– Нет. Думайте и представляйте его себе так же, как это делал агент ФБР. Вы полагаете, он видел эту машину до того, как ему пришлось по ней стрелять? Нет, не видел. Мы хотим поместить вас там же, где находился он. Мы также не назовем вам расстояние до цели. Нам бы хотелось, чтобы вы решили эту проблему сами. Итак, вы должны подняться на предполагаемый пятнадцатый этаж здания страховой компании «Кэжьюэлти энд лайф» в Талсе. Представьте себе, что сегодня десятое октября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, грабитель банка по имени Вилли Даунинг с дешевым девятимиллиметровым револьвером «стар» и тремя заложниками движется в направлении международного аэропорта Талсы, где, как он думает, ждет самолет, готовый переправить его в Африку. Вы – специальный агент ФБР Ник Мемфис, подготовленный по программе спецназа, лучший по стрельбе из винтовки и пистолета во всем департаменте. Через несколько часов наступит момент, когда Вилли Даунинг появится в поле вашего зрения, убив перед этим полицейского и банковского охранника и ранив еще двоих. Он находится в сильном нервном возбуждении, есть серьезные признаки психопатических отклонений. Ваш инструктор по стрельбе определил, что у вас лучший выстрел; у вас есть реальный шанс и возможность попасть. Настоящий Ник Мемфис стрелял из «Ремингтона-семьсот» триста восьмого калибра, без родного ствола…

– Это было не так уж важно, – сказал Боб, – тем более для одного выстрела.

– Во всяком случае, мы включим вас в радиосеть. Вся информация, которую вы будете получать, основывается на расшифрованных переговорах. Вы окажетесь практически в такой же ситуации, в какой находился Ник Мемфис. Я буду внизу, на микрофоне, и стану передавать вам по рации команды так, как это делал наводчик Ника Мемфиса. Вы получите достаточно времени, чтобы устроиться там, – в принципе столько же, сколько было тогда у него. И достаточно времени для того, чтобы засечь цель и проследить за ней, пока вы будете ждать отмашку для выстрела. Итак, мистер Свэггер, теперь, когда вы со всем ознакомились, хотите ли вы сыграть в эту игру?

Боб взглянул на шатающуюся конструкцию из железных стоек и всякого хлама. Она казалась совсем неустойчивой и не создавала ощущения надежности. Но это его привлекало. Самолюбие Боба было немного задето. Сможет ли он сделать этот выстрел, особенно после того, как один дурак из ФБР промахнулся, погубив своим выстрелом несколько человеческих жизней?

Внезапно, впервые с того момента, как он оказался в Мэриленде, на лице Боба появился слабый намек на улыбку.

– Ну что ж, давайте попробуем, – сказал он, на мгновение позабыв об «Экьютеке» и полностью сконцентрировавшись на противостоянии между Вилли Даунингом и Ником Мемфисом в Талсе.

Ему сообщили, что настоящий Ник Мемфис стрелял с упора, с мешка с песком, установленного на подоконнике пятнадцатого этажа. После долгого подъема по строительным лесам Боб обнаружил, что площадка находится в ужасном, почти аварийном состоянии, но в целом достаточно хорошо закреплена и надежна.

Надев наушники вместе с микрофоном, он подсоединился, как его инструктировали, к каналу номер четырнадцать – контрольному каналу ФБР.

Сначала раздались хрипы, щелчки и свист, потом он услышал голос:

– А-а, Эс-четыре, вы слышите, Эс-четыре, вы слышите?

– Эс-четыре – это я? – спросил Боб.

– Да, – последовал ответ. – Эс-четыре, сообщите, пожалуйста, о вашем местоположении.

Это был Хэтчер, выступавший в роли Базы.

– Я уже забрался сюда, черт побери.

– Боб, давайте перенесемся в восемьдесят шестой год и проведем чистый эксперимент, – произнес Хэтчер. – Отвечайте на стандартном радиосленге.

– Вас понял, База. Я нахожусь на пятнадцатом этаже «Кэжьюэлти» в Талсе. Обзор ясный, никаких визуальных помех на… – он замолчал, пытаясь припомнить название улицы, на которой прозвучал выстрел Мемфиса, – на Риджели-стрит нет.

– Хорошо, все понял, Эс-четыре. Сохраняйте спокойствие и будьте готовы.

– Какова обстановка?

– Эс-четыре, мы держим объект в поле наблюдения, он движется в вашем направлении по улице Мошер-стрит. Он уже проехал через две засады, но никто из местного командования не хочет брать на себя ответственность за этот рискованный выстрел. Пока никто не может точно прицелиться в объект. Он сидит в окружении женщин, впавших в истерику, и мы думаем, что он мог привязать себя к ним.

– Вас понял, База.

– Пожалуйста, будьте в постоянной готовности.

Боб взглянул на импровизированную улицу, по которой вскоре должен был проехать автомобиль с находившейся в нем мишенью. Основная проблема, естественно, заключалась в определении расстояния. Стрельба на установленные дистанции намного легче: вы можете рассчитать отклонение пули по баллистическим таблицам и по собственному опыту. Но у Боба не было природного чувства расстояния. Некоторые люди умеют бросить взгляд на объект и путем непонятных умственных расчетов сразу же определить дистанцию. Но Боб так не умел. Во Вьетнаме он выработал свою систему вычисления расстояния до цели невооруженным глазом. Если он мог различить глаза человека, значит тот находился на расстоянии ста ярдов – дальность прямого выстрела. Если он мог различить лицо – то на расстоянии двухсот ярдов. А если ему удавалось различить одну голову, значит расстояние составляло порядка трехсот ярдов. Если он различал только ноги, расстояние равнялось четыремстам ярдам; если только контуры тела – пятистам. Иногда он стрелял даже в таких ситуациях, когда было заметно только передвижение объекта. Это означало шестьсот ярдов.

Со своего наблюдательного пункта он спокойно смотрел, как где-то внизу, в предполагаемой зоне поражения, суетился обслуживающий персонал, еще раз проверяя цепь, которая должна была тянуть машину. Они бестолково шумели, возясь около двигателя, который наматывал цепь, и закрепляя видеокамеры, установленные на треножниках, вдоль всей дороги. Он зафиксировал их в своей памяти, запомнил размеры и формы и стал прикидывать расстояние. Получилось, что его стрелковая площадка удалена от них где-то на триста двадцать ярдов.

Все это время, сквозь потрескивание и свистящий шум в наушниках, он слышал доклады полиции и агентов ФБР, которые вели непрерывное наблюдение за объектом: непрерывная речь нескольких человек, целый поток звуков, неразличимых в этом шуме. Почему рядом с этим беднягой Мемфисом не было корректировщика стрельбы или еще кого-нибудь, кто мог бы взять на себя ведение радиопереговоров и освободить его от необходимости отвлекаться на все эти шумы и помехи?

Сейчас перед глазами у Боба были курящиеся в легкой голубой дымке горы и холмистые леса, прохладный ветер слегка морозил кожу, но Боб без труда мог представить, каково было Мемфису, одному, в той жаркой маленькой комнатушке, когда он уже установил свою винтовку на мешке с песком. Ждать, вероятно, пришлось долго, он нервничал, и по мере того, как ожидаемый объект приближался к условленному месту, возбуждение Ника Мемфиса возрастало все больше и больше.

Боб подумал, что именно это нервное возбуждение его и погубило. Когда ты возбужден, волнуешься или устал, стрелять нельзя. На выстрел надо идти спокойно, с профессиональной уверенностью, которая возникает после тысяч часов тренировки и после тысяч выпущенных пуль; вы должны быть абсолютно убеждены в том, что, если цель окажется в зоне вашего видения, вы ее обязательно поразите.

– Эс-четыре, вы слышите меня?

– Да, База, прием.

– Группа контроля докладывает, что автомобиль с объектом свернул на Линкольн-стрит и въехал в ваш район.

– Понял, База.

– РВП^[11] – четыре минуты.

– Хорошо, База, прием.

– Эс-четыре, я только что получил плохие новости от группы контроля с маршрута автомобиля. Они сообщают, что парень орет на заложников и машет пушкой у них перед носом. Как только он видит стоящую поблизости полицейскую машину, у него происходит сдвиг по фазе. Плохие новости, очень плохие.

– Вас понял, База.

– Эс-четыре, вы уверены, что сможете сделать этот выстрел?

Боб посмотрел через линзы оптического прицела вниз, на дорогу, где скоро должен был появиться автомобиль.

– Отличная видимость, База, все четко. Я выстрелю, если вам это надо.

– Эс-четыре, этот парень в любой момент может начать палить из своей пушки и уложить еще несколько человек.

– Вас понял, База. Вы получили РВП для меня?

– Он на Линкольн-стрит, Эс-четыре, на углу Линкольна и Чесли. Переодетый офицер с маршрута сообщает, что он действительно чокнутый. Он заставляет меня нервничать.

– База, я буду стрелять, когда он будет в трехсот двадцати ярдах. На таком расстоянии я могу попасть в пятицентовую монету. Так что уверенность полная.

– Эс-четыре, я только что связался с руководством, они считают, что в машине сидит сущий дьявол. Мы… э-э-э… мы решили дать вам отмашку, Эс-четыре.

– Вас понял, База, готовлюсь к выстрелу. Все, отключаюсь от связи.

– Э-э… Эс-четыре, этого делать нельзя. У меня здесь два корректировщика, я сообщу вам, когда пистолет объекта будет направлен в безопасном направлении, и только тогда вы сможете выстрелить ему в голову, Эс-четыре. Мы не имеем права идти на риск, потому что даже в предсмертной судороге он может выстрелить, понимаете?

– Нет, База, я не могу во время стрельбы обращать внимание еще на что-нибудь.

– Тогда отставить, Эс-четыре, я не дам отмашку, пока своими глазами не увижу, что ствол пистолета сориентирован в безопасном направлении, так, как указано в инструкции.

Вот в какой ситуации оказался Ник Мемфис! Его просто обложили со всех сторон. Какой-то козел все время что-то бубнил ему на ухо, да к тому же указывал, когда ему стрелять, а когда нет, хотя… в противном случае Мемфису, вероятнее всего, пришлось бы встать и уйти, не сделав выстрела вовсе.

– Ладно, База, вы меня убедили. Сейчас займу позицию для стрельбы. Скажете, когда ваши люди сообщат, что можно стрелять.

Боб упер винтовку прикладом в плечо и посмотрел в прицел, где во всем своем ярком и смелом многообразии красок возник увеличенный, отчетливый, похожий на картинку из фильма мир.

– Эс-четыре, он свернул на Риджели, сейчас въезжает в вашу зону поражения.

Боб открыл затвор и положил туда один из патронов «Экьютек» триста восьмого калибра, потом дослал патрон в патронник. Прижав к себе поплотнее винтовку, он обнаружил, что микрофон мешает ему держать оружие, и резко, яростно отвел его в сторону.

Это была несколько усовершенствованная позиция для стрельбы сидя. Вес тела перенесен на левую ногу, корпус слегка наклонен к винтовке, прочно установленной на подставке из нескольких мешков с песком. Она удобно лежала на мешках, всем своим весом давя только на них. Верхняя часть тела Боба опиралась на локти, поэтому он свободно управлял винтовкой, всеми ее движениями, плотно прижимая ее к плечу и передвигая относительно точки опоры на песочной баррикаде. От напряжения бедро немного заныло, но с этой проблемой он смог справиться.

Взглянув в прицел, Боб едва заметно изменил хватку рук и положение корпуса, пытаясь найти максимально удобную позицию: нужно было, чтобы все предметы оказались на своих местах, чтобы ничто не мешало и не отвлекало его внимания, чтобы дыхание было естественным и свободным и чтобы он чувствовал себя единым целым с винтовкой и мешками.