Иногда нужно просто удрать (страница 4)
Финн кивает. Он знает – юг там, где солнце стоит в полдень, но сейчас уже смеркается, от солнца осталась только оранжевая полоска на горизонте.
– Солнце садится на западе, – Финн показывает на полоску. – Чтобы найти юг, надо повернуться влево на четверть оборота.
– Точно, – говорит Йола. – Значит, нужно брать немножко левее.
Но вначале надо позвонить. Финн просто обязан сообщить маме и Мухтару, что скоро приедет, чтобы они не беспокоились. Как назло, Йола забыла телефон в грузовике. Зато у неё есть с собой деньги. Она долго шарит по карманам и выуживает оттуда скомканные десять и пять евро, две монетки по пятьдесят центов и три по одному.
– Нужно найти телефон-автомат, – говорит она.
– Я по такому никогда не звонил, – признаётся Финн.
– Ничего, – успокаивает Йола. – Это как автомат с жвачкой. Только вместо жвачки там телефонная трубка.
Пока они ищут телефон, Финн расспрашивает Йолу, как это получилось, что грузовик врезался в полицейскую машину.
Оказывается, она родом из Фелефанца – маленького города неподалёку от Ораниенбурга. А когда-то, ещё до её рождения, её родители жили в Польше.
– Бабча и дзядек до сих пор там живут, – говорит Йола.
Она объясняет, что по-польски это значит «бабушка» и «дедушка». У них в Цедыне[9] свой дом и хозяйство. А водитель грузовика – это её дядя Вой цех. Он тоже из Цедыни, но работает в Германии бетонщиком, потому что тут можно намного больше заработать, чем в Польше. А в выходные он едет обратно домой.
– И меня, к сожалению, берёт частенько с собой, – вздыхает Йола.
– Ты что, не любишь бывать у бабушки и дедушки? – удивляется Финн.
– В общем-то, люблю. Но не так часто. Иногда мне там скучно. И я терпеть не могу Вой цеха. От него пахнет потом, а ещё он жадный. Если он меня везёт, то мама платит ему двадцать евро за бензин, хотя он и так нехило зарабатывает на этих поездках. У него там куча всяких штук в багажнике.
– Каких ещё штук?
– Ну, старых стиральных машин, холодильников, посудомоек… Он потом продаёт всё это по дешёвке. Вот поэтому-то мы в вас и врезались.
– А какая тут связь?
– Грузовик так нагружен, что не может быстро тормозить. И нужно ехать очень осторожно и соблюдать дистанцию. Но Вой цех всю дорогу ругался – кричал, что не потерпит жвачки в машине.
Тут Финн окончательно запутался.
– Он что, не любит жвачку?
– Его от одного слова воротит. Он кричал: «Фся мы-ыши-ина в этай чёртавай жи-и-ивачке!» И требовал, чтобы я всю упаковку выкинула в окошко, представляешь?
– Что, прямо с нежёваной жвачкой?
– Ну да, представляешь?! Вот поэтому-то он не смотрел вперёд и слишком поздно затормозил. Ой, там такой грохот был в кузове! Наверняка все его посудомойки теперь всмятку!
Кажется, Финн понимает, почему Йола так хочет в «цити» и почему она сбежала от Войцеха.
– Если найдём телефон, ты тоже сможешь позвонить, – говорит Финн. – Чтобы твои родители не беспокоились.
– Ни в коем случае!
Финн удивлённо смотрит на Йолу, но она решительно мотает головой.
– Папа сразу примчится. И меня целый месяц не выпустят из дома.
– Целый месяц?!
Один раз Финна тоже так наказали. После того как они поиграли в ножички с Карло. Хотя они метали не настоящий ножик, а игрушечный, на двери осталось много маленьких дырок. Мама тогда такой крик подняла. И Финну пришлось целый день просидеть дома, хотя он и собирался играть в футбол. Но всё-таки это был один день, а не месяц!
Йола сбрасывает ногой камешек с дороги.
– У меня папа жутко строгий. Я один раз не убралась на столе, так он меня на две недели дома оставил.
– Ужас! – восклицает Финн.
Йола кивает.
– Он всё вечно контролирует и ко всему придирается. Поскорей бы мне исполнилось восемнадцать. Тогда я, как и моя старшая сестра, уеду из дома и буду работать водителем катафалка.
– Твоя сестра – водитель катафалка?
– Нет, Мальвина работает в доме престарелых. Но, по-моему, водитель катафалка круче. Чёрные машины такие клёвые. И без работы не останешься – кто-нибудь всегда умирает.
Финн косится на Йолу. По его мнению, Йола и сама клёвая, правда, со странностями. Он ни разу не слышал, чтобы девочка мечтала водить катафалки. Хотя сейчас он и сам мечтал о машине, пусть даже о катафалке, только без трупа внутри. Ноги от долгой ходьбы просто отваливаются. И у него такое чувство, что они идут всё время по кругу. По крайней мере, этот перекрёсток они точно проходили.
– Не, – говорит Йола, – мы были на другом перекрёстке.
– Может, телефонов-автоматов вообще больше нет? – произносит Финн задумчиво. – Сейчас ведь у всех мобильники.
– Но кому-то телефоны-автоматы очень нужны, – возражает Йола. – Например, шпионам и вымогателям, ведь по мобильнику их могут прослушать секретные агенты.
В этот момент они поворачивают за угол и… – о чудо! – видят впереди самый настоящий телефон-автомат! Металлическая колонна с небольшим козырьком сверху, на колонне – ящичек с кнопками и трубка. Телефон весь в каких-то надписях и царапинах. Но когда Финн снимает трубку, слышится гудок. Йола суёт в щёлку две монеты по пятьдесят центов. Монеты звякают и проваливаются. Финн набирает номер и прикладывает трубку к уху. Ждёт два гудка. Йола напряжённо прислушивается. Финн слегка наклоняет голову, сердце у него колотится. Раздаются ещё два гудка, потом – щелчок, и он слышит собственный голос: «Привет! Вы позвонили Свене и Финну. Нас нет дома, или нам просто неохота подходить. Можете что-нибудь пропищать после сигнала».
Это он сам записал на автоответчик, и мама очень смеялась.
– Автоответчик, – шепчет Финн.
– Скажи что-нибудь, – так же тихо говорит Йола. – Ну, что всё в порядке и всё такое…
Раздаётся гудок, Финн откашливается и говорит: «Мам, привет, это Финн. Я просто хотел сказать, что скоро приеду. У меня рюкзак пропал… Точнее, его украли… Поэтому проводник…»
Вдруг снова раздаётся щелчок, и в трубке слышится мамин голос: