверкать глазами. Я тоже так умею. Здесь нет никакого пошлого подтекста. Объективно только Березина из всей твоей команды способна снять этот ролик.

Я задержал дыхание, чтобы успокоиться. Тридцать секунд кислородного голодания и глубокий вдох прояснили мой разум. Пришлось признать очевидное.

– Да. Ты прав. Я был готов отстаивать ее проект перед заказчиком. Рад, что не пришлось.

– Как мило. Хоть в чем-то мы с тобой сходимся.

На самом деле мы сходились с Даном во многом, но оба не желали это признавать. Например, нам обоим нравилась Эля. Но мы оба это пытались отрицать. Данила особенно резко.

– Дело за малым. Зови свою штатную истеричку. Заслушаем ее вопли, – проговорил он.

– Ты прекрасно знаешь, что Эля не истеричка. Прекрати ее доводить. Мы давно не в школе, – вступился я.

– Ладно-ладно. Как скажешь. Позови и послушаем, как зрело и взвешенно она будет топать ножкой, отказываясь от проекта.

Переспорить Данилу мне точно не удастся. Я всю жизнь был тем братом, который отступал, чтобы не обострять.

Поэтому я не стал терять время, перегнулся через стол и снял трубку, вызвал Элю по внутреннему.

– Да, Юрий Дмитриевич, – ответила она холодно.

– Зайди, – попросил я и положил трубку.

Данила остался стоять у окна, сложив на груди руки. Я тоже не стал принципиально пересаживаться. Эля вошла и нахмурилась. Она прикрыла дверь и заявила:

– Я при нем не буду разговаривать.

Данила простонал.

– Какая важная.

Он пересек кабинет, схватил ее за локоть и потащил к моему креслу, усадил.

–Прекрати меня лапать, Гараев! Что за дерьмо!

Я немного очнулся после первого появления Дана и теперь не мог игнорировать потрясающий, разгоряченный вид Эли. Она всегда невероятно пылко общалась с Данилой. Потому что он каждый раз доводил ее до бешенства. Со мной ее никогда не захлестывали эмоции.

Элю Березину невозможно сбить с толку или заставить выйти из себя. Никто не мог пошатнуть ее незыблемое спокойствие и уверенность. Никто, кроме моего брата.

– Юр, скажи ему, – капризно обратилась ко мне Эля.

Я точно знал, что Дан не сделал ей больно, но среагировать на призыв о помощи был обязан.

Поэтому запоздало отчитал брата:

– Данил, давай без рук.

– Ты прекрасно знаешь, что ей не больно. Выпендривается, – предсказуемо оправдался Данила. – Давайте бросим детские игры и поговорим как взрослые.

– Ты не умеешь, – огрызнулась Эля. – Мне с тобой не о чем разговаривать.

Она задрала нос и отвернулась.

Дан захлопал в ладоши.

– Прекрасно! Вот это взрослый человек.

Я умоляюще взглянул на него. Данила, конечно, не менее нелепо надулся. Но хоть замолчал. Хотя я не очень хотел вариться в этой каше, но придется лавировать между ними.

– Эль, Данила таким оригинальным образом просит тебя остаться во главе проекта, – начал я примирительно.

– Пусть Данила гуляет в задницу с такими просьбами. Я с ним не буду работать.

Дан приподнял бровь, как бы говоря: «Видишь, она невыносимая». Я снова обратился к Эле.

– Отдашь дяде Леше свое детище? – надавил я побольнее. – Можешь представить, какой будет каст?

– Харатьян и Пугачева, – предположил Дан.

Я хохотнул. Эля сжала кулаки. Ей было смешно, но она скорее себе губу прокусит до крови, чем будет смеяться над шуткой Данилы.

– К слову, актеры прекрасные, но Митрофанов совсем не шарит в трендах, – пояснил Дан. – Березина, ну чего ты от меня хочешь? Я уже сказал, что ты придумала шикарный концепт. Что еще должен сделать? На колени встать? Поцеловать, чтобы ты уже скинула лягушачью шкуру и потеплела хоть немного?

Эля ткнула в Данилу пальцем и зашипела:

– Только попробуй меня тронуть.

Конечно, Данила не мог игнорировать ее ультиматум. Он тотчас приблизился и потыкал в Элю пальцем. Она вскочила и врезала ему по плечу. Я собрался вмешаться и растащить их, но слова Данилы заставили замереть.

– Ты не в себе из-за вчерашнего, что ли?

– Вчерашнего? – переспросил я, удивленно глядя на брата.

Он скривил лицо, как будто брякнул лишнего и пожалел об этом сразу.

– Какой ты гад, Данила. Я же сказала, что сама ему объясню. Ты обещал держать свой поганый язык за зубами, – закричала Эля. – Как можно быть таким отвратительным?

– Как можно париться над такой фигней? – возмущался Дан в ответ.

– Да что произошло?! – не выдержал я, вспомнив туфли в ванной, Данилу, который куда-то ездил на ночь глядя, початый виски, одинокий кекс со свечкой.

Эля хватала воздух ртом. Уверен, она бы сказала, но захлебывалась возмущением. Зато Данила ни разу не страдал немотой в сложных эмоциональных историях.

– Да ничего не случилось, Юр. Приехала она вчера, накинулась на меня, разделась. Я не очень сопротивлялся, но потом выяснилось, что стриптиз был в твою честь.

– Стриптиз? – переспросил я, плохо представляя себе Элю в эротическом танце.

– Ну да, я ж сказал. Голая она была. Да и я.

– Гараев! Это… Это…

Эля снова задыхалась.

Голые Эля и Данила вчера. Сегодня она на грани срыва, а у меня в голове только старые фантазии. Что мне со всем этим делать?

– Это омерзительно! Ты обещал мне и снова наврал, – выпалила наконец Эля и умчалась быстрее ветра.

Данила скривил губы.

– Мда, миссия уговорить Березину работать с нами провалена.

– С треском, – подтвердил я.

Очень хотелось догнать Элю, но я тут же отказался от этой идеи. Когда Даня ее доводит, лучше выдержать паузу. Сейчас она наорет и на меня за компанию. Просто потому, что я его близнец, и у меня рожа точно такая же. Лучше заеду попозже, поговорим спокойно. Сейчас намного успешнее можно допросить брата.

– Ты переспал с ней вчера?

– Нет. Мы разобрались до того, как я вставил.

– Разобрались? В чем?

– Она приходила к тебе, Юр. Ты не слышал, что я сказал? – возмутился Даня.

Я честно признался:

– Нет, ничего не слышал после стриптиза. У меня забрало упало, едва ты сказал, что Эля была голая. С тобой.

– Бывает, – понимающе хлопнул меня по плечу Данила. – Я не буду извиняться, старик. Слышать снова, как она зовёт меня Юрой, – так себе удовольствие.

Пожалуй, я понимал. Думаю, ему было не менее паршиво, чем мне сейчас. Осталось узнать про последствия.

– Объясни, что с туфлями. Это ее? Как они оказались в душе?

– Ее. Она билась в припадке. Пришлось немного остудить пыл.

– Она не носит такие каблуки, – сообщил я ему зачем-то.

– Угу. Поэтому и поломала их, пока пыталась свалить голая на улицу. Не смотри так, Юрик. Я ее не насиловал.

– Да я знаю, – махнул я на брата. – Но все равно тянет тебе врезать.

– Серьезно? Хах, у меня симметричное желание.

– С какого бы черта? – возмутился я.

– Она бы не пришла ко мне, будь ты хоть немного честен. Что опять между вами? Я понял только, что ты ее не трахал. Почему-то. Почему, Юр?

– Не собираюсь отчитываться, – бросил я, вставая из-за стола.

Даня закатил глаза.

– Ну еще бы. Много чести. Как всегда.

Я уже уходил, когда он крикнул мне в спину:

– Мог бы и поблагодарить.

– За что? – обернулся я.

– Я остановился, Юр.

Я сжал и дернул ручку двери, но не мог заставить себя уйти молча.

– Спасибо, – буркнул я.

Желание врезать Дане по морде прошло. Захотелось самому врезаться лбом в дверь, чтобы из головы вылетели все глупости и правила, которые мешали мне быть с Элей. Но вместе с правилами я мог лишиться и нужных извилин. Так что я просто вышел из кабинета, не прощаясь с братом. Все равно увидимся дома чуть позже. А пока мне нужно заглянуть к Эле.

Глава 6. Дар убеждения

Эля

Убегая из офиса, я совсем забыла прихватить мусор и теперь переживала еще и об этом. Проще было страдать, что уборщица выбросит все в одну корзину, чем думать о Юре и Даниле.

Когда-то я считала, что сортировка мусора – важная часть плана по спасению нашей планеты. Сейчас думать о глобальном я могла с трудом. Собственные эгоистические мелочи казались мне куда важнее.

К черту парниковый эффект и засранный пластиком океан. Данила, мать его, все выложил брату. Вчера я поверила ему, как идиотка. Не спешила рассказать Юре. Думала, будет спокойный момент после работы, чтобы мы, не отвлекаясь на дела, могли сосредоточиться на нас.

Именно в этот момент Данила бессовестно выложил вчерашнюю путаницу в своем стиле. Самом отвратительном стиле на свете и в самых безобразных выражениях.

Я старалась не стонать и не хныкать, пока ехала в метро. Но думала только об этом.

Оказывается, я накинулась на него.

НАКИНУЛАСЬ!

Стриптиз исполняла. А он сопротивлялся. Сраный рыцарь.

Слава богу, Юра выдержанный и спокойный. Другой мужчина уже потребовал бы объяснений или просто стал бы орать на меня. Но только не Юра. Он, конечно, в шоке, но в воспитанном шоке. Не знаю, какой момент теперь будет удачен для нашего разговора. Не исключено, что никакой. Никто не гарантировал, что, выйдя даже из воспитанного шока, Юрик захочет меня выслушать.

Может, не стоит менять обеденных планов? Уволюсь к дьяволу, чтобы не видеть Данилу и ничего не объяснять Юре.

Это я надумала, уже врываясь в квартиру. Раскидав по прихожей обувь, куртку и сумку, я прошла на кухню и решила выпить кофе. Плевать, что время к ночи.

Но кофе у меня не оказалось. Я последнее время вообще редко что-то пила и ела дома. Зато у меня остался пармезан и красное вино, которое я едва пригубила вчера, готовясь к нападению на Юру.

Подумать только! С тех пор прошло меньше суток, а я пережила ужасных событий на год вперед.