Боб знал настоящую цифру. Иногда он притворялся, что не помнит ее, но это не так, он все прекрасно помнил. – По нашим подсчетам, товарищ Т. Соларатов отправил в лучший мир более трехсот пятидесяти сосунков. Почти все выстрелы, за редким исключением, произведены в голову. Это его фирменный знак. Соларатов не признает выстрелов в центр корпуса, считая их непрофессиональными.

Боб хмыкнул. Да, это была серьезная заявка на настоящую стрельбу.

Ник показал свое удостоверение какой-то женщине, и через несколько секунд его пропустили внутрь и провели к самому мистеру Хиллари Дуайту, вице-президенту филиала компании «Кока-Кола» в Новом Орлеане, который отвечал за сбыт и распространение продукции фирмы. Мистер Дуайт оказался немного манерным мужчиной, одетым в белый элегантный костюм. Он, видимо, выпил за свою жизнь так много кока-колы, что это сильно сказалось на его талии, ставшей необъятной. У него был ясный и открытый взгляд, можно даже сказать, смиренный, как у монаха, а офис выглядел чистым и аккуратным, что говорило о четкости и ясности мышления хозяина.

– Итак, чем могу служить, мистер Мемфис? – спросил он. – Надеюсь, никто из моих водителей не наехал на пешехода и не совершил еще чего-нибудь противозаконного? У них есть разрешение на подъезд ко всем учреждениям и запретным зонам, но, честно говоря, сейчас люди совсем не такие, какими были раньше.

– Нет, сэр, – ответил Ник, – нет. Просто у меня есть небольшая проблема, которую я пытаюсь разрешить. Один человек совершил самоубийство в отеле, расположенном возле аэропорта…

– О господи, – произнес Дуайт.

– Но перед тем, как решиться на это, он заказал себе комнату возле автоматов кока-колы. Рядом с его номером стоят две ваши машины и два автомата пепси. Плюс автомат со сладостями, орехами и леденцами. Скажите, какие особенные качества автоматов кока-колы могли заставить человека, подозревающего, что за ним следят его убийцы, специально искать комнату, рядом с которой эти автоматы находятся? Или я полностью заблуждаюсь на этот счет?

– Хм… – Круглое лицо Дуайта напряглось от размышления. – А что за отель?

Ник назвал.

Дуайт встал, подошел к терминалу компьютера и набрал необходимые команды. Ник смотрел, как на экране послушно появлялись какие-то данные. Дуайт внимательно их изучил.

– Значит, так, мистер Мемфис, вы, возможно, уже заметили, что мы сейчас занимаемся заменой наших прежних автоматов серии «Вендо-Дайн – тысяча пятьсот» на их усовершенствованные аналоги – «Вендо-Дайн – тысяча восемьсот». Вы видели их там. Они даже разговаривают с клиентом. Бросите доллар – и получите сдачу. Очень сложная конструкция, с широкими возможностями.

Ник кивал и наслаждался фантастической организацией работы фирмы «Кока-Кола». Это был один из самых приятных моментов в его профессии, который он любил больше всего: каждый раз ты оказывался в совершенно другом мире.

– Да-да. Это место мы уже обслужили, сэр, и заменили тысяча пятисотую модель на тысяча восьмисотую еще в прошлом месяце. Между ними существует большая разница в размерах, тысяча восьмисотая вмещает две тысячи банок, а тысяча пятисотая – всего пятьсот. Следовательно, нам не надо обслуживать их так часто, как раньше, и мы получаем на этом определенную прибыль, что позволяет несколько снизить цену.

Ник вспомнил: банка стоила пятьдесят центов.

– Ну и о чем это нам говорит? – спросил он, представив себе яркий переливающийся свет новых автоматов кока-колы в холле отеля.

– О том, сэр, что одним из достоинств тысяча восьмисотой модели является возбуждение поля.

Ник ждал объяснения.

– Новая модель содержит маленький компьютерный чип. Чтобы он работал, нужен электрический ток. А этот ток порождает электромагнитное поле. Там было два автомата, да? Так вот, они порождают, благодаря электромагнитному импульсу, сильные помехи.

Ник покачал головой, проклиная себя за бестолковость:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Мистер Дуайт улыбнулся и начал объяснять с самого начала.

– Вот сведения, которые нам удалось раздобыть об этом человеке, Свэггер. Это данные одной израильской команды, которая в середине семидесятых выследила его и чуть не убрала, когда он инструктировал боевые отряды в долине Бекаа по методам и технике снайперских операций. Самый надежный источник информации. К нашему общему стыду, я должен добавить, что, хотя эта команда и подобралась к нему ближе, чем все остальные, она не смогла выполнить свою задачу. Впервые его снайперские способности обнаружились в восемнадцать лет, когда он попал в морскую пехоту. С пятьдесят четвертого по пятьдесят девятый он был абсолютным чемпионом всех стрелковых соревнований, проводимых в странах Восточного блока. Необычайно одаренный спортсмен. Мы считаем, что свой первый выстрел по живой мишени он совершил в пятьдесят шестом году в Венгрии. Николас Хуммл и Павел Упранье, венгерские националисты, выступавшие за дальнейшее сопротивление советским войскам, были убиты во время массового митинга пулями, выпущенными из винтовки Мосина. Выстрелы были произведены с большого расстояния. Никаких следов стрелявшего не обнаружили. К шестидесятому году, после ряда «успехов» в Конго, ему присвоили офицерское звание и перевели из морской пехоты в высшую военную элиту – в спецназ. С шестьдесят второго года он перестал принимать участие в соревнованиях по стрельбе. Затем вообще исчез из поля зрения, и о его появлении в различных местах можно было судить только по слухам или каким-то отрывочным, непроверенным сведениям. А в семьдесят втором, когда комендор-сержант Боб Ли Свэггер задержал третий батальон Пятой ударной пехотной дивизии северных вьетнамцев в долине Ан-Лок, убив за эти два героических дня тридцать шесть человек, и таким образом спас жизнь двенадцати зеленым беретам и доброй сотне южных вьетнамцев, занимавшихся радиоперехватом вблизи камбоджийской границы, северовьетнамское командование забеспокоилось и послало в Москву за профи. Вот так туда попал товарищ Соларатов. Он искал только одного человека. Вас. Ему потребовалась неделя на то, чтобы вычислить ваше местонахождение, но он не мог подобраться к вам ближе чем на тысячу четыреста ярдов. Он наблюдал за вами, живя целую неделю в какой-то норе, питаясь и справляя нужду прямо там же. Ну а когда подошло время, прозвучал выстрел, который вы и получили. Но тысяча четыреста ярдов – очень большая дистанция.

– Он не рассчитал вертикального отклонения пули, – сказал Боб.

– Да. Поэтому и попал вам в бедро. Но благодаря этому он произвел корректировку и, когда появился Донни, не промахнулся, попав ему прямо в центр груди. Но все это уже история. Соларатов стал героем! Получив пятьдесят тысяч долларов за вашу голову, он через два дня улетел в Москву, где ел блинчики с клубничным джемом и вовсю занимался любовью.

Боб посмотрел на лицо снайпера, которое еще было на экране телевизора. Да, какие-то слухи до него доходили. Вернувшиеся тогда назад ребята сказали, что в него стрелял белый.

Полковник продолжил:

– Мы засекли его потом, в семидесятые годы в Анголе, после этого – в Никарагуа, где он обучал сандинистских снайперов. Затем он всплывал на Ближнем Востоке. Как я вам уже говорил, израильская группа залила весь тот район напалмом только ради того, чтобы наверняка уничтожить его, но, увы, они опоздали – всего лишь на час. Он очень важная птица на Ближнем Востоке. Много работает на темных личностей в этом регионе. Мы очень, очень долго наблюдали за ним в Афганистане, когда он командовал там подразделением спецназа. Они попадали в цель с расстояния нескольких сот ярдов. Вы и Донни по сравнению с ним выглядите слабо.

Боб положил руку на бедро, чтобы успокоить занывшую кость.

Ник позвонил одному знакомому из УБН – его брат работал в Вашингтоне в Отделе картографической и топографической съемки Министерства обороны, а до того служил в каком-то управлении в Лэнгли, штат Виргиния^[14]. Разговор с этим самым братом оказался сложным и потребовал огромного количества просьб, уговоров и клятвенных заверений; тот просил учесть, что он человек семейный и весьма дорожит своим служебным положением, но в конце концов сломался и сказал, что в интересующих Ника сферах у него есть старые приятели и он может позвонить одному своему закадычному другу, но задаст тому один, только один вопрос Ника. Он специально подчеркнул, что это будет один вопрос. Ничего другого он спрашивать не станет и до самой смерти собирается отрицать, что когда-либо был знаком с Ником Мемфисом или что-нибудь слышал о нем. Он перезвонит Нику… когда вопрос решится и ответ будет готов.

– Зачем же этот русский вернулся в свою страну? На кого ему там охотиться? – спросил Боб.

– Я сказал, что он русский, – ответил полковник, – но я не говорил, что он охотится на русских. Соларатова просто вытолкали в шею. Его уволили в прошлом году, как раз в тот момент, когда после распада Советского Союза в их армии началось повальное сокращение. Пнули – как собаку, не посчитавшись ни с чем. Тот почувствовал, что оказался ненужным. Ему было очень неприятно. Вы же представляете себе, сержант Свэггер, что чувствует старая добрая лошадка, оказавшись вдруг ненужной?

Боб внимательно следил за полковником.

– Его обнаружили в июле. Знаете где?

– Гадать – это не по моей части, мистер.

– Ответ может быть только один: в центре Багдада, в резиденции генерала Калиля аль-Вазира, который возглавляет сейчас «Мухабарат», тайную полицию Ирака. А теперь, сержант, давайте вернемся в настоящее. Позвольте мне сообщить вам кое-что о «Рэйнбоу». Вы знаете, что такое «Рэйнбоу»?

– Я не знаю, что такое «Рэйнбоу», – ответил Боб, в глубине души желая, чтобы полковник побыстрее покончил со всем этим.

– Вряд ли кто-нибудь знает. Это спутник безумно сложной конструкции, нашпигованный секретной аппаратурой. Он вращается на большом расстоянии от Земли, контролируя практически все, что происходит в районе Ближнего Востока, и посылает нам соответствующие изображения. Он оказался очень полезным в последние несколько лет. Иракцы, сирийцы и ливанцы подозревают, что он существует, но не могут его обнаружить, потому что у них слишком старые и дешевые радары, которые поставили в свое время страны Восточного блока. Но они очень осторожный народ. Когда надо произвести секретные работы, они выполняют их ночью, а в это время эффективность работы «Рэйнбоу» намного снижается. Но порой происходят странные вещи. Взгляните на это. – Он нажал на пульте другую кнопку, и на экране появилось несколько фотографий. На всех сквозь туманную дымку виднелась Земля – такая, какой она выглядит с очень большого расстояния. – Эти снимки «Рэйнбоу» сделал глубокой ночью, около двух или трех недель назад, с высоты двухсот миль, над Багдадом, в районе военного объекта у Ад-Даджаи. Мы пытались определить местоположение наших старых друзей – дивизии «Медина», входящей в состав Республиканской гвардии. И что мы видим? Практически ничего. А теперь… чудо.

Он сменил картинку.

Фотография была необыкновенно четкой. То, что Боб увидел на этом снимке, походило на башни. Приблизительно на одну из таких башен он взобрался тем утром, чтобы с высоты наблюдать за сетью дорог и объектов, расположенных на больших расстояниях друг от друга. То, что он видел сейчас на фотографии, почти не отличалось от застывшего в памяти образа.