– В общем так! – собравшись, рявкнула Катя, а затем воровато огляделась, ища других пациентов, но, к ее счастью, в палате был только один Подольский, который от ее крика даже вжал голову в плечи. – Во-первых, ты остаешься в больнице и делаешь все, чтобы выздороветь! Ясно?!

Никита с ошалелым видом кивнул.

– Во-вторых, ты честно отвечаешь на два моих вопроса, – продолжила Катя. – Готов?

Неуверенный кивок Подольского не умерил Катин пыл. Набрав в легкие побольше воздуха, она произнесла:

– Ты отшил меня из-за болезни?

Подольский молчал.

– Отвечай! – рявкнула Катя, чувствуя, как слезы снова текут по ее щекам.

Несколько томительных секунд спустя Никита произнес:

– Да.

Катя выдохнула ртом и сделала большой шаг вперед, который приблизил ее к больничной койке Никиты на половину.

– Ты меня любишь? – Этот вопрос дался ей с трудом, но Катя все же задала его, пусть и дрожащим голосом.

На этот раз Никита почти не думал. Катя успела произнести мысленно лишь «раз», и Подольский ответил:

– Да.

Девушка прикрыла дрожащие веки, облегченно вздохнула, вытерла слезы и сделала еще один шаг к Никите. Теперь она была так близко, что могла обнять его. Он полусидел и выглядел вполне живенько, так что Катя без особой осторожности прижалась к нему и всхлипнула.

– Идиотина, – буркнула она ему в грудь.

– Ты тоже не подарок, знаешь ли, – не остался в долгу Подольский.

– Когда?

– Что «когда»?

– Когда я тебе понравилась?

– Ну-у-у, – Никита задумался. – Наверно, это произошло в мой третий рабочий день.

Катя резко отстранилась от парня и удивленно уставилась на него.

– Что? Так давно?

Никита кивнул и продолжил:

– Ты сидела на диване в отделе маркетинга и ела яблоко. Совсем одна, без телефона или книжки, или журнала. Просто задумчиво смотрела на увядающий фикус и грызла яблоко. Я тогда решил, что ты милая и загадочная. Думал, как бы с тобой познакомиться, но потом услышал от твоих коллег, что ты западаешь только на богатых и успешных мужчин…

Катя скривилась.

– Мерзкие сплетники.

– А что, это не так?

– Да нет, все так, но блин, какого лешего они судачат за моей спиной?!

Никита хохотнул и, сморщившись, схватился за сердце.

– Тебе больно? – сразу же воскликнула Катя. – Позвать врача?

– Нет-нет, – помахал рукой Никита. – Все нормально, просто не смеши меня.

Обеспокоенно глядя на Никиту, Катя села на краешек кровати и взяла руку парня в свои.

– Как тогда случилось, что я вдруг тебе понравился? – с коварным прищуром спросил Подольский.

Катя пожала плечами и, гладя его руку, честно призналась:

– Без понятия. Мне вообще мало кто нравится, а тут вдруг раз, и все, приплыли: люблю не могу такого вот идиота на побегушках у главного злодея компании.

– Кать, ну я же просил не смешить, – упрекнул девушку Никита. По его лицу было видно, что он еле сдерживает смех.

– Прости, прости, – произнесла Катя, глядя на Никиту и думая о переполняющих ее чувств к этому человеку.

Как же она ошибалась на его счет. Думала, что он ненавидит ее и ненавидела его в ответ, а оказалось, что она ему нравилась. Уже очень давно нравилась, а она разглядела его только сейчас. Так бы и миновала ее эта прекрасная любовь, если бы не…

Мысли девушки прервал шепот у входа в палату. Никита тоже его услышал и, как и Катя, с интересом уставился на дверь.

– Тихо, вдруг он спит… – донеслись до них едва уловимые слова.

– Посмотри…

Дверь чуть приоткрылась и в щели показались две пары глаз, одну из которых Катя сразу же узнала.

– О, Ан… – собралась было поприветствовать она подругу, как вдруг дверь широко раскрылась, и в палату влетел разъяренный Ларский.

– Мать твою, Дед! – заревел он, увидев, что Никита в сознании и даже улыбается. – Ты совсем охренел?! Почему не рассказал про свою болезнь?! На кой черт молчал и пахал, как проклятый?! Я тебя собственными руками разорву, как только ты вылечишься!

– Приехали, – мгновенно помрачнел Подольский.

– Дед? – Катя, изогнув бровь, посмотрела на Аню.

– Я тебе потом все объясню, – пообещала подруга. Взглянув на Никиту, она сочувственно спросила: – Ты как?

– Нормально, – ответил тот.

– Нормально ему! – передразнил друга Ларский. – Вот вылечишься, тогда и будешь говорить, что нормально!

– Ну а что мне, говорить, что умираю? – недовольно пробухтел Подольский.

– Я тебе тут умру! – гаркнул Ларский.

Аня схватила его за локоть и поглаживая, произнесла:

– Саш, успокойся. Никита – пациент, а ты кричишь на него.

Ларский, как по волшебству, мгновенно успокоился, ссутулился и, жалобно глянув на Никиту, спокойно сказал:

– Ты меня так перепугал. Еще и не лечился. Ты подумал вообще, как я без тебя буду, эгоист ты мелкий?

Никита некоторое время буравил друга суровым взглядом, а потом растянул губы в ухмылке и спросил:

– Что, не сможешь без меня?

– Конечно не смогу! Ты же моя семья. Единственная.

Катя смотрела то на Ларского, то на Никиту и чувствовала, что она явно лишняя в этой ситуации. Сцена походила на последнюю главу романа, в которой главные герои наконец-то признаются друг другу в любви.

– Эм, а мы вам не мешаем? – решила прервать эту идиллию Катя. Уж очень ей не нравились блестящие взоры мужчин, устремленные друг на друга.

– Нет, конечно, – фыркнул Никита, вернув свое внимание Кате.

– Мне кажется, вам надо поговорить, – вдруг сказала Аня, отпуская руку Ларского.

Тот кивнул и шагнул ближе к Подольскому.

– О чем? Зачем? Говорите, я не помешаю, – затараторила Катя.

– Пошли, – шепнула подошедшая к ней Аня.

Смерив Ларского прищуренным взглядом, Катя нехотя встала и позволила подруге увести себя из палаты.

В коридоре девушка сразу же поинтересовалась:

– Ну и что это за любовная сцена между ними сейчас была? О чем они там хотят пошушукаться наедине?

– Твоей ревности нет границ, – закатила глаза Аня. – Успокойся, Никита с Сашей как братья. Они с детства знакомы, вместе учились, работали и жили в Англии. Ближе него у Саши никого нет.

– А как же тетя и кузен? – с подозрением поинтересовалась Катя.

– Там все сложно. Сама же мне рассказывала.

– Ну да, – признала девушка. Вздохнув, она села на пластиковый стул и произнесла: – Я только сейчас, кажется, успокоилась. Давно я так не пугалась. Когда он передо мной упал, у меня чуть сердце не остановилось, веришь?

– Верю, – кивнула Аня, садясь рядом с подругой. – Еще как верю.

Глава 21

Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит,

она понимает, что второго такого дурака она не найдет.

Фаина Раневская

В понедельник утром я встала на два часа раньше, так как прекрасно понимала, что теперь на неопределенный срок буду выполнять всю работу Никиты, который неожиданно загремел в больницу. До сих пор не верилось, что у него проблемы с сердцем, а он никому об этом не сказал. Из-за этого Саша долго ругался с другом, пока Подольский не выгнал его из палаты. Превратившаяся в личного Цербера Никиты, Катя тогда Ларского чуть не покусала за его ругань. Пришлось нам в срочном порядке покинуть больницу, оставив Подольского в заботливых руках моей подруги.

За двадцать минут до выхода мне позвонил Саша и сказал, что приезжать к нему не надо.

– Это как так? – От удивления я прямо застыла с включенным выпрямителем для волос в руке и чуть не сожгла прядь.

– Вот так, – ответил мне Ларский. – Я сам соберусь и приеду на работу. Не маленький.

– Сам на машине поедешь? А если дождь пойдет? – заволновалась я.

– Дождя сегодня не предвидится, но если ты переживаешь за меня, то могу приехать на такси, – мурлыкающе произнес Ларский.

– Да, приезжай на такси, пожалуйста, – попросила я.

Сбросив вызов, я посмотрела на свое удивленное отражение в зеркале и спросила у него:

– Чего это с ним случилось?

Потом пожала плечами и, не торопясь, занялась остальными прядями, которые примялись после сна с косичкой.

Придя на работу, я была уверена, что Саша опоздает. Так и представляла, как он носится по квартире, ища нужные документы, и растерянный стоит перед зеркалом, не в силах подобрать галстук к рубашке.

– Привет, Аня! – воскликнула Оксана при виде меня.

– Привет, – улыбаясь, ответила я.

– Ты слышала, что с Подольским случилось? – без приветствия налетела на меня Жанна.

– Эм, да. У него проблемы с сердцем, – ответила я, садясь на свое место. – Но прогноз вроде бы весьма утешительный.

– Ему будут делать операцию, представляешь! – Жанна в ужасе расширила глаза.

Как же быстро разошлись сплетни, отдел кадров работает отлично.

– Да нормально с ним все будет, что вы так переживаете, – небрежно заметил только что пришедший Демидов. – Прооперируют, восстановится и снова вернется за Ларским подметать.

– Подметать? – не поняла Оксана.

Однако Демидов не стал разъяснять ей своих слов. Даже не взглянув на меня, Алексей сунул руку в карман брюк и зашел в свой кабинет.

– Как быстро все узнали о болезни Никиты, – тихо заметила я, глядя на кабинет Демидова.

– Мы с Оксаной узнали об этом минут десять назад, когда увидели на месте Подольского секретаря из финотдела, – поведала Жанна, включив свой компьютер.

– Секретаря из финотдела? – приподняла одну бровь я.

– Да вот он, – Жанна кивнула на вошедшего паренька лет двадцати, не больше.

Он прошел к месту Никиты, положил на стол папку, которую держал под мышкой и, улыбнувшись, поздоровался со мной и представился Сергеем.

– Я тут на время больничного Никиты Петровича, – сказал он мне.

– Петровича? – хохотнув, переспросила я.

Почему-то отчество Подольского рассмешило меня больше, чем кличка «Дед», подаренная ему Ларским.

– Что ж, удачи тебе, Сережа, – без всякого энтузиазма пожелала Жанна.

– Все так плохо? – Вопрос был задан больше мне, как самому приближенному к Ларскому лицу.

– Ну-у-у, – протянула я.

Договорить не успела, потому что Жанна высунулась в коридор, вытаращила глаза и громким шёпотом возвестила:

– Ларский идет!!!

– Ой, а почему не предупредили снизу? – воскликнула напуганная Оксана. Она в этот момент красила ресницы и, дернув рукой, испачкала веко.

– Доброе утро! – разнеслось по всей приемной бодрое приветствие Ласркого.

Мы даже построиться не успели, так и остались сидеть на своих местах, а Оксана так вообще замерла с щеточкой от туши в руке и с черным пятном на веке.

Честно признаюсь, что я даже не сразу узнала своего начальника-бойфренда. Вместо неизменного классического костюма тройки на нем сегодня был удлиненный серый кардиган с засученными рукавами, белая футболка, темные брюки и белые кожаные кеды. А еще Ларский держал в переноске четыре стаканчика с кофе, и его лицо озаряла широкая улыбка, к которой я уже успела привыкнуть, но остальные еще нет.

– Я так рад всех вас видеть! – воскликнул он, походя на ненормального. – Точнее, не всех… Увы, Никита некоторое время побудет на больничном. Ему нужно подлечить сердце и отдохнуть от работы. Но не волнуйтесь, врачи говорят, что с ним все будет хорошо. А пока его временно заменит Сергей, – Ларский кивнул в сторону сидящего рядом со мной паренька. – Ах, да. Я купил всем кофе!

Сказав это, Ларский принялся раздавать каждому по стаканчику.

От удивления у Жанны отвисла челюсть, а Оксана уронила щеточку от туши и та приземлилась прямо на ее юбку.

– Продуктивного нам дня сегодня, – раздав кофе, бодро сказал Ларский, показал нам поднятый вверх кулак и скрылся у себя в кабинете.

– Что это было? – первой отмерла Жанна.

– Это вообще Тирекс? – хлопая ресницами, спросила Оксана.