– Да, я не понимаю, правша или левша написал это письмо, что, вообще-то говоря, странно, учитывая высокую степень пористости бумаги. В таких случаях всегда прослеживается наклон в определенном направлении. Отсюда можно заключить, что писали при затруднительных обстоятельствах. Возможно, на неровной поверхности или даже со связанными руками. Может быть, человек просто не умел достаточно хорошо писать. Кроме того, держу пари, что бумагу использовали для заворачивания рыбы. Насколько я вижу, есть остатки слизи, и это явно рыбья слизь. Ведь нам известно, что бутылка была пустая, так что никакие рыбные останки не могли проникнуть внутрь во время ее нахождения в воде. Что касается вот этих теней на бумаге, ничего определенного не скажу. Возможно, они ничего и не значат, бумага явно немного заплесневела, однако более вероятным представляется то, что эти пятна образовались в результате долгого пребывания в бутылке.

– Как интересно! А что ты думаешь о письме в целом? Оно достойно изучения или это просто шалость мальчишек?

– Шалость мальчишек?.. – Лаурсен слегка вывернул верхнюю губу, так что обнажились два кривоватых передних зуба.

Это означало отнюдь не усмешку; скорее, сейчас следовало его внимательно выслушать.

– Я вижу на бумаге углубления, которые говорят о дрожащем почерке. Щепка, представленная вашему вниманию, давала узкую и глубокую царапину до тех пор, пока не сломалась. В некоторых местах след проступает настолько явно, словно сделан на виниловой пластинке. – Он покачал головой. – Нет, Карл, не думаю, что это детская шутка. Похоже, письмо написано трясущейся рукой. И опять-таки, возможно, что человек был до смерти напуган. Да-да, я готов прямо заявить: здесь все серьезно. Но конечно, никогда нельзя знать наверняка.

Тут вмешался Асад:

– Раз ты так тщательно изучал буквы, не удалось ли тебе расшифровать еще что-нибудь?

– Удалось, несколько штук. Но только до того места, где сломался кончик писчего инструмента.

Тут Асад протянул Лаурсену увеличенную копию письма:

– Ты не мог бы дописать те из своих догадок, которых тут еще не хватает?

Лаурсен кивнул и вновь приставил лупу к оригиналу. Поизучав первые строчки еще несколько минут, он сказал:

– Да, я предполагаю, что это так, однако голову на отсечение не дам.

И он дописал цифры и буквы, так что теперь первые строки обрели следующий вид:

ПОМОГИТЕ

ен… 6 ф. вравля 1996 н… по. тили

ас… сx…. ати. и… сно. ст. но. у.аут. опв… в

Бал… у… – Челов… р… ом 18… ко… ем. волос..

В течение некоторого времени они стояли и глазели на результат, пока Карл не прервал молчание:

– Тысяча девятьсот девяносто шестой! То есть бутылка путешествовала в море целых шесть лет, прежде чем ее выловили!

Лаурсен кивнул:

– Именно так. В годе я почти уверен, несмотря на то что девятки написаны зеркально.

– Наверное, поэтому твои шотландские коллеги и не смогли это установить.

Лаурсен пожал плечами. Наверняка.

Рядом расположился Асад, приподняв бровь.

– Что такое, Асад?

– Оказалось, как я и думал. Еще худшее дерьмо, – изрек он, выделяя интонацией последние три слова.

Карл с пристрастием посмотрел на текст.

– Если не удастся восстановить еще какие-нибудь буквы из второй части письма, нам придется очень, очень тяжело, – продолжил Асад.

Теперь Карл понял, что тот имел в виду. Из всех людей, живущих на Земле, именно он заметил главную проблему. Человек, который прожил в этой стране всего несколько лет. Практически невероятно.

«Февраля», «похищены», «у автобусной остановки» – вот что должно было быть там написано.

Значит, автор этого письма не умел писать.

11

Ирса, расположившаяся в кабинете Розы, не слишком шумела, что было хорошим знаком. Ибо если бы она продолжила в том же духе, вылетела бы домой на третий же день, и Розе пришлось бы поскорее вернуться.

Им же нужны были деньги, по словам Ирсы.

Поскольку в архивах не нашлось никакой информации о похищении людей в феврале 1996 года, Карл взял папку с делами о пожарах и позвонил комиссару полиции Антонсену в Рёдовре. Лучше уж пообщаться с дубоголовой крысой из своего ведомства, чем с таким конторским грызуном, как Идинг. Почему этот придурок не отметил ничего в старом полицейском рапорте насчет экономического состояния предприятия, сгоревшего в Рёдовре? Карл посчитал это халатным отношением к обязанностям. Кроме того, газовщики ведь объяснили, что постройка не была подключена к газовой сети, тогда что же так мощно рвануло в этой развалюхе? Пока подобные вопросы не получили ответа, полиция должна была расследовать вероятность поджога с целью убийства и вообще принимать во внимание абсолютно все.

– А, – произнес Антонсен, когда Карла с ним соединили, – имеем честь беседовать с Карлом Мёрком, специалистом по расчистке от пыли старых дел, – закудахтал он. – Ну как, вы уже обнаружили, кто убил «человека из Граубалле»?^[18]

– Ага, и убийцу Эрика Клиппинга^[19] тоже нашли, – парировал Карл. – А вскоре, кажется, раскроем еще одно из ваших старых дел.

Антонсен засмеялся:

– Я прекрасно понимаю, о чем ты. Говорил вчера с Маркусом Якобсеном. Хочешь узнать подробности о местном пожаре, случившемся в тысяча девятьсот девяносто пятом году? Рапорт не читал?

Тут Карл позволил себе ввернуть пару ругательств, которые тупица Антонсен запросто мог бы отразить другими, не менее смачными.

– А как же. Такое впечатление, что, когда писали этот рапорт, старательно гнали строку. Работа кого-то из твоих ребят?

– О Карл, какой вздор. Идинг постарался на славу. Чего тебе не хватает?

– Информацию о компании, пострадавшей в пожаре, этот состряпанный на славу труд полностью игнорирует.

– Да-да, я примерно это и подозревал. Но у нас хранится кое-что на месте. Спустя несколько лет в компании проводилась ревизия, завершившаяся обращением в полицию. Из этого все равно ничего не вышло, зато нам удалось узнать о компании кое-какие дополнительные подробности. Переслать по факсу или приползти к тебе на коленях и возложить к трону?

Карл рассмеялся. Нечасто встречались люди, способные отражать его нападки настолько обезоруживающе.

– Нет, я сам к тебе приеду, Антонсен. Можешь пока приготовить кофе. Нет-нет, – завершил Карл разговор, и никаких «до встречи».

Он немного посидел, уставившись в экран на бесконечное обсуждение по каналу «ТВ2 Новости» бессмысленного убийства Мустафы Хсоунея, очередной случайной жертвы разборок между преступными группировками. Видимо, полиция разрешила провезти его тело по улицам Копенгагена. Наверное, кое-кто, глядя на это, подавится своей клубничной овсянкой, красно-белой, как датский флаг.

Вдруг с порога донеслось:

– Когда будут задания?

Карл был шокирован. Как он мог не услышать шаги? Если такой дылде, как Ирса, удалось беззвучно подойти к его кабинету, а в следующий момент заорать, как бешеной антилопе, значит у него пошаливают нервишки.

Ирса отмахнулась:

– О, муха, терпеть их не могу. Они препротивные.

Карл проводил глазами насекомое. Бог его знает, где эта муха пряталась все это время. Он бросил папку с делом на стол. Черт возьми, почему она не хлопнула?

– Я готова. Хотите проверить? – спросила Ирса голосом, удивительно похожим на голос Розы.

Хочет ли он проверить ее готовность? Вряд ли он желал чего-то меньше.

Карл оставил муху в покое и повернулся к Ирсе:

– Ты хотела бы чем-то заняться? Отлично. В общем-то, ты здесь для этого. Тогда для начала позвони в Комитет контроля за предприятиями и запроси счета компаний «Оптовая торговля К. Франдсена», «Паблик консалт» и «Джей Пи Пи Беслэг А/С» за последние пять лет, а также изучи их активы и краткосрочные займы. Ладно?

Она посмотрела на него так, словно он сделал ей какое-то непристойное предложение.

– Ну уж нет, можно, я не стану выполнять это задание?

Ничего хорошего такой ответ не предвещал.

– Почему нет?

– Потому что намного проще отыскать всю требуемую информацию в Интернете, к чему висеть на телефоне за двадцать минут до конца рабочего дня?

Карл попытался проигнорировать слова Ирсы, но его эго скрылось в плиссированных складках ее юбки. Может, стоит дать ей шанс?

– Карл, взгляни-ка, – с порога обратился к нему Асад, немного посторонившись, чтобы пропустить Ирсу. – Я долго всматривался, – продолжил он и протянул Карлу копию письма. – Что ты скажешь? Я долго думал, что в третьей строке упоминается Баллеруп, затем заглянул в путеводитель «Кракс» и просмотрел все улицы Баллерупа: единственная, которая подходит по написанию к слову перед буквой «в», – это улица под названием Лаутрупванг. Парень написал «Лаутроп», через «о», но ведь он не очень грамотный.

Секунду Асад следил взглядом за мухой, носившейся кругами под потолком. Затем он посмотрел на Мёрка.

– Так что скажешь, Карл? Как считаешь, может такое быть? – И указал на соответствующий фрагмент в копии.

ПОМОГИТЕ

В день.6 февравля 1996 нас похиттили

Нас схватили у автобуссной остановки у Лаутропванг в Баллерупе – человек ростом 18…. ко… ем. волос..

Карл кивнул. Выглядело действительно довольно правдоподобно. В таком случае оставалось как можно скорее порыться в архиве.

– Ты киваешь. Значит, ты принял это. Ай, Карл, здорово! – воскликнул Асад, перегнувшись через стол и поцеловав его в макушку.

Мёрк отпрянул. Он еще мог допустить комки в сиропе и приторный чай. Но на эмоциональные порывы в свойственной жителям Ближнего Востока манере он совсем не рассчитывал.

– Итак, теперь нам известно, что это случилось либо шестнадцатого, либо двадцать шестого февраля тысяча девятьсот девяносто шестого года – сосредоточенно продолжал Асад. – Мы также знаем где, что похититель – мужчина ростом более ста восьмидесяти сантиметров. Нам не хватает всего одного слова в последней строке, каким-то образом характеризующего его волосы.

– Верно, Асад. И еще какой-то мелочи в виде шестидесяти пяти процентов остального текста, – сказал Карл.

Однако в общем и целом интерпретация выглядела весьма похожей на правду.

Мёрк взял бумагу, поднялся и вышел в коридор посмотреть на увеличенную копию письма.

Полагая, что Ирса тем временем вовсю прочесывала счета пострадавших от пожаров компаний, Карл глубоко ошибался. Она стояла посреди коридора, абсолютно безразличная к происходящему вокруг, и заинтересованно изучала текст письма из бутылки.

– Эй, Ирса, нам надо тут кое-что сделать, – сказал Карл, но она не сдвинулась с места.

Карл уже знал, насколько заразительным бывает поведение сестер, и потому пожал плечами и оставил ее в покое. Рано или поздно у нее заболит шея от долгого стояния в такой позе.

Карл и Асад встали рядом с ней. Сравнивая предложенную Асадом трактовку и изображение текста, Карл не мог не согласиться с тем, что теперь получалось разобрать размытые и все же вероятные очертания букв, которые ранее были абсолютно нечитабельными.

Да, действительно, все догадки Асада выглядели достоверно.

– Ну, вполне может быть и так. Совсем не глупо, – заметил Мёрк и поручил Асаду выяснить, не было ли все же в архиве заявления о каком-либо преступлении на улице Лаутрупванг в Баллерупе в тысяча девятьсот девяносто шестом году, которое тем или иным образом могло быть связано с похищением людей.

Он наверняка справится с заданием ко времени возвращения Карла из Рёдовре.

Антонсен сидел в своем небольшом кабинете. Карл вошел в невероятно душное помещение, пропитанное запахом трубочного табака и сигарилл. Никто никогда не видел, как Антонсен курит, и тем не менее он курил. Ходили слухи, что он оставался на работе после того, как все служащие расходились по домам, и пару раз затягивался в тишине и спокойствии. Год назад супруга Антонсена объявила, что он бросил курить. Однако так обстояло дело по ее мнению.