– Вот что, поворачивай-ка назад, пока не встретил кого-нибудь построже меня.

– Д-да, конечно.

Эрик удрученно взглянул на Башню, до подножия которой было рукой подать, и пошел в обратном направлении. Задача оказалась не такой простой, как думалось поначалу.

* * *

Когда ликтор скрылся из виду, Эрик шмыгнул в проулок между домами в попытке выйти на другую улицу. Проулок был достаточно темный, но ухоженный. Стены домов поросли плющом, тут и там стояли вазоны с цветами. Чуть поодаль на корточках сидел мальчишка. Он был явно чем-то занят и не замечал ничего вокруг. На мгновение Эрик задумался, не стоит ли развернуться и сделать круг побольше. Машинально сунул руку в карман и нащупал вчерашние камушки. Они придали уверенности. Отбросив сомнения, Эрик двинулся вперед. В конце концов, что мог ему сделать ребенок?

– Эй, постой-ка! – окликнул мальчишка, когда Эрик уже проходил мимо. – Помоги мне.

Эрик остановился. Сказано требовательно, но миролюбиво. Наверное, это сын какого-то местного эра. Отец учил Эрика держаться от либеров подальше, следовало быть осторожным.

– Мой кот. Смотри. Залез к соседям, и его покусала собака.

Перед либером, действительно, распласталось окровавленное животное. Задняя лапа изодрана, кровь запеклась на шерсти.

– Надо отнести домой, но он в таком состоянии, что придется держать двумя руками. А по дороге будут калитки, двери… Поможешь?

Конечно, Эрик торопился. Конечно, все мысли были только о Башне. Конечно, его учили обходить либеров стороной. Но вид страдающего животного не оставлял равнодушным. Как можно пройти мимо и сделать вид, что тебя это не касается?

– Да, хорошо, – быстро ответил он. – Что нужно делать?

– Просто проводи меня. Будешь моими руками, пока я понесу Кле́о.

– Договорились. Похоже, ему сильно досталось.

– Да… Повезло, что я его нашел.

Либер снял с себя белоснежную рубаху – такая, пожалуй, стоила огромных денег – и аккуратно укутал в нее кота. Тот зло рычал, но скорее от боли, чем в попытке сопротивляться.

– Пойдем, тут недалеко.

Мальчишка повел Эрика между домов. Шли медленно, с осторожностью, чтобы не навредить животному. Пару раз встретились калитки, одна из них оказалась заперта. Эрику пришлось перелезть и, следуя указаниям, открыть ее с внутренней стороны.

– Похоже, ты все здесь знаешь, – проговорил Эрик, когда они преодолели очередное препятствие.

– Моя семья давно живет в Патере, – ответил спутник. – Захочешь развлечься, найдешь и не такие лазейки. На самом деле ходим кругами, напрямик в два раза быстрее, но нам надо зайти с черного хода, чтобы никто не увидел.

– Дома не знают, что ты ушел?

– В яблочко, – мальчишка усмехнулся. – А ты? Давно в Патере?

– С рождения, но в этих местах впервые, – сказал Эрик и прикусил губу. Не стоило говорить слишком много, чтобы не навлекать подозрений.

– И как тебя зовут? Меня – Лу́ций Пина́рий.

– Эрик… Эрик, сын Герхарда.

– Рад знакомству, сын Герхарда, – очень даже серьезно кивнул Луций. – Мой отец… а в прочем это не важно, мы почти пришли.

Дети стояли около очередной калитки, за которой раскинулся ухоженный сад.

– Похоже, слуг не видно, – прошептал Луций, оглядываясь. – Полезай через забор и открывай.

Эрик послушался. Железные прутья были теплыми и гладкими. Наверху рубаха за что-то зацепилась. Мальчик неловко дернулся, услышал звук рвущейся ткани и сжал зубы, представив лицо матери, когда та увидит, во что превратилась одежда. В любом случае отступать поздно. Он освободил рубаху и быстро спустился с другой стороны.

– Так, смотри, – скомандовал Луций через прутья забора. – Вон там, за кустом, керамическая миска, в ней запасной ключ от калитки. Слуги не знают, что я его нашел, – мальчишка криво усмехнулся. – Впрочем, толку от этого ключа обычно немного… Если хочу уйти, ключ надо оставить на месте, а когда прихожу, чтобы добраться до него, нужно все равно перелезть через забор. А с этим у меня проблем, как правило, нет.

Луций смотрел на порванную рубаху Эрика, и тот не мог понять, насмехаются над ним или нет. На всякий случай Эрик буркнул:

– У всех бывают плохие дни.

– Ты прав, – согласился Луций. – И сегодня у меня один из них. Ладно, давай не будем затягивать, иди за ключом и открой уже эту калитку, пока сюда кто-нибудь не пришел.

Эрик нашел ключ и открыл Луцию калитку. Та скрипнула, но не очень громко.

– Что теперь? – спросил Эрик.

– Теперь мы найдем старика Венья́на. Он садовник, но мне кажется, что отец держит его не за это…

Луций кивнул Эрику, чтобы тот следовал за ним, и уверенно двинулся через сад, прячась за кустами.

– Как-то раз к нам прискакал гонец из Каду́цея. Он оказался ранен. Рука была перемотана какой-то тряпкой, но кровь не останавливалась. Отец крикнул Веньяна, и я еще подумал, с чего бы это. Почему не отправить за целлитом? Тем более до целлы пара кварталов. И знаешь что? Наш садовник оказался отличным знахарем! Поэтому сначала мы найдем его. Обычно он у себя в каморке. Там отдельный выход в сад. Как раз кстати. Сейчас только не хватало оханий и расспросов.

При этих словах кот в руках Луция зарычал и жалобно мяукнул, словно бы соглашаясь.

Озираясь, они прошли вдоль аллеи из странного вида растений, добрались до стены дома и крадучись двинулись вдоль нее. Внезапно Луций остановился и шикнул на Эрика:

– Тихо, кто-то идет. Прячемся за тем кустом.

Дети скрылись за раскидистыми ветками. Раздались голоса. Луций посмотрел на Эрика, беззвучно призывая к молчанию. Эрик, который и так боялся дышать, вжался в куст и задержал дыхание.

– Правда или нет, но надо обратить на это внимание, – сообщал один из голосов. Он принадлежал мужчине, был глубоким и твердым. – Город гудит, словно кто-то засунул палку в осиное гнездо. Доминус нагнал деканов, будто мы на осадном положении. Каждое утро требует от меня подробный отчет. Мне теперь шагу нельзя ступить, чтобы за мной не следовал оратор Се́рвий, этот высокомерный выскочка, впрочем, как и все они. Даже здесь я не уверен, что наш разговор удастся сохранить в тайне. В моем собственном доме!

– Нужно быть осторожными, нельзя давать им поводов, – отвечал второй голос, тихий и размеренный. – Культы сильны, как и прежде, им доступны силы, о которых мы не можем даже мечтать. И все же надежда есть. Ничто не вечно в этом мире, множество империй рухнуло под гнетом довольства и ложной самоуверенности.

– Оставим это пустословие. Веньян уверяет меня, что все договоренности в силе. Так ли это? Ты встречался с ними?

– Да, нам подтвердили, что окажут поддержку.

– Знать бы еще, насколько можно доверять обещаниям в это непростое время.

– Разве есть выбор?

– Всегда можно остановиться и отказаться от задуманного…

Разговаривавшие удалились, и их голоса уже невозможно было разобрать. Эрик продолжал сидеть в напряжении. Он опять подслушивал, хотя обещал этого не делать.

– О чем это они? – спросил он наконец.

– Вот я и сам думаю, – ответил Луций, но комментировать не стал. – Пойдем, сейчас у нас есть дело, которое надо закончить прежде всего.

* * *

Они двинулись дальше. Шли по траве, прячась за кустами. Клео вел себя тихо. По-видимому, руки хозяина успокаивали кота, хотя было видно, что он дрожит. Эрик представлял себя отважным героем, пробирающимся в стан врага с важной миссией, которую дал ему благородный князь или даже сам Гудд.

Вход в каморку садовника был в угловой части дома. По узким ступенькам дети спустились вниз, открыли скрипящую дверь и прошли по темному коридору, освещенному тусклым светом единственной свечи. За хлипкой дверью им открылось небольшое помещение, обставленное просто, но чисто убранное. Вдоль стен стояли многочисленный шкафчики. На полках – книги, какие-то склянки с мутной жидкостью, причудливого вида инструменты, о назначении которых Эрик мог только гадать. В дальнем углу на кушетке в странной позе, показавшейся мальчику жутко неудобной, сидел пожилой мужчина. Его глаза были закрыты, длинные волосы зачесаны наверх и собраны в хвост. Просторная одежда с длинными широкими рукавами напомнила Эрику одеяния купцов, торговавших тканями и приходивших в Семиградье из-за жезла.

– Да́гэ Веньян, нам нужна твоя помощь, – вместо приветствия сказал Луций.

– Маленький господин, рад вас видеть, – поклонился ему кайанец, открыв глаза. – Вас и вашего друга.

– Это Эрик, сын Герхарда, – представил Эрика Луций.

Кайанец посмотрел на мальчика, но быстро перевел взгляд на Луция, в руках которого затравленно мяукнул кот.

– Что с ним?

– Покусала собака. Когда я его нашел, Клео лежал в луже крови и почти не шевелился.

Садовник резко поднялся. Веньян был стар и сутул, но двигался уверенно. Он расчистил стол и зажег несколько свечей.

– Сюда, только осторожно, – указал он Луцию на освободившееся место. – Нужно сбегать за водой…

Садовник собрался выйти из комнаты, но Луций остановил его:

– Не отвлекайтесь, дагэ, я схожу.

Луций осторожно положил кота на стол и выскочил из комнаты. Эрик остался наедине с кайанцем. Тот, покашливая, начал осматривать Клео. Рубашка, в которую был завернут кот, краснела от крови. Он напряженно зарычал и жалобно замяукал, хотя почти всю дорогу вел себя тихо. Эрик украдкой взглянул на его лапу. Она выглядела ужасно. Кое-где кровь запеклась, во все стороны торчали клоки шерсти, рана пульсировала и явно доставляла страдания. Эрика передернуло, но не от отвращения, а, скорее, из-за испуга.

Веньян прекратил осмотр и начал ходить по комнате между стоявших вдоль стен шкафчиков, открывая то один, то другой и бормоча под нос что-то невнятное.

– Так, Эрик, сын Герхарда, подсоби-ка мне. Пока я готовлю лекарства, нужно успокоить кота, раны страшны и будет лучше, если он уснет. Эти травы помогут. Подержи их перед носом Клео какое-то время, только не нюхай сам, а то заболит голова. Будет хорошим знаком, если он начнет их жевать.

Эрик взял пучок трав и на вытянутой руке подсунул коту. Тот недоверчиво взглянул на мальчика, затем на травы и несколько раз широко надул ноздри, принюхиваясь.

– Вы ведь не здесь его нашли, не в саду? – спросил Веньян, продолжая рыться в шкафах. – Откуда ты, сын Герхарда? Я раньше тебя не видел. Не думаю, что стал настолько стар, чтобы не запомнить маленького гуддара…

Эрик не был уверен в том, как ему стоит отвечать, и поэтому сначала протянул длинное «эм-м-м», затем выдавил из себя многозначительное «кхм-м» и закончил монолог неопределенным «ну-у-у».

– Что ж, – улыбнулся Веньян, не дождавшись ничего другого. – По крайней мере, ты не глуп. Лучше не болтать, если не знаешь, что сказать. Как говорят у меня на родине, слова должны быть верными, а действия решительными. Так, что тут у нас?

Послышался звон стекла. Веньян одну за другой доставал из шкафа маленькие бутылочки и придирчиво их оглядывал. Некоторые тряс, другие смотрел на свет. Иногда приговаривал что-то вроде «эта, пожалуй, пойдет», и бутылочка отправлялась на край стола. Очень скоро там оказалось множество склянок различных форм и размеров, на которые Эрик смотрел с недоумением и каким-то зачарованным благоговением.

Вернулся Луций, неся чайник с кипяченой водой. Он выглядел уставшим, но сосредоточенным.

– Замечательно, – проговорил Веньян. – Хорошо, что это кипяченая вода.

– Я вспомнил ваши слова о том, что рану нельзя промывать водой из колодца.

– Да, кажется, я говорил такое. И это действительно так. Если не вскипятить воду, может стать только хуже. Рана загниет и воспалится, а это нам не нужно. Я почти готов, если Клео уснул, нужно промыть рану.

Эрик взглянул на кота. Тот явно успокоился и пытался дотянуться до трав. Мальчик передвинул руку, чтобы коту было удобнее.

– Кушай давай, – сказал он.

Луций недоверчиво хмыкнул.