– Э-э… – держась за голову, заблеял, почти как джейр, тот, чей мокасин ещё недавно жёг мою щеку в воспоминаниях. – Впитывать энергию Небаа…

– Я поражён тем, что ты всё-таки это выучил, тупой уродец. Ты сегодня представлял, как она вливается в тебя? – Орикол встал и упёр палец в грудь собеседнику.

– Да-да! – часто закивал Шиго, ради этого опустивший руки, но тут же шлёпнулся навзничь от простого тычка пальцем.

– Врёшь, хоть и пьющему, но учителю. Ты сегодня думал только о гирях и, возможно, о девках, – покачал головой Орикол и шагнул в сторону. – Порто, а ты представлял?

– Я старался, но видеть невидимое – не для меня, – спокойно отозвался Порто.

– Плохо, но твои старания хотя бы видны, и всегда есть надежда, особенно если ты бросишь таскать эти гири. – Орикол остановился напротив Ларга: – Что можешь сказать мне ты?

– Я словно кувшин, в который она вливается, – твёрдо ответил самый большой лентяй посёлка.

Так он всё-таки не спит целыми днями?

– Хм, я удивлён, но ты не врёшь. – Орикол убрал палец и перешёл к следующему: – Вартус, что можешь сказать мне ты?

– Это всё глупости – ваше воображение энергии. Я верю только в силу кулака. Картинки не помогут мне в пустоши, – нагло заявил прямо в глаза бывшему Воину высокий, мускулистый, почти черный от загара парень.

– Бессовестный самодовольный квыргал, который спит в своей норе и не знает, как велика разноцветная пустыня за её пределами! – процедил Орикол и вдруг быстрым, почти неуловимым движением пнул парня в грудь.

Вартус улетел в противоположный конец площадки и теперь лежал, царапая голую грудь и пытаясь сделать вдох.

– Мне редко приходилось видеть таких тупых квыргалов. Отведай и оцени силу моего кулака, полученную глупостями, – Орикол сделал ещё шаг: – А ты? Признаюсь, я считал, что в этом посёлке у тебя самые большие шансы достигнуть пика.

– Простите, учитель! Я строго следую наставлению по Закалке. Но уже несколько лет не вижу ни малейшего прогресса в Возвышении. – Стоящий перед Ориколом парень склонился в вежливом поклоне, сцепив руки. – Боюсь, моё тело страдает от третьей преграды и недостойный никогда не сможет оправдать надежд своего учителя. Я упал, едва взлетев.

Это Рикто. Самый старший из деревенских парней. Ещё полгода, и он будет считаться взрослым. Я знаю, что он в шайке Виргла, но редко вижу его с ними. Худой, я бы сказал, очень худой, жилистый, всего пять звёзд Возвышения, что в его возрасте делает его слабым. Странно, но я понимаю, что не только поклон, но и его слова полны уважения к Ориколу. Уважения, которого я не видел ни у одного из селян. И его речь гораздо плавнее и богаче, чем у остальных парней. Пожалуй, подобных оборотов я, кроме нашей семьи, и не слышал больше нигде в деревне.

– Никогда и подумать не мог, что окажусь в роли учителя. И не пытался следовать этому нелёгкому пути. Я, старый пьяница, плывущий по течению, не заслуживаю от тебя такого именования, – со странной тоской в голосе проговорил Орикол, глядя на Рикто. – Это тебя любой настоящий учитель с радостью назвал бы учеником за упорство. Могу лишь повторить свой совет. Ты скоро станешь взрослым. Иди в пустошь, сражайся, находи себе равных противников среди зверей. Находи противников сильнее тебя. Заставь своё тело сломать глупые ограничения.

«Как интересно», – подумал я, провожая взглядом фигуру Орикола. Эти слова очень напоминают совет, данный моему отцу. Совет, который позволил ему прорваться и привёл нашу семью в эти чёрные руины среди белого песка.

Бывший Воин остановился перед Скирто, и я с удовольствием прильнул к щели плотнее, жалея, что она становится всё уже с этого края и не даёт насладиться хорошим обзором происходящего. Орикол меня не разочаровал. Он даже не стал ни о чем спрашивать крысёныша, а просто схватил его за пояс штанов и запустил в воздух. Приземлился тот точно на уже зашевелившегося Вартуса, выбив из него не только песок, но и жалобный вопль. Отлично! А теперь самое вкусное, как кусок мясного корня, который не трогаешь до самого вечера. Одну затрещину Виргл сегодня уже получил, видел своими глазами, но этого мало!

– Твоей ответ я жажду услышать больше всего, – принялся скрести отросшую щетину на шее Орикол. – У тебя есть мысли, почему?

– Нет, учитель, – почтительно поклонился Виргл.

А я от удивления чуть не выругался в голос, едва не выдав себя. Что это с ним?

– Как-то недавно меня уже пытались уязвить вежливым именованием. Тогда я ответил, что слова собеседника полны яда. Пожалуй, ему стоило бы поучиться у тебя. Твой яд так незаметен и скрытен, что девять из десяти с радостью выпьют его.

– Учитель, простите, но я не понимаю ваших иносказаний, – вежливо ответил и снова склонил голову Виргл.

– Скажи старому пьянице, зачем ты так упорно пытаешься сбить с пути Возвышения тех, кто тебя окружает?

Услышав это, я едва не рассадил лоб о шершавый камень, пытаясь ещё плотнее прильнуть к щели, чтобы не упустить ни одной детали.

– Учитель, я лишь даю советы, когда меня об этом просят. Ведь следовать советам самого сильного ученика вполне естественно, когда рядом нет учителя. – Виргл поднял голову и взглянул в глаза собеседнику.

– Тебе нужно больше тренироваться. Не с тяжестями, нет. С лицедейством, уродец. С каждым новым словом я все отчётливее вижу клыки за твоей улыбкой, и все зловоннее становится твой яд. Ты меня раздражаешь. Я пью это дарсово вино, которым заливает меня твой отец, смотрю, как ты набираешь звёзды, сбиваешь всех с пути, но молчу, как мы с ним и договорились. Но вот прошёл год. Тебе уже пятнадцать. На этом экзамене ты можешь даже не появляться. Ты все ещё жалкая семёрка. Ты достиг своего потолка, отброс. Подскажи, ничтожество, годное лишь на то, чтобы с завистью ломать достижения других, на что надеется твой отец? Что будет в следующем году? Скажи, как сын-отброс сможет вытащить своего отца из этого дерьмового песка?

Я видел, как на слове «уродец» едва заметно вздрогнула спина Виргла. Лицом он действительно не вышел. Не уродец, конечно, но и красавцем не назовёшь: он взял худшее от обоих родителей. Я видел, как с каждым новым оскорблением парень вздрагивал все отчётливее, вжимая голову в плечи. Я уже было решил, что ещё одно-два колких слова – и Виргл кинется на Орикола, заполучив новых тумаков. Этой мечте не суждено было сбыться. Наверное, Небо решило, что подарков на сегодня хватит.

– Виргл! – раздался громкий крик, от которого тот словно окаменел.

А я заскрипел зубами от разочарования. Наш славный вождь пожаловал.

– Кардо… – Орикол развернулся к главе деревни и снова принялся скрести шею.

Меня этот жест уже начинает злить, кажется, даже здесь я слышу этот противный хруст щетины.

– Орикол, что за крики? – продолжил Кардо уже тише. – Ты будоражишь жителей деревни. А мы ведь договаривались об их покое.

– Кардо… – проигнорировал обвинение Орикол. – Я интересовался некоторыми вещами у твоего сына-неудачника. Может, ты сумеешь ответить мне хотя бы на последний вопрос?

– И какой вопрос был последним?

– Учись у отца, сопляк! – Орикол ткнул Виргла в грудь, отчего тот чуть не упал. – Десять из десяти бы поверили. Не нужно, Кардо, не нужно. Ты уже давно здесь стоишь.

– Орикол, я, как всякий любящий отец, верю в сына. Он ещё блеснёт талантом, ослепив всех вокруг.

– Продолжаешь юлить! – Орикол сплюнул под ноги Вирглу. – Хорошо, я сам увижу через год.

Я наблюдал, как удаляется Орикол, заставивший меня взглянуть на происходящее с другой стороны. Кардо коротко рыкнул, и мелкие шавки его сына разбежались. Или не шавки, ведь некоторые тоже заставили меня взглянуть на них по-другому. Внезапно, отчего я испуганно вжался в камень, со стороны входа раздался оглушительный звук.

Сорвали с ремней плетёную дверь сарая? Это ремни лопнули?

Перестав дышать от страха, я ощутил странное и пугающее чувство. Словно сквозь многочисленные каменные гири по мне скользнул тяжёлый и горячий взгляд, заставший замереть от ужаса. Тишина стояла такая, что я слышал, как какие-то насекомые шуршат в толстом слое драконьей травы на крыше.

– Щенок! – Ощущение взгляда исчезло, и я услышал яростный шёпот Кардо. – Ты меня разочаровываешь.

– Прости, отец…

Я снова принялся тихо дышать, надеясь, что за шумом разговора меня не расслышат. Как близко их голоса! Словно эти двое стоят в шаге от меня!

– Мне не хватает таланта. Я не смогу прорваться на восьмую звезду, как ты хотел.

– При чем здесь это? – зашипел Кардо. – Я уже смирился. И даже нашёл способ всё исправить. Я о другом. Я о твоей возне с этой шайкой! Да, я просил тебя научиться собирать вокруг себя людей. Но ты в своей лености решил выбрать самый лёгкий путь.

– Отец!

– Что «отец»?! Ракот меня уважает, он верен мне. Закир отдал за меня жизнь. А ты?

– А Ма? А Паурит? – возмутился Виргл.

– Шавки, которые верно прыгают за подачку. Я говорил о верных людях. Я рассказал тебе, как завоёвывать их сердца. Но ты, нерадивое отродье, решил взять не верностью, а числом, да ещё и побыстрее. А ведь Порто так похож на отца! Он был бы предан тебе. Но ты выбрал Вартуса и крыс. Хорошо, я закрыл глаза на твои слабости, ты мой сын. Я молчал, когда ты, чтобы сплотить шавок, травил того пацана…

– Сын выродка, что поднял на тебя руку! – повысил голос Виргл, перебив отца. – Если бы не твой запрет, я бы уже убил его!

– Я забрал его жизнь и отомстил его жене. – Я услышал звук затрещины, но мне было не до радости, я весь превратился в слух. – При чем здесь ты? И кто дал тебе право решать, кто будет жить в деревне?

– Отец, моё сердце словно чернеет, когда я его вижу!

Это что, скрип зубов?

– Ты не думаешь головой! Я не забирал у них надежду! Я почти разорил их, но они всегда могли уехать отсюда, мне ли не знать о рецептах и молоте? Но ты постоянно давишь на них. Подумай. Подумай и ответь мне, сын… – За стеной зашуршало, и Кардо продолжил злым шёпотом: – От моего имени ты лишаешь их еды. К чему это приведёт?

– Они будут страдать! – почти закричал Виргл.

– Дурак! Небо! Как мой сын может быть таким дураком? – гневно зарычал Кардо, а затем вкрадчиво спросил: – Ты бессмертен?

– Нет… – Даже я расслышал, как растерялся Виргл от странного вопроса.

– Тогда скажи, если завтра Эри вернётся домой и увидит, что её дочь умерла от голода, то что она сделает?

– Поднимет шум. Но ты сильнее её, у тебя появится законный повод её убить, – уверенно ответил Виргл.

Мама станет шуметь? Я кровожадно ухмыльнулся. Ты не видел, как шарахнулся Ракот. Она не станет шуметь, тупой дарс.

– Ты глупый щенок, который думает только о своих проделках!

Я чуть изогнул губы в улыбке. Тут уже ошибается Кардо. Подозреваю, что почти всё придумано крысёнышем Скирто.

– Она придёт в наш дом, когда меня не будет, и убьёт и тебя, и мать раньше, чем я успею её остановить! Тебе, мёртвому, станет легче, когда я убью её в ответ?

– Э-э-э… – заблеял, как джейр, Виргл. – Как – убьёт?

Легко, тварь. Меня переполняла ненависть. Возможно, я даже успею её опередить.

– С громкими, на всю деревню, проклятьями на мою голову. И наверняка она будет не одна! – раздался звук отличной звонкой затрещины. – Я уже сказал Ракоту, что ты прикрывался моим именем. Он меня понял. Теперь хочу, чтобы понял ты. Отныне ты не лезешь в дела взрослых.

– Хорошо, отец, как скажешь, – с трудом выдавил из себя Виргл.

– Это всё мелочи. Главное! Почему я здесь появился?

– Потому что этот алкаш вылез из своей вонючей норы! – снова выкрикнул Виргл, найдя нового виновного.

– Нет! Может, я смогу вбить в тебя ум? – Кардо отвесил очередную затрещину. – Я здесь потому, что вся деревня слышала – мой сын сбивает с пути их детей. Я когда-то пошёл тебе навстречу и запретил Ориколу учить этого сопляка. На это закрыли глаза. Они приблуды. Но сегодня все в деревне узнали, что ты лишаешь их детей шанса вырваться отсюда!