– Так враг ведь наступает, Капитон Федотыч! – взволнованно ответил ему лекарь. – Отбиваться же надо!

– Отобьемся, паря, – пристально вглядываясь в оконце, тихо проговорил егерь. – Не боись. Вон, видишь, наши уже один костер подпалили, еще маненько – и вся цель будет видна. А вот и она. – Он прищурил левый глаз и выжал спусковой крючок.

«Бах!» – в замкнутом пространстве сарая так оглушительно грохнуло, что Венедикт непроизвольно пригнулся и прикрыл оба глаза.

– Е-есть один, – пробурчал Капитон и выдернул из рук лекаря ружье. – Чего ты сидишь, дурья твоя башка?! А ну-ка, быстро заряжай ружжо!

Устинов схватил разряженную фузею напарника и трясущимися пальцами откинул полку ударного замка.

«Бам!» – под крышей ударил второй выстрел, и Капитон обернулся к лекарю.

– Ты чего труси́шься?! Вон порох из патрона просыпал! Соберись с духом, лопух, а то сейчас плюху получишь!

После этого злого окрика солдата Веню как будто бы враз отпустило, и пули в стволы с егерем они заталкивали шомполами уже в одно время.

– Ты к тому, к боковому продуху ползи, – скомандовал Капитон. – Тут-то все с энтими понятно, здесь они всем скопом, дуро́м вместе прут. А ну как кто и сбоку вдруг еще полезет! Чегой-то наши пока медлят. Уже и там должны бы костры запалить. Если что вдруг увидишь, так сразу кричи, я к тебе на помощь тут же метнусь!

«Хлоп!» – что-то с большой силой ударило по крыше рядом с чердачным оконцем. «Хлоп!» – и вовнутрь сарая влетело несколько щепок.

– Ах ты ж шинора ^[1]! – выругался зло егерь. – Как же близко подкрался. Ну, на, получи! – Опять бухнул выстрел, и Капитон, отшатнувшись от окна, начал зарядку ружья.

– Курт, тот, что справа, самым первым зажигай! – скомандовал Алексей, выбивая прикладом комок меха из бокового оконца хаты. – Там совсем не освещено, как бы они к хате или к сараю не подкрались!

Часть двора уже подсвечивалась ярко разгоревшимся костром, но добрая его половина все еще оставалась в темноте.

– Не надо волноваться, господин полковник, – с ухмылкой, спокойно проговорил Курт и, выставив из продуха ствол своего штуцера, плавно выжал спусковой крючок. – Шайсе! – выругался он и достал из патронташа еще один патрон с красной полоской. – Ты быть прав, Алексей, он лететь хоть куда, но никак не в цель! Ничего, ничего, – и, затолкав большую пулю в дуло, немец вновь тщательно прицелился.

Бам!

Шагах в сорока от хаты засветилась искра. Потом эта искра превратилась в маленький огонек, и уже через дюжину ударов сердца там запылало яркое пламя.

– Капито-он! Там люди! – выкрикнул Венедикт, увидев в свете разгоравшегося костра несколько темных фигур.

Все происходило как будто бы не с ним. Запах пороха, гром выстрелов и эти люди, вдруг разом вынырнувшие из темноты.

– Стреляй! Я пустой! – крикнул ему егерь, засыпая порох на полку замка. – Стреляй, Венька! Стреляй!

Лекарь высунул в оконце ствол, навел на цель и, прищурив левый глаз, потянул за спусковую скобу.

«Бабах!» – оглушительно ударил выстрел.

– А-а-а! – внизу на подступах к сараю кто-то пронзительно заорал.

– Ну ты и молодца, паря, – к Устинову подсел Капитон. – Неужто же с первого раза попал? Вот же ведь везет новичкам! А ну двинься! – и высунул в оконце ствол своей фузеи. – Не видать никого, только твой подранок на земле крутится. Похоже, они уже под самой стеной, худо будет, ежели до входа доберутся.

Он достал единственную их гренаду и воспламенил ее фитиль. Чугунный, покрытый пупырышками картечи шар с шипеньем упал за стену сарая. Там оглушительно громыхнуло, и по бревнам ударил град осколков. Внизу кто-то протяжно и коротко взвыл.

– Прости господи, – перекрестился егерь, скинув каску. – Не мы первые это начали.

Через несколько секунд бахнул разрыв второй гренады. Из-за дровницы вели бой Уж с Малым.

– Они коней угоняют! – крикнул в сторону хаты Тришин и, выскочив из-за навеса, выстрелил в мечущиеся у лошадиного загона людские фигуры. С той стороны хлопнуло в ответ сразу несколько выстрелов, и егерь, упав в грязь, схватился за бедро. Малой подхватил его под мышки и волоком затащил за поленницу.

– Никому не вылезать! Всем стоять на своих местах! – закричал Егоров. – Куда ты лезешь, капрал?! Веди огонь! Не давай им близко к нам подойти!

Курт своей последней зажигательной пулей наконец-то сумел подпалить третий костер, и теперь весь двор хорошо освещался. Алексей в последний раз выстрелил в только одному ему видную цель и шумно выдохнул:

– Ну, все, кажется, мы отбились, братцы. Во всяком случае, пока никого более не видно. Всем перезарядиться! Не вылезаем, ведем наблюдение!

Костры продолжали еще долго пылать, и потом один за другим они погасли. Перестал кричать и лежащий возле сарая раненый. Над хутором повисла напряженная тишина.

До утра ничего более не происходило. Подстреленного в ногу Тришина перетащили в дом, и вернувшийся из караула Устинов обихаживал со вторым лекарем ему рану.

– Кость цела, Алексей Петрович. – Венедикт показал полковнику зажатый в клещах свинцовый кругляш. – В рану материя от одежды и немного грязь попали, резать теперь нужно и промывать обильно.

– Занимайтесь, ребятки, главное, спасите мне егеря, – попросил Егоров. – Воды больше кипятите, спиртусом все обрабатывайте. Для вас теперь это дело главное, а уж со всем остальным мы и сами как-нибудь справимся.

В сарай перебежали Курт с Леонтьевым.

– Смена, Капитон! – крикнул егерю капрал. – Спокойно у тебя здесь, ничего не примечал в округе?

– Да нет, никакой кустик не шелохнется, – покачал тот головой. – И в соседних хатах как будто все вымерло, только один раз баба из самой дальней к колодцу подбежала, воды быстро в ведра набрала и обратно припустилась. А так все спокойно.

– Ну-ну, – хмыкнул Леонтьев. – Без воды-то оно, конечно, плохо, без воды оно совсем никак. Ну, ладно, Капитош, ступай в дом, там тебя сейчас накормят. Карпыч остатки бараньей похлебки разогрел. Только вот сторожко перебегай, вона как с утреца распогодилось, видать, хорошо вокруг стало.

– Да ладно, тут до самых ближайших кустьев больше сотни шагов, – махнул рукой егерь. – Да и нет там никого, я в оба глаза глядел.

Потянулось время ожидания. Около раненого неотрывно сидел кто-нибудь из лекарей. Крови он потерял много и вызывал у них беспокойство.

– А может, наши вообще только лишь завтра сюда прискочат? – проворчал Карпыч и загремел ведрами. – И чего мы тут, словно бы в норе, сидим? Ляксей Петрович, мне бы водицы чистой набрать. Вон, лекарям кипяченая нужна, да и нам для готовки. Ну чего, мне ее из лужи возле крыльца, что ли, черпать? Здесь-то она вся гнилая, с навозной жижей. К колодцу бы нужно идти.

– А если они не угомонились и залегли где-нибудь неподалеку? – проговорил с сомнением Алексей. – Сюда-то после ночного боя побоятся лезть, а вот издали вполне себе могут стрельнуть.

– Да и пусть пуляют, господин полковник. Далеко же, – махнул здоровой рукой ветеран. – Чай, нет там хороших ружей и умелых стрелков, не егеря же они. Дайте мне пару ребяток для прикрытия посноровистей, мы и воды принесем, и разведаем заодно.

– Ваше высокоблагородие, нас с Фролом отпустите? – попросил невысокий худенький егерь. – Мы с ним верткие, если что, за любую малую кочку спрячемся.

– Это потому тебя Малым прозвали? – с улыбкой спросил его полковник. – Ладно, чистая вода нам действительно нужна. Я в сарай со своим штуцером, а вы через несколько минут из хаты выходите.

Троица неспешно, оглядывая все вокруг, шла к колодцу – вкопанному в землю срубу с нависшим над ним «журавлем» – толстой жердиной с грузом на одном конце и привязанной деревянной бадьей на другом.

Алексей, прикусив нижнюю губу, напряженно вглядывался из чердачного продуха в свой сектор. Вокруг все было спокойно, ни веточка не шевельнется, ни вспорхнет из кустов испуганная неловким движением птица. Может, и правда он преувеличивает опасность? Простые ведь, небось, разбойники-оборванцы были, а не подготовленные к настоящему бою солдаты. Увидали, что охрана у служивых совсем маленькая, да зато коней у них добрых много и сани тяжело нагружены. А еще, небось, и местные им всяких басен понарассказывали, что тут аж целый полковник застрял, который серебром шибко богатый. С шеи у него золотая пластина на цепи свисает, на груди кресты с шелковыми лентами, и сабля на боку вся в серебре. Да и вообще, у всех остальных тоже при себе оружие отменное. Ну, вот и потекли слюнки у гайдуков. А чего, сторожат хату всего лишь двое, все же остальные в это время дрыхнут. Прирезать их во дворе по-тихому, а потом и остальных в доме, да и дело с концом. Но вот тут вдруг оказия случилась. Маленький воинский отряд был готов к ночному бою и устроил гайдукам горячую встречу. Все, что они смогли получить, – это дюжину угнанных коней и одиннадцать своих трупов, которые до сих пор еще лежат темными кочками среди грязи.

– По-моему, неравноценный обмен, – сделал вывод своим рассуждениям Алексей и прижал приклад штуцера плотнее к плечу. Карпыч с егерями наконец-то подошли к колодцу и теперь набирали из него в свои ведра воду.

Журавель со скипом склонял конец своей жердины вниз и потом поднимал ее вверх уже вместе со жбаном воды.

Но вот все ведра были наполнены, и троица пошла неспешно назад. Сто шагов оставалось ей до занимаемого отрядом двора, как вдруг раздался резкий возглас Леонтьева:

– Кусты, кусты вон шово́лятся, рядом со сломанным деревом! Слева от него!

Лешка в ту же секунду, буквально не целясь, послал пулю в указанное капралом место. Может быть, именно этот спонтанный выстрел и спас кого-то на дороге. Все трое с ведрами резко порскнули в стороны, а Карпыч так и вовсе упал сразу на грязную землю.

«Бам! Бам!» – грохнуло два ружейных выстрела из кустов. Дымок указал точное место стрелков, и следующие два выстрела с чердака сарая били уже прицельно.

– Кажись, попали! – возбужденно выкрикнул Мишка, выдергивая из поясного патронташа новый патрон.

– Не знаю, – покачал головой Курт. – Я стрелять в тень за кустом, хорошо, что там совсем не быть никакой листва. Но попасть или нет, я не могу сказать точно. Тень сразу пропасть, и я больше ее не видеть.

Перебежками, припадая по дороге к земле, троица «водоносов» добралась до своего двора и сразу же нырнула в хату. Вслед ей не раздалось более ни единого выстрела.

– Ну что, сходили по воду? – выбравшись из сарая, вслед за егерями вовнутрь заскочил и Егоров. – Много ли с собой ведер принесли?

– Да какой там, вашвысокоблагородие, – развел грязными руками Фрол. – Как только пули начали свистеть, так мы уже на земле были. А Карпыч вообще самый первый на дорогу упал.

– Повоюешь с мое – тоже такой же вот прыти наберешься, – проворчал ветеран, счищая грязь с полушубка.

– Ладно, главное, все живы и никто даже не ранен, – сказал с удовлетворением Алексей. – А ведь хорошо сидели эти в кустах, тихо. Только лишь в самый последний момент их сумел Леонтьев разглядеть. Я-то навскидку в них бил и вряд ли попал, а вот Курт с Мишкой – они вполне могли бы. Ну, все, убедились, надеюсь, теперь, что нужно и дальше сторожиться? – обвел он взглядом всех присутствующих. – То-то же! Из дома – никому ни ногой! Пока наши не приедут, караулим у продухов с ружьями. Чай, уж не помрем денек без воды? Главное, чтобы для раненого она была.

Прошло несколько долгих часов ожидания, и уже после полудня с южной стороны с дороги раздался шум подходящей кавалерии.

– Вашвысокоблагородие, наши, наши идут! – раздался крик наблюдателя с чердака сарая.

Часть прибывших всадников рассыпалась по двору, осматривая лежащие трупы, а добрая половина, спешившись, начала прочесывать окрестности вокруг хутора.