Это были действительно прекрасные патроны. В мире насчитывалось всего пятьдесят или шестьдесят человек, способных сделать такие отличные патроны. Фрэнк Барнс, наверное, пара надменных, зазнавшихся специалистов из «Спир», «Хорнади» или «Сьерры», несколько представителей вымирающего племени нелегальных самодельщиков – старые сутулые мужчины, которые всю свою жизнь провели в механических цехах оружейных заводов; несколько стрелков мирового класса, стреляющих с упора и наверняка служивших в Первой дивизии морской пехоты. Кое-кто из роты «Дельта» или оружейные мастера подразделений cпецназа ФБР. Тот, кто создает такие патроны, знает, что он делает. У Боба в голове возник образ невысокого старичка, который уже миллионы раз изготовлял их, кропотливо и настойчиво доводя до полного совершенства. Это требовало не просто терпения, но своего рода гениальности. Боб почти физически чувствовал присутствие этого старичка. Он был здесь, на стрельбище, старый мастер, который знал свое дело, как никто другой.

И вдруг Боб все понял. Он еще раньше заподозрил что-то неладное, но теперь он все понял. Они играют с ним, водят его за нос. Они совсем не те, за кого себя выдают. Кто же они такие?

Боб улыбнулся:

– Ну а теперь что, полковник?

– Теперь надо пообедать. А во второй половине дня нам бы хотелось встретиться с вами на другом стрельбище, где вы будете стрелять уже по мишеням, установленным на… за отметкой в пятьсот ярдов. И дальше, до тысячи.

– Ну что ж, звучит заманчиво, – сказал Боб.

– Завтра утром, мистер Свэггер, я собираюсь предложить вам одну очень забавную вещь.

Вечером Боб отказался от приглашения «Экьютека» на роскошный ужин в ресторане Сэйерсвилла, а вместо этого решил прокатиться в одиночестве по местным дорогам на арендованной машине. Наконец он нашел то, что искал, – укромное тихое местечко, достаточно удаленное от населенных районов, где можно было побыть наедине с самим собой, в тишине, не опасаясь, что кто-то потревожит твои мысли.

Теперь они уже не следили за ним. Они избегали встречаться с ним часто, думая, что уже надежно подцепили его на крючок.

Может быть, и подцепили. Ему было ужасно любопытно, кто и откуда руководит всем этим. В целом он понимал, о чем идет речь. Речь, естественно, шла об убийстве.

Его репутация была очень высокой. В определенных кругах его знали достаточно хорошо. Время от времени с ним происходили какие-то странные вещи: к нему проявляли нездоровый интерес, делали всевозможные таинственные намеки, как бы невзначай давали понять, что он бы мог получить большую сумму, если бы встретился там-то и там-то – в Сент-Луисе, Мемфисе или Тексаркане – с каким-то человеком и выслушал определенные предложения. На протяжении всех этих лет подобные предложения поступали от самых разных заказчиков. Некоторые, естественно, делались людьми, близкими к преступным организациям. Другие, скорее всего, шли от разных разведслужб – Боб выполнил в свое время два задания, связанных с уничтожением гражданских объектов во Вьетнаме, получив перед этим письменный приказ из вышестоящего штаба. Остальные попытки предпринимались весьма состоятельными людьми, которые хотели использовать его для решения своих проблем в бизнесе: исправить несправедливость или отомстить за обиду. Казалось, у всех были какие-то патологические отклонения.

Боб всегда отвечал «нет». Объяснял, что это противозаконно, и вежливо просил оставить его в покое.

Многие отставали от него. Но были и такие, которые не желали уходить ни с чем: эти выродки, принадлежавшие к племени ненавистников, требовали к себе специального подхода, и выпроводить их было непросто. Люди этой разновидности считали, что вся страна принадлежит им, и только им, и что на земле уже давно царило бы благоденствие, если бы на ней не существовало других… Естественно, под «другими» обычно подразумевались черные. За время своей службы во Вьетнаме Боб повидал немало чернокожих сержантов, и они были отличными парнями, поэтому он даже не желал слушать все это дерьмо. И хотя по натуре он не был жестоким, однажды ему все-таки пришлось расквасить нос наглецу, который представлял организацию под названием «Белый порядок». Давясь злобой и размазывая кровь по лицу, тот сказал, что они теперь внесут в черный список и Боба, вот тогда-то Боб схватил его за шкирку и, приставив к горлу кольт правительственной модели, спокойно произнес:

– Мистер, если вы сами не в состоянии совершить убийство, о котором хлопочете, значит вы еще не доросли до того, чтобы угрожать мне!

Наглец моментально наделал в штаны и кубарем выкатился за ворота.

Но здесь он имел дело совсем с другими людьми. Такими, как этот проклятый полковник Брюс, со своей Почетной медалью, и коротконогим преданным Пейном. Они были достаточно богаты, чтобы купить этот участок земли, притащить черт знает откуда его, Боба, да еще и заполучить человека, который умеет делать эти прекрасные патроны. Кто же они такие? Кого же надо убить, что это за птица, ради которой идут на такие расходы?

ЦРУ.

Он чувствовал, что это они. Это был их стиль работы: все время какие-то странные ситуации, никогда ничего не ясно, вечно заваривают кашу, втягивают тебя в дело, и когда ты наконец понимаешь, что происходит, бывает легче смириться и не дергаться, чем пытаться вырваться.

Итак? Он сидел и думал, стараясь пересилить огромное желание почувствовать во рту приятный вкус ликера или холодную свежесть пива, которые бы освежили его мысли и помогли ему лучше думать. Но Боб понимал, что стоит сделать один-единственный глоток – и все, он уже пропащий человек. Поэтому он сидел и думал, решая свои проблемы в состоянии каменно-холодной трезвости.

ЦРУ хочет, чтобы он снова вышел на охоту.

Но на кого?

Сидя в маленьком ресторанчике, Боб снова и снова корпел над этим вопросом. Ужасно болели голова и бедро. Но ответ на мучивший его вопрос все не приходил. Он сидел так, размышляя, уже несколько часов и только сейчас заметил, что ресторан закрывается и официантка то и дело бросает на него сердитые взгляды. Нет уж, спасибо, он не встанет на их сторону, ему не нужны их вонючие деньги. Самое главное для него – это винтовки и чувство выполненного долга.

Но что такое долг?

На кого надо охотиться?

Кто сделал такие патроны для фирмы «Экьютек»?

Боб сел в машину и поехал назад. Ночь он спал спокойно – сны не беспокоили его. Он все еще оставался верен своему принципу: больше никогда никого не убивать.

Он скажет им это завтра, узнав, чего от него хотят. Он больше никогда не будет убивать.

Глава 4

На следующий день они встретились на трехсотъярдовом стрельбище. Сам полковник отсутствовал, ничего накануне не объяснив и никого не предупредив. Без него все остальные, кажется, немного расслабились. Тот, кого звали Хэтчером, похоже, остался за главного, хотя, скорее всего, только по видимости. Это был рыжеволосый пятидесятилетний мужчина усталого вида, с большими щелями между зубами. Его нагрудные карманы были набиты карандашами, упакованными в пластиковые пакеты. Хэтчер производил впечатление рассеянного человека, который знает немного обо всем и все о немногом. Он усадил Боба в черный «джип-чероки». Взяв еще двух человек и флегматичного Пейна, все вместе поехали боковыми дорогами в направлении другого стрельбища.

Представшая перед Бобом картина поразила его: огромное светлое поле на покатом склоне холма, на одном конце которого виднелись возведенные на скорую руку строительные леса, скрепленные болтами. Вся эта безумная конструкция для большей устойчивости крепилась к земле проволочными растяжками, которые располагались по всему периметру «творения». Оно напоминало каркас цирка, только без брезентового верха, или железный скелет здания без цементного наполнения.

Боб увидел, что к верхней части сооружения приделано несколько лестниц, а на самом верху расположена платформа, где установлены стол и подставка для стрельбы.

– Это имитация здания в Талсе, штат Оклахома, – сказал Хэтчер. – Или если сказать точнее, расстояние, габариты и высота ровно такие же, как там. Машину видите?

В конце пыльной дороги, проходившей мимо этого нелепого строения, стоял остов старого лимузина: двигателя давным-давно нет, кузов изъеден ржавчиной, однако салон сохранился в целости. Автомобиль соединялся цепью и тросом с располагавшимся в полумиле от него объектом – скорее всего, лебедкой.

– Что это все, черт побери, значит?

– Это наш сценарий по программе спецназа, – сказал Хэтчер. – Мы разработали и проиграли ситуацию, в которой вы должны вести огонь по движущейся цели, причем внутри находятся заложники. Действовать будете под контролем корректировщика – вас подключат к радиосети. После того как получите разрешение на выстрел, вы должны убрать того парня, который ограбил банк и спасался бегством, прихватив с собой несколько заложников. У вас всего пять секунд, чтобы попасть ему в голову. Все как в восемьдесят шестом году в Талсе, когда снайперу ФБР пришлось сделать точно такой же выстрел.

– Ну и чем все закончилось?

– О, он попал в спину женщине, которая была заложницей, та осталась парализованной на всю жизнь. Грабитель пристрелил двух других заложников, а потом покончил с собой. Это было ужасно, просто ужасно! Да, ради этого выстрела он тренировался всю свою жизнь, а когда наступило время сделать его, промазал. Позор.

– Они все сидели в таком же лимузине?

– Нет. Там был черный пикап. Просто мы решили попробовать на лимузине.

«Чероки» припарковался, люди, что были поблизости, стали подходить к ним и по очереди здороваться. Хэтчер что-то сказал техникам, и те раздали всем готовые к работе рации. Потом Боба повели под навес, к обыкновенной школьной доске.

– Посмотрите, мистер Свэггер: за последние пятнадцать лет, по нашим расчетам, представители властей, отвечающих за обеспечение законности как на местном, так и на федеральном уровне, произвели более восьмисот пятидесяти прицельных выстрелов. Все были сделаны при помощи оптических прицелов по вооруженным преступникам, находившимся на удалении от тридцати пяти до трехсот пятидесяти ярдов. Знаете, каким оказался процент попаданий с первого выстрела?

– Уверен, что очень низким.

– Попадание с первого выстрела – тридцать один процент. Черт, как раз в прошлом году в Сакраменто, штат Калифорния, полицейский снайпер сделал прицельный выстрел по неподвижному вооруженному преступнику через приоткрытую дверь магазина по продаже электроники и промахнулся. Даже не зацепил его. Тот парень сразу же уложил на месте всех троих заложников, и только после этого с ним удалось разделаться. Как вы считаете, почему это происходит?

Боб немного подумал, потянул время, а потом выдал ответ:

– Такой высокий процент промахов можно объяснить либо отклонениями траектории пули, либо неудачной конструкцией, либо неполадками в оружии. Но я совершенно уверен, что в большинстве случаев это ошибка стрелка. В первый раз во Вьетнаме я промахнулся. И во второй тоже. Нужны опыт и практика, чтобы тело привыкло сохранять обычное спокойное состояние, пока происходит плавный, как бы не зависящий от стрелка спуск курка.

«Надо бы найти прохладное местечко и немного побыть там одному», – подумал Боб.

– Верно! – с одобрением воскликнул Хэтчер. – Поэтому наша идея как раз и состоит в том, чтобы хоть чуть-чуть укрепить их уверенность в собственных силах. Это уже будет много. Мы хотим, чтобы те, кто учится сейчас профессионально стрелять из винтовок, знали, что патрон в канале ствола прекрасно выполнит свою задачу, если они, разумеется, выполнят свою. Мы надеемся, что они поверят в это, потому что вы расскажете и покажете все наглядно.

Боб кивнул и спросил:

– Можно взглянуть на автомобиль?