Глава 20

Каким смелым и самоуверенным становится тот,

кто обретает убеждённость, что его любят.

Зигмунд Фрейд

Собираясь в театр, Катя была уверена, что не встретит там Никиту. Зачем ему приходить туда, где с вероятностью в 50% может быть та, с которой он не хочет иметь ничего общего?

Однако Никита, по-видимому, так же думал и о Кате, потому что как еще объяснить их встречу в фойе театра?

– Вот черт, – прошипела Катя, увидев перед собой Подольского.

Губы Никиты зашевелились, а брови нахмурились – наверно, он тоже проклинал свое решение пойти на спектакль.

Больше всего на свете Кате сейчас не хотелось сидеть рядом с Подольским в темном зале, потому что, зная себя, она будет слушать не актеров, а дыхание Никиты, и думать не о сюжете, а об их совместной ночи.

Радовало лишь то, что выглядела Катя шикарно. Новое красное платье с красивым вырезом, черные туфли из лимитированной коллекции, на которые она потратила всю свою зарплату и премию, делали ее настоящей женщиной-вамп. Пусть Подольский себе все локти искусает, глядя на нее.

Поправив макияж, Катя дождалась, когда Подольский займет свое место и только после этого направилась к своему ряду.

– Извините, простите, – улыбалась она, протискиваясь между уже занятых кресел.

Никиту она надменно проигнорировала, отсчитала два места от него и заняла то, что было рядом с симпатичным мужчиной за сорок, который, разумеется, сразу обратил на нее внимание.

Все складывалось как нельзя лучше. Мужчину звали Павел, он работал менеджером – мелковат, да, но для одного вечера сойдет – и каждые выходные посещал театры.

Тихо посмеиваясь над шутками Павла, Катя то и дело косила глаз в сторону Подольского, но он либо смотрел на сцену, либо в телефон, давая понять, что девушка и ее новый знакомый ему абсолютно безразличны.

«Прикинь, здесь Подольский!» – написала Катя сообщение Ане.

От подруги незамедлительно прилетел испуганный смайлик.

«А еще я тут в наглую флиртую с интересным мужчиной, а он ноль внимания!» – пожаловалась Катя.

«Ну, может, Никита не считает его интересным», – ответила Аня, прикрепив в конце смеющийся смайлик.

«Да какая разница, интересный или нет! Он должен ревновать в любом случае! Только я почему-то этого не замечаю».

«Может, он не из ревнивых».

«Все мужчины – ревнивцы! Слушай, Анька, он точно гей».

«А зачем тогда спал с тобой?»

«Пьяный был, подумал, что я – это Ларский. Анька, ты присмотрись получше к своему Тирексу, вдруг у них все взаимно».

«Так, все, Кать, хватит нести чушь. Смотри постановку и удачи тебе с твоим новым кавалером. Пока!»

Катя написала подруге еще несколько сообщений, но та их уже не читала. Пришлось девушке смотреть постановку, иногда переговариваться с Павлом и периодически скрытно подглядывать за Подольским.

Нет, ну почему он не смотрит на нее? Уставился на сцену и глаз с нее не сводит. Он что, пришел сюда спектакль смотреть?

От нервозности у Кати свело желудок от голода, и она начала считать минуты до антракта. Мысли о Подольском отошли на второй план, сменившись мыслями о бутерброде с сырокопченой колбасой и чашке американо. Еда всегда помогала девушке забыться, вот только если бы она таким образом решала все свои проблемы, то носила бы сейчас не 42 размер, а 58.

Спустя почти целую вечность прозвенел звонок на антракт. Народ загалдел, зашевелился и разделился на три лагеря: курилка, туалет и буфет.

Заболтавшись с Павлом, Катя упустила Никиту и крепко ругнулась прямо вслух. Стоящие рядом две пожилые дамы представительного вида с упреком посмотрели на красивую девушку с речью сапожника.

Не дожидаясь Павла, Катя вышла из зрительного зала и направилась к буфету. У стены с фотографиями актеров девушка заметила Подольского. Привалившись плечом к стене, он стоял спиной к Кате и, кажется, разговаривал по телефону.

– Заразина, – прошипела девушка, буравя спину Никиты.

И только она хотела пройти мимо него, как Подольский вдруг качнулся из стороны в сторону и завалился на пол.

Сознание Кати еще не успело сообразить, что произошло, а ноги уже кинулись к Подольскому.

– Никита! – закричала девушка, упав перед ним на колени. – Никита, ты меня слышишь?!

Катя похлопала парня по бледным щекам, но он не очнулся. Тогда девушка достала телефон и дрожащими руками набрала «112». Пока ехала «скорая помощь», Катя крепко держала прохладную руку Никиты и то и дело проверяла его пульс и дыхание.

Приехавшие медики провели осмотр и объявили о госпитализации. Они подняли Никиту, который так и не пришел в сознание, и положили его на каталку. Катя назвалась родственницей, и ей разрешили поехать в больницу на машине скорой помощи. Всю дорогу она смотрела на бледного Никиту и с трудом сдерживала слезы.

Как такое могло случится? Почему он упал в обморок? Почему никак не очнется? С ним же все будет хорошо?

Катя была даже не в силах задать мучавшие ее вопросы вслух, так она переживала за Подольского.

В больнице их встретили врач и медсестра. Оба были уже в возрасте, лет за пятьдесят, и, казалось, уже были предупреждены о пациенте. Мужчина-врач сразу же занялся пациентом, а медсестра подошла к Кате и спросила:

– Вы родственница?

Девушка неуверенно кивнула, высматривая, куда повезли Подольского. Проследив за ее взглядом, медсестра сообщила:

– Не переживайте, он в надежных руках. Игорь Иванович с самого начала с ним.

– Что? – Катя, наконец, перевела взгляд на медсестру и сосредоточилась на ее лице – уставшем, без макияжа, но улыбающимся.

– Он его лечащий врач. Никита разве не говорил? – Медсестра скользнула взглядом по безымянному пальцу правой руки Кати, пытаясь определить, какая именно у нее с Никитой степень родства.

– В смысле участковый терапевт? – тупо спросила девушка.

Надо отдать должное медсестре, она стоически выдерживала тупость Кати, видимо списывая все на шок и волнение.

– Игорь Иванович – кардиолог. Можете подняться на третий этаж и подождать там. Когда он освободится, то все вам расскажет. – Женщина указала на лестницу и зашагала к регистратуре.

Похлопав глазами, Катя составила алгоритм своих дальнейших действий – позвонить Ане, расспросить кардиолога о состоянии Никиты и найти автомат с водой, – и направилась к лестнице.

В кардиологическом отделении Катя прождала недолго. Она успела лишь позвонить Ане и сбивчиво рассказать ей о случившимся. Подруга начала задавать вопросы, но Катя вдруг увидела вышедшего в коридор кардиолога и, сбросив вызов, подбежала к врачу.

– Родственница Подольского, – больше утвердительно, чем вопросительно произнес Игорь Иванович.

Катя активно закивала головой.

– Как он? – хриплым от волнения голосом спросила она.

– У него была желудочковая тахикардия. Такое случается при его диагнозе. Сейчас состояние пациента стабильное, вы можете зайти к нему.

– Каком диагнозе? – спросила Катя.

– А вы точно родственница? – нахмурился кардиолог.

Катя кивнула, уже не в силах говорить. От волнения сердце билось так бешено, что отдавалось в горле.

– Кардиомиопатия, – ответил Игорь Иванович немного надменным тоном.

Катя похлопала глазами, ничего не поняв.

– Это серьезно? – тихо спросила она.

– Если не лечиться, как это делал пациент, то очень серьезно. Если бы он согласился на лечение сразу же и берег себя, то мы бы быстро поставили его на ноги без хирургического вмешательства, а теперь надо срочно оперировать, иначе все.

– Что «все»? – тупо спросила Катя, в ужасе расширив глаза.

– То самое, – произнес кардиолог и, разведя руками, зашагал в противоположном от Кати направлении.

Девушка стояла как громом пораженная. Кардиомиопатия, не лечился, операция, все. Слова врача так и кружили в голове девушки, не давая больше думать ни о чем другом.

– Вы в порядке? Воды не хотите? – спросила откуда-то взявшаяся медсестра.

Катя отвлеклась от мыслей и, взглянув на сотрудницу больницы, узнала в ней медсестру, которая направила ее в кардиологическое отделение.

– Нет, спасибо, – помахала руками девушка.

– Вы не обращайте на Игоря Ивановича внимание, он у нас хоть и гений, но крайне нетактичен. Наговорит всяких ужасов родственникам, а они уже пациентов хоронить начинают. Все хорошо будет, поверьте мне. – Медсестра смотрела на Катю сочувствующим взглядом заботливой матери.

– Он мне даже ничего не сказал, – пролепетала Катя, чувствуя, как из глаз полились слезы. – А мне, дуре, следовало догадаться. Я же его в больнице видела. Да и на тимбилдинге он не принимал участия в соревнованиях. – Девушка ахнула и, приложив ладонь ко рту, пробормотала: – Ему, наверно, и алкоголь нельзя, а я ему пива подливала… Вот же дура!

Не выдержав, Катя принялась плакать на все отделение. Стоящая рядом медсестра гладила ее по спине и говорила успокаивающие слова.

– Сходите к нему, – посоветовала женщина, когда Катя немного успокоилась. – Скажите, что вы его любите, уговорите на лечение.

– Угу, – кивнула Катя. – Пусть только попробует мне слово поперек сказать!

Медсестра улыбнулась и, показав девушке кулачок, подтолкнула ее в сторону палаты.

Осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что Никита не спит, Катя вошла внутрь. Услышав скрип двери, Подольский сразу же повернул голову и встретился взглядом с Катей.

– Привет, – тихо произнесла она. – Как ты?

– Сносно, – сглотнув, ответил Никита.

Катя встала у двери и так и осталась стоять. В коридоре она пылала решимостью, но в палате она ее полностью растеряла. Никита тоже не знал, что ему сказать, или же просто ждал, что скажет Катя. В любом случае оба долго молчали, глядя друг на друга.