Академия Весны (страница 13)
Кухня за каких‐то пару дней уже стала обжитой. Брошенные полотенца, грязные кружки в раковине, запахи еды. Нимея тут же берется за свою мельницу для кофе и с наслаждением вдыхает полной грудью.
– Ну? Сплетни, сплетни, сплетни, – торопит она. Достает большую турку и кружки.
– Просто несчастный случай. – Говорить о чарах Фиама очень хочется, и одновременно совсем ни к чему никому про это знать.
До этого момента Брайт ничего не скрывала, и только нечто, связанное с Рейвом Хейзом, вдруг попало в категорию «Личное». Это делает их взаимоотношения еще более личными и запретными, а от одной мысли про это противно сосет под ложечкой.
– Такой сильный?
– Хейз взбесил, и я сорвалась.
– Хейз? Взбесил? – Нимея будто издевается, пока девочки молча наблюдают за этими бестолковыми, бедными на подробности эмоциями.
– А что не так?
– За годы общения с Энгом у меня создалось впечатление, что Хейз – самый спокойный и невозмутимый человек из всех, кого я знаю. А все, что его интересует, – это он сам. Его учеба и его дела.
– Чем же тогда он так опасен и крут? – Брайт вспоминает слова Энграма и то, как Рейв Хейз шел по улице в распахнутом пальто и с самоуверенным выражением лица. Но в то же время в кабинете для старост, где вовсю шла перебранка между Хардинами, а потом и Бэли Теран, он и правда казался самым невозмутимым. Сидел за столом, строго на всех смотрел. Не кричал, не брызгал слюной.
– Наверное, тем, что все делает молча, – пожимает плечами Нимея. – Мы с Энгом перестали общаться, когда ему стукнуло четырнадцать, и я понятия не имею, что дальше было с его братом и его компашкой, но я видела этих людей каждый день, и мне кажется, Хейз не из тех, кто «бесит».
Нимея копает под Брайт, а ту ломает от переизбытка информации, будто она торопится покинуть голову.
– Почему вы перестали общаться с Энграмом?.. Он не похож на того, кто поддался расистским убеждениям из‐за того, что ты стала обращаться волком.
– Ему сказали, что он болеет из‐за общения с иными.
– Но он же постоянно встречается с иными девушками…
– Когда он понял, что ему лгали, было уже поздно. Я была уже не заинтересована.
Брайт кивает. От Нимеи веет тоской по былой дружбе, а общение этих двоих напоминает братско-сестринское.
– Хейз же охотник?
– Да, – спокойно отвечает Нимея.
Девочки ахают, хотя для них это не новость, но, вероятно, открыто о таком говорить не стоит.
– Вы об этом не говорите, верно? Ну, я заметила… что все как‐то таинственно молчат.
– Все называют это «следить за порядком», – на одной ноте отвечает Нимея. – Что‐то вроде дружины добровольцев… с привилегиями.
– А кто‐то из вас когда‐то… попадался?
– Пару раз. У Фандера Хардина я любимая цель, – горько усмехается Нока.
Кофе в турке пенится, и она наблюдает за возникающими на поверхности пузырьками с выражением опытного зельевара.
– И что он… делает?
– Долго догоняет. Это самая веселая часть, я полагаю. Дает фору, пугает, пускает в ход свои земляные штуки с корнями. Накидывает пару амулетов, не дает превратиться… запугивает. Словами, – уточняет она. – Меня не избивали. При сопротивлении он имеет право применить силу. При более серьезных нарушениях – сдать в участок. При очень серьезных – притащить Ордену.