Глава 22

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Владимир Высоцкий

Для меня утро доброе только когда оно начинается с кофе, а если кофе приносит еще и любимый мужчина, да прямо в постель, то это утро просто райское.

Я сделала глоток терпкого горячего напитка и блаженно улыбнулась.

– Ты варишь прекрасный кофе, зачем было заставлять меня это делать раньше? – спросила я у сидящего на краю кровати Саши.

– Во-первых, его варит моя кофеварка, а я просто наливаю в чашку, – нравоучительным тоном произнес он. – А во-вторых, это было весело. Мне нравилось тебя доставать. Скучаю по временам, когда мог это делать.

– Я очень рада, что теперь у тебя взыграла совесть, и ты стал душкой!

Телефон Саши возвестил о входящем сообщении. Проверив его, он нахмурился и вздохнул.

– Тетя спишет, что сегодня в одиннадцать утра соберет совет директоров, – с недовольством в голосе сообщил Саша.

– Есть предположения, зачем? – спросила я.

Проснувшись, я сразу же отправила Демидовой фотографии нашего поцелуя. Она прочитала, но ничего мне не ответила, зато Саше сообщила о предстоящем собрании. И как мне понимать, засчитаны фотографии или нет?

– Без понятия, – хмыкнул Саша. – Наверно, как всегда, хочет показать, кто здесь главный.

– Ты, вне всяких сомнений. Компания твоя по праву.

– Но большая часть акций сейчас у тети, – вздохнул Саша. – Никита постоянно говорит мне, что надо решить этот вопрос как можно скорее, но я пока слишком занят, чтобы думать, как вернуть себе свои акции.

– Дела в компании наладились, – сказала я. – Инвестор надежен, новая продукция скоро будет выпущена в продажу. Думаю, сейчас самое время подумать над тем, как сделать компанию полностью своей.

– О, точно! – воскликнул Саша. Его глаза загорелись, он вскочил и выбежал из спальни.

Сначала я подумала, что мои слова так на него подействовали, и он сразу же побежал разрабатывать план-капкан по возвращению своих акций, но нет. Саша вернулся ко мне почти сразу же, улыбаясь от уха до уха и держа в руках красивую розовую коробочку.

– Вот, это тебе, – гордо произнес он. – Хотел отдать еще вчера, но мы немного отвлеклись.

Приняв коробочку, я с интересом осмотрела ее, открыла и обнаружила внутри набор по уходу за кожей от «Элли» с разработанным мной дизайном.

– Ого! – вырвалось у меня. – Какая красота!

– Это первые тиражи, – пояснил Саша, глядя на набор. – Такие яркие, правда? Я бы и сам такое купил.

Я рассмеялась, достала крем и сыворотку и детально изучила упаковку, которую разработала сама. Чувства были потрясающие. Я уже и забыла, каково это – создавать что-то новое, что-то свое.

– Так что после окончания испытательного срока я переведу тебя к дизайнерам, – объявил Саша.

Новость была столь неожиданной, что я сначала похлопала глазами, обрабатывая ее, и только потом радостно завизжала.

Саша снисходительно заулыбался и произнес:

– Правда, мне будет очень грустно из-за того, что тебя не будет рядом. И бегать за мной ты уже не будешь. Видеться станем только на совещаниях. Даже для утверждения дизайна тебя не вызвать – все сейчас можно отправить по почте. Дурацкий прогресс!

– Да ладно тебе, – рассмеялась я, беря Сашу за руку. – Мы будем видеться после работы. И, зная тебя, ты найдешь причин сто, чтобы вызвать меня к себе.

Коварная ухмылка появилась на губах Ларского. Я хотела было поцеловать его, но тут уже на мой телефон пришло сообщение, и было оно от Демидовой.

«Ммм, решила повторить первый поцелуй? По мне, так ты поспешила. Было бы символично, если бы все закончилось в лифте, как и началось. Однако я принимаю фото. Осталось три».

– Знаешь, тебе действительно надо поставить на место свою тетю, – сказала я, отложив телефон в сторону.

Саша склонил голову на бок, внимательно слушая меня.

– Ты хороший руководитель. Я работаю у тебя всего ничего, но вижу, как ты отдаешь всего себя работе, как стараешься, чтобы продукция была качественной и доступной, как суров, но справедлив со всеми сотрудниками – ну, кроме меня, конечно. – Я рассмеялась, и Саша подхватил мой смех. – Уверена, родители бы гордились тобой. Тебе надо во что бы то ни стало сохранить то, что создал твой отец. У меня самой родители погибли в аварии, и я как никто другой понимаю, как важно сохранить что-то, что осталось от них.

Я притянула к себе плюшевого медвежонка и погладила его по голове. О его потере я жалела больше всего. Наверно, потому что это был единственный подарок, который родители выбирали вместе со мной.

– Можешь забрать его, – немного неверно расценил мои слова Саша.

Я помотала головой.

– Тебе он нужнее. И я рада, что он оказался у тебя. Может быть, именно он свел нас вместе.

Мы еще немного поговорили о наших жизнях, а затем начали собираться на работу. Сегодня Саша настоял, что сам поведет машину, мол, со мной ему ничего не страшно. Всю дорогу он держал меня за руку, выглядел расслабленным и уверенным, однако я все равно проверила бардачок его машины на наличие мармеладных мишек.

Приехав на работу, мы с Сашей, как ни в чем не бывало, разошлись по своим рабочим местам и принялись ждать собрание.

Ровно без пяти минут одиннадцать Саша вышел из своего кабинета и кивком головы дал мне знать, что пора идти на совещание. Я взяла нужные документы и встала. В этот же момент вышел Демидов и, окатив Сашу презрительным взглядом, зашагал к лифту.

– Между вами словно кошка пробежала, – заметила я, когда мы отошли подальше от коллег.

– Мы и до этого не ладили, – сказал Саша. – Он мне брат только на словах.

К нашему приходу в конференц-зале собрался весь состав совета директоров во главе с Галиной Юрьевной. По правую руку от нее со скучающим видом крутился в кресле Алексей Демидов.

– Ты опоздал на две минуты, – не преминула заметить Галина Юрьевна.

– Лифт долго ждал, – ответил Ларский, глядя на Демидова.

– Что ж, давайте начнем, – предложил Роман Викторович Воронов, курчавый мужичек с реденькими усиками. Он входил в совет директоров и раньше был партнером по бизнесу Николая Сергеевича Демидова. – Итак, какой вопрос вы хотели обсудить, Галина Юрьевна?

Демидова ухмыльнулась, медленно поднялась и, уперев руки в стол, громко произнесла:

– Сегодня на повестке дня у нас увольнение генерального директора компании «Элли» – Ларского Александра Сергеевича.

По конференц-залу пробежала волна шепотков. Я в ужасе посмотрела на Сашу: он не сводил хмурого взгляда со своей тети. Пытался разгадать ее замысел или уже знал, что так будет?

– Как это, уволить? – возмутился Аркадий Борисович Трубецкой, человек, который работал бок о бок с отцом Ларского. – По какой такой причине?

Улыбка Демидовой стала еще шире. Взяв лежащую рядом папку, она вытянула оттуда несколько листов и показала один из них собравшимся в зале.

– Что это? – спросил Роман Викторович, близоруко щурясь. – Что за фото?

– Это Александр Сергеевич? – приподняла тонко выщипанную бровь женщина за шестьдесят, которую я не запомнила.

– Да, это он, – кивнула Галина Юрьевна.

Присмотревшись к фото в руках Демидовой, я ахнула. Женщина демонстрировала всем ту самую фотографию, что я отправила ей сегодня утром. Поймав мой взгляд, Демидова невинно похлопала ресницами и показала следующую фотографию, где я целую Ларского у себя дома, а затем следующую, и следующую. Люди возмущенно загалдели.

Совершенно растерявшись, я смотрела на Демидову и не в силах была даже пошевелиться. Да как она посмела показывать такое всем? Зачем ей это? Хочет опозорить меня и Сашу?

Черт, Саша…

С колотящимся сердцем я медленно перевела взгляд на него. Ларский сидел с каменным видом и пристально смотрел на фотографии в руках Демидовой. Понять, что происходило в его голове сейчас было совершенно невозможно.

– А что за женщина на фото? – полюбопытствовала дамочка с тонкими бровями.

– Да какая разница, что за женщина! Не мужчина же, в самом-то деле! – воскликнул Аркадий Борисович. – Что в этом такого? Ну отношения у них, ну и ладно. И вообще, Галина Юрьевна, зачем вы нам все это показываете? Я требую объяснений!

– Пожалуйста, Аркадий Борисович, – кивнула Демидова. – На фотографиях наша сотрудница, которая сидит рядом с Александром Сергеевичем.

– И что? У нас нет дискриминации сотрудников. Пусть крутят романы, с кем хотят, – заметил Аркадий Борисович.

– Это так, – спокойно отметила Демидова. – Однако начальство должно подавать пример своим подчиненным, и с точки зрения моральной этики генеральный директор, который обжимается по всем углам компании со своей секретаршей, пример весьма дурной. Сотрудники решат, что им тоже так можно, и вообще работать перестанут.

– Но за такое же не увольняют. Максимум штрафуют, – робко заметил Роман Викторович, за что удостоился недовольного взгляда Демидовой.

– Пусть так, но я подняла эту тему лишь во благо Александра Сергеевича, потому что в первую очередь он – мой племянник, чье состояние здоровье меня очень сильно волнует, – Демидова небрежно коснулась подушечкой среднего пальца своего нижнего века, делая вид, что вытирает слезу. – Так как он уже длительное время страдает посттравматическим стрессовым расстройством, его состояние было немного нестабильно, но сейчас все обострилось, и причиной тому стали отношения с этой секретаршей, которая из него веревки вьет и вытягивает деньги!

Тут Галина Юрьевна действительно разрыдалась и указала на меня пальцем, на котором красовалось золотое кольцо с блестящим драгоценным камнем. Весь совет директоров уставился на меня. От неожиданности я приоткрыла рот, но тут же его закрыла. Однако сразу же снова его открыла в попытке сказать что-то в свое оправдание, но, разумеется не смогла, поэтому опять закрыла, делая себя похожей на рыбу.

– Эти фотографии сделала она в попытке выкрутиться из неприятного положения с помощью моего племянника, – продолжила Демидова, пристально глядя на меня. – На вечеринке в честь 8 марта у меня дома Анна Соловей разбила весьма дорогую вазу. Денег у нее, разумеется, не было, и тогда она попросила меня подождать с оплатой долга. Видите ли, она почему-то подумала, что я веду войну со своим дорогим племянником, поэтому решила его соблазнить и вытянуть из него деньги. В подтверждении своих слов она присылала мне эти фотографии, чтобы уверить в том, что соблазнение проходит успешно и скоро она выплатит свой долг. Я же прикинулась дурочкой, чтобы потом пресечь ее гадкий план на корню!

– Это неправда… – пролепетал я, мотая головой – от такой возмутительной лжи у меня даже голос прорезался. – Все не так…

Не обращая внимания на мои слова, Галина Юрьевна продолжила: