Флоренс хотела сказать Барретту что-то еще, но передумала.

– Странно, что подобный проект финансирует такой человек, как Дойч, – проговорила она. – Никогда бы не подумала, что он интересуется подобными вещами.

– Он стар, – ответил Барретт, – думает о смерти и хочет верить, что это еще не конец.

– Конечно не конец.

Барретт улыбнулся.

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – обратилась Эдит к Флоренс. – Почему бы это?

– Несколько лет назад я была актрисой. В основном работала на телевидении, в случайных фильмах, под псевдонимом Флоренс Майклс.

Эдит кивнула.

Флоренс посмотрела на Барретта, потом на Фишера:

– Что ж, будет интересно поработать с двумя такими титанами. Как этому дому устоять перед нами?

– А почему его называют Адским домом? – спросила Эдит.

– Потому что его владелец, Эмерик Беласко, создал там свой собственный ад, – ответил ей муж.

– И он – одно из привидений, якобы населяющих дом?

– Одно из многих, – сказала Флоренс. – Явления слишком сложны, чтобы быть работой одного неумершего духа. Очевидно, это случай множественной одержимости.

– Скажем просто: там что-то есть, – вмешался Барретт.

Флоренс улыбнулась:

– Согласна.

– И ты разделаешься с этим при помощи своего аппарата, – не спросила, а скорее пояснила для остальных Эдит.

Флоренс и Фишер посмотрели на Барретта.

– Скоро я все объясню, – ответил он.

Начался спуск, и все посмотрели в окно.

– Мы почти приехали, – сказал Барретт и взглянул на Эдит. – Дом находится в долине Матаваски.

Впереди в окружении гор открылась затянутая густым туманом долина. Фишер ткнул сигарету в пепельницу и выдохнул дым. Снова взглянув вперед, он вздрогнул:

– Въезжаем.

Автомобиль вдруг нырнул в зеленоватую мглу. Водитель снизил скорость, и все увидели, как он, наклонившись вперед, вглядывается сквозь лобовое стекло. Потом он включил противотуманные фары и дворники.

– Как кому-то могло прийти в голову построить дом в таком месте? – проговорила Флоренс.

– Для Беласко здесь сияло солнце, – заметил Фишер.

Все принялись вглядываться через окно в клубящийся туман. Казалось, что они на подводной лодке медленно пробираются по морю из простокваши. Время от времени по сторонам вырисовывались деревья, или кусты, или каменные глыбы, а потом исчезали. Единственным нарушавшим тишину звуком был шум мотора.

Наконец машина затормозила. Впереди стоял другой «кадиллак». Послышался приглушенный звук захлопнувшейся двери, потом из тумана возникла фигура представителя Дойча. Барретт отжал кнопку, и окно рядом с ним опустилось. Он сморщился от затхлого запаха тумана.

Представитель Дойча наклонился к окну.

– Мы на повороте, – сообщил он. – Ваш шофер поедет с нами в Карибу-Фолс, так что за руль придется сесть кому-то из вас, чтобы доехать до дома, – это совсем рядом. Телефон подключен, электричество подано, ваши комнаты готовы. – Он посмотрел на пол машины. – Продукты в этой корзине будут приносить после полудня. Ужин будет доставляться в шесть. Есть какие-нибудь вопросы?

– Нам понадобится ключ от входной двери? – спросил Барретт.

– Нет, она не заперта.

– И все-таки возьмите, – посоветовал Фишер.

Барретт взглянул на него, а потом опять на человека Дойча:

– Возможно, так и правда будет лучше.

Представитель достал из кармана пальто связку ключей и, отцепив один, протянул Барретту.

– Что-нибудь еще?

– Если что, мы позвоним.

Он коротко улыбнулся:

– В таком случае счастливого пути, – и отвернулся.

– Надеюсь, он сказал «до свидания», – заметила Эдит.

Барретт улыбнулся, поднимая стекло.

– Я поведу, – вызвался Фишер.

Он перелез через спинку на переднее сиденье, завел мотор и повернул налево по наезженной щебеночно-асфальтовой дороге.

Эдит вдруг глубоко вздохнула:

– Хотела бы я знать, чего ожидать.

– Чего угодно, – не оглядываясь, сказал Фишер.

11 ч 47 мин

В течение пяти минут Фишер с черепашьей скоростью вел «кадиллак» по узкой туманной дороге. Потом затормозил и выключил двигатель.

– Прибыли, – сказал он, открыл дверцу и, застегнув свой морской бушлат, нырнул наружу.

Эдит обернулась, услышав, как Лайонел открыл дверь рядом с собой. Подождав, пока он вылезет, она последовала за ним и поежилась:

– Холодно. Да еще этот запах!

– Наверное, где-то рядом болото.

К ним присоединилась Флоренс, и все четверо молча начали озираться.

– Туда, – наконец проговорил Фишер, глядя через капот автомобиля.

– Давайте осмотримся, – предложил Барретт. – Багаж мы можем принести позже. Вы нас проведете? – обратился он к Фишеру.

Тот двинулся вперед.

Пройдя всего несколько шагов, они наткнулись на каменный мост, и, проходя по нему, Эдит заглянула через перила. Если внизу и была вода, то ее скрывал туман. Эдит оглянулась. Лимузин тоже уже поглотило туманом.

– Не свалитесь в пруд, – донесся спереди голос Фишера.

Она повернулась и увидела впереди водную поверхность, а слева – изгибающуюся, посыпанную гравием дорожку. Поверхность воды напоминала мутный желатин, забрызганный пятнами мелкого мусора, травы и листьев. Над всем этим витали миазмы гниения, а на берегу возвышались зеленые от скользкой тины камни.

– Теперь понятно, откуда этот запах. – Барретт покачал головой. – У Беласко, конечно, был пруд.

– Ублюдочная Топь, – сказал Фишер.

– Почему вы так его назвали?

Фишер промолчал, а потом ответил:

– Расскажу позже.

Теперь они шли молча, слышался лишь шорох гравия под ногами. От холода пробирала дрожь, клейкая сырость словно проникала до костей. Эдит подняла воротник пальто, взяла Лайонела под руку и смотрела себе под ноги. Сразу за ними шла Флоренс Таннер.

Когда Лайонел наконец остановился, Эдит быстро подняла голову.

Перед ними в тумане маячила громада дома.

– Отвратительный, – сказала Флоренс, чуть ли не со злобой.

Эдит взглянула на нее.

– Мы даже еще не вошли внутрь, мисс Таннер, – заметил Барретт.

– Мне не нужно заходить внутрь.

Флоренс повернулась к Фишеру, который рассматривал дом, и увидела, что он дрожит. Она взяла его за руку, и он так стиснул ее кисть, что Флоренс сморщилась.

Барретт и Эдит смотрели на укутанное туманом, как саваном, здание. Во мгле дом напоминал какой-то призрачный утес, преграждающий им путь. Внезапно Эдит наклонилась.

– У него нет окон, – тихо проговорила она.

– Он замуровал их, – сказал Барретт.

– Зачем?

– Не знаю. Возможно…

– Мы попусту теряем время, – прервал его Фишер и, отпустив руку Флоренс, поспешил вперед.

Они преодолели последние ярды по засыпанной гравием дорожке и по ступеням поднялись на крыльцо. Эдит заметила, что ступени все потрескались и из щелей растут поганки и пожелтевшая от мороза трава.

Они остановились перед массивной двустворчатой дверью.

– Если она откроется сама, я уеду домой, – попыталась пошутить Эдит.

Барретт схватился за ручку и потянул. Дверь не поддавалась. Он посмотрел на Фишера.

– Такое с вами случалось?

– Не раз.

– Хорошо, что у нас есть ключ.

Барретт достал его из кармана пальто и вставил в скважину. Но ключ не поворачивался. Барретт дергал его туда-сюда, стараясь расшатать замок.

И вдруг ключ повернулся, и тяжелая дверь распахнулась. Эдит вздрогнула.

– Что это? – прошептала она.

– Для тревоги нет причин, – поспешил успокоить ее Барретт.

– Это всего лишь противодействие, миссис Барретт, – объяснила Флоренс. – Ваш муж совершенно прав. Тревожиться не о чем.

Фишер пошарил по стене в поисках выключателя, а потом все услышали, как он щелкает им туда-сюда без всякого результата.

– Неплохо для только что восстановленной электропроводки, – сказал он.

– Очевидно, генератор слишком старый, – ответил Барретт.

– Генератор? – снова удивилась Эдит. – Тут нет электросети?

– В долине не так много домов, чтобы тянуть сеть.

– Тогда как же они установили телефон?

– Это полевой телефон, – объяснил Барретт и заглянул в дом. – Что ж, мистеру Дойчу придется обеспечить нам новый генератор, вот и все.

– Вы считаете, что это выход? – с сомнением проговорил Фишер.

– Конечно, – ответил Барретт. – Поломку старого генератора вряд ли можно квалифицировать как парапсихическое явление.

– И что мы будем делать? – спросила Эдит. – Останемся в Карибу-Фолс, пока не установят новый генератор?

– Это может занять несколько дней, – сказал Барретт. – Что ж, пока он не прибудет, придется жечь свечи.

– Свечи, – повторила Эдит.

Ее тон вызвал у Барретта улыбку.

– Всего день или около того.

Она кивнула, но ее ответная улыбка тут же погасла. Барретт заглянул внутрь дома.

– Остается вопрос, – сказал он, – как тут найти свечи? Полагаю, внутри должно быть сколько-нибудь… – Он замолк, увидев, как Фишер достал из кармана фонарик, а потом проговорил: – А-а-а.

Фишер включил фонарик, направил луч внутрь и, собравшись с духом, перешагнул порог.

Барретт двинулся за ним. Прислушиваясь, он прошел в дверной проем, а потом повернулся и протянул руку Эдит. Схватившись за нее, она вошла в дом и пожаловалась:

– Этот запах. Еще хуже, чем снаружи.

– Это очень старый дом без всякой вентиляции, – откликнулся Барретт. – Тут еще может быть печь, которой не пользовались больше двадцати девяти лет. Вы заходите, мисс Таннер?

Слабо улыбнувшись, Флоренс кивнула:

– Да.

Набрав в грудь воздуха, она выпрямилась и шагнула внутрь.

– Ну и атмосфера здесь…

Ее как будто тошнило.

– Атмосфера этого света, а не того, – сухо проговорил Барретт.

Фишер шарил лучом фонарика по темному и оттого кажущемуся бескрайним вестибюлю. Узкий пучок света судорожно прыгал с места на место, на мгновение замирая на неуклюжих предметах мебели, огромных картинах, гигантских, покрытых пылью гобеленах, широкой лестнице, изгибом уходящей в темноту. Коридор на втором этаже выходил к вестибюлю, а еще выше в тенях терялись панели безграничного потолка.

– Тут все довольно непритязательно, – заметил Барретт.

– Вовсе нет, – возразила Флоренс. – От всего этого разит высокомерием.

Барретт вздохнул:

– Что разит, это точно. – Он посмотрел направо. – Согласно планировке там должна быть кухня.

Эдит вместе с ним прошла через вестибюль, и звуки их шагов по паркету гулко разнеслись по сумрачному помещению.

Флоренс огляделась.

– Оно знает, что мы здесь, – проговорила она.

– Мисс Таннер… – нахмурился Барретт. – Пожалуйста, не сочтите, что я ограничиваю вашу…

– Извините, – сказала Флоренс. – Постараюсь держать свои наблюдения при себе.

Они добрались до коридора и двинулись по нему – впереди Фишер, за ним Барретт с Эдит, а позади всех Флоренс. Коридор заканчивался обитой металлом двустворчатой дверью. Фишер толкнул одну створку, шагнул в кухню и придержал дверь для остальных. Когда все вошли, он позволил двери закрыться и обернулся.

– Боже милостивый!

Глаза Эдит следовали за лучом фонарика, которым Фишер шарил по кухне.

Кухня казалась огромной, и все в ней поражало своими размерами: по периметру стояли стальные стойки, высокие стенные шкафы за темными панелями, длинная двойная раковина, гигантская плита с тремя духовками и массивный, выше человеческого роста, холодильник, в который можно было входить как в кладовку. В центре помещения, подобно гигантскому гробу со стальной крышкой, возвышался мармит^[1].

– Должно быть, хозяин устраивал большие приемы, – заметила Эдит.