Хирург пожал плечами. Он выглядел измученным – серое лицо, темные круги под глазами. Было уже сильно за полночь.

– Вы можете пройти и быстро взглянуть на него, но, скорее всего, он не поймет, что вы пришли.

– Но с ним все будет в порядке? – Это был первый раз, когда заговорил Кирон.

– Да. Источник инфекции устранен, и мы накачали его самыми сильными антибиотиками, что у нас есть, мы их очень редко используем. Температура спала. Так что да, он будет в порядке. Не уверен, когда смогу выпустить его из отдела интенсивной терапии, но не вижу причин, которые могли бы помешать ему вернуться домой через пару недель. А потом начнется…

– Физиотерапия?

– Да, но больше подготовка к протезированию. Они хотят начать, как только станет безопасно. Я направлю его в лучшее отделение, специализирующееся на этом. – Он выпрямился. – Завтра, – сказал он. – Я без сил.

После ухода доктора они помолчали еще несколько минут. В помещении операционной было тихо. Только отделение экстренной хирургии работало в такой час, и сейчас там никого не было. В больницах редко бывает так спокойно. Кирон протянул ей руку.

– Слушай, ты наверняка хочешь увидеть его, но только не сегодня. Он даже в себя не пришел. Я позвонил на работу и сказал, что завтра не приеду, но меня могут вызвать, если будет что-то срочное. Так что, думаю, стоит найти нам отель. Поедем туда, выпьем, съедим, надеюсь, хотя бы по сэндвичу и завтра утром первым делом вернемся сюда. И, – он положил руку ей на ладонь, – ничего такого. Два номера.

– Я не…

– Я знаю. Я тоже. Пошли, сегодня ты уже ничего не сможешь сделать, и тебе нужно поспать.

Сетевой отель оказался всего в миле от них. Там было чисто и удобно, у них были номера и работающий бар. Кэт, которая следовала за Кироном к столу, чувствовала, будто она плывет, а не идет по твердой земле. Она спрятала свои чувства по поводу Саймона в тайное место в голове, которое доктора обычно держат специально для таких случаев. Когда ты не в состоянии сразу разобраться с чем-то шокирующим и ужасным, ты быстро учишься пристраивать это куда-то. Но не хоронить. Так накопившиеся проблемы начинают гнить.

Кирон принес две большие порции виски и кувшин с водой. Поздний ужин был доступен до двух часов. Он заказал омлет.

– Все нормально?

Кэт покачала головой.

– Я в порядке. Я могу с этим справиться. Но ты должен ответить на один вопрос, Кирон. Это самый важный вопрос после «будет ли он жить?».

– Я почти уверен, что знаю, что это за вопрос.

– Хорошо.

– Допустим, если Саймон полностью выздоровеет, но у него будет протез вместо руки, сможет ли он остаться в полиции?

Она отыскала взглядом его лицо, но ничего в нем не увидела.

– Конечно, сможет. Разумеется. Это даже не обсуждается, особенно когда речь об уголовном розыске. Он останется в полиции, если уж об этом зашел разговор, но в этом случае будет чуть больше оговорок и ограничений. Хотя в уголовном розыске – ничего такого.

– Правда?

– Это будет зависеть только от меня, когда свое слово скажут врачи, и, разумеется, если Саймон сам скажет мне, что хочет остаться. Он может не захотеть.

– О, конечно, он захочет. Что ему еще делать?

– Он рисует левой рукой?

– Нет, он правша. Но как бы хорош он ни был – а он хорош, – он не может заниматься только этим. Он коп. Это его сущность последние двадцать с лишним лет.

– Он по-прежнему останется копом.

Им принесли еду, и Кэт быстро съела свою порцию и выпила свой виски, пока у нее не закрылись глаза.

– Мне еще нужно разобраться с парой вещей. Ты иди спать. Мы можем позавтракать перед тем, как пойдем его проведать, а потом я должен буду вернуться в Лаффертон.

– Спасибо, – сказала она, и ее глаза наполнились слезами, которых она не ожидала. – Я не справилась бы со всем этим без тебя.

– Конечно бы, справилась. Я просто рад, что тебе не пришлось.

Он протянул ей руку, и она сжала ее на несколько секунд, прежде чем собрать последние крупицы энергии, чтобы подняться в свой номер и лечь в постель.

Кирон допил виски и выпрямился на стуле, предавшись размышлениям о старшем суперинтенданте, который перенес психологическую, эмоциональную и тяжелейшую физическую травму и теперь будет вынужден встать на медленный, тяжелый путь выздоровления, к чему бы оно ни привело. Он был в курсе всех достоинств современных протезов и слышал о бионических руках, встраиваемых в организм таким образом, что они получают сигналы напрямую от мозга и справляются с задачами не хуже настоящих. Он знал, что Серрэйлер будет терпеть минимальные неудобства относительно работы. Он сможет пользоваться компьютером и водить машину, преуспевать в областях профессиональной деятельности, на которые все это не повлияет, – проводить допросы, изучать дела, встречаться с коллегами, инструктировать команду.

Но он знал, как ему и было положено, что Саймон не самый простой человек. Он был отличным детективом, но его тяготили личные проблемы, которые, вероятно, никогда не разрешатся. И несмотря на то что раньше они никак не влияли на его работу, они могут вылезти наружу теперь, когда Саймон стал максимально беззащитен, и спровоцировать неприятности. Предсказать это было невозможно. Все, что он сейчас мог делать, – это смотреть, и ждать, и оказывать всю поддержку, на которую только был способен, а еще не рассчитывать ни на слишком многое, ни на слишком малое. А еще он мог обратить внимание остальной команды в Лаффертоне на то, как важно делать то же самое.

Бар опустел. Кирон допил остатки виски, сильно разбавленного водой, и встал. Он надеялся, что Кэт удалось заснуть.

Кэт. Она была сильной, стойкой, толковой женщиной, заботливым врачом и любящей одинокой матерью. Но он достаточно рано осознал, что она была и очень уязвима, не только из-за своих детей, но и из-за своего брата. Она знала Саймона так же хорошо, как и всех, – наверное, лучше, чем он знал самого себя. Она сразу поймет, как на нем может отразиться травма, в том числе и не самым очевидным образом. Физически он справится. Но для его восстановления понадобится нечто гораздо большее, чем какая-то реабилитация и физиотерапия. Серрэйлеру будет нужна помощь ото всех, и прежде всего от Кэт, и она даст ему столько, сколько он попросит, и даже больше.

Но когда Кирон шел по лобби отеля к лифтам, его мучил другой вопрос: останется ли у нее после всего этого, после брата и детей, что-нибудь для кого-то другого?

Он проснулся в начале седьмого утра и не смог снова заснуть. Номер был достаточно комфортный, но в нем слишком сильно топили и нельзя было открыть окна. Он вышел. Улицы вокруг отеля выглядели так же уныло, как и любые другие улицы в районе, прилегающем к промзоне или шоссе. Кирон бы пошел на пробежку: от этого скучные места всегда казались менее скучными просто потому, что ты не успевал как следует их разглядеть. Но ему пришлось ограничиться быстрой ходьбой, потому что он не взял с собой спортивной одежды. Он сорок минут гулял среди офисных зданий из бетона и металла, крытых ангаров, оптовых складов и автомобильных парковок, которые уже начали потихоньку заполняться. В миле справа от себя Кирон заметил плоскую крышу больницы и повернул обратно.

Кэт все еще не встала, так что он заказал себе кофе и проверил телефон. Ни одного сообщения. Он подождал еще полчаса, почитал газету, а потом позвонил в участок. Его личный ассистент оказался на месте, но у него тоже ничего не было. Он как-то странно нервничал, как будто обязательно должен быть на работе и что-то делать – не важно что. Он позвонил дежурному офицеру.

– Докладывать не о чем, сэр. Пара дорожных происшествий в другом конце области, со всеми разобрались. Одно сообщение о проникновении со взломом, но – ложная тревога.

– Значит, ночь у нас была тихой.

– Похоже на то. Только одно сообщение, да и то, наверное, ерунда. Лаффертон. Кто-то разжег костер рядом со старыми складами у канала. Костер такой, что не стыдно и в Ночь Гая Фокса зажечь, – деревянные опилки, палки, обломившиеся ветки. Бумага. В форме вигвама. На самой вершине лежала велосипедная шина, а потом еще все это залили лаком. Все переполошились именно из-за запаха, позвонили сразу несколько человек – по поводу него, а еще густого черного дыма. Пожарная бригада подоспела вовремя и разобралась с ним без проблем, но выглядело эффектно. Кто будет так заморачиваться?

– Какой-нибудь психопат. Никакого ущерба?

– Он даже к деревьям близко не подобрался.

– Если это самое страшное, что произошло ночью, то нам нечего жаловаться.

Когда он закончил разговор, зашла Кэт.

– Завтрак. Тебе нужно поесть, – сказал Кирон. Тревоги вчерашнего дня тенью легли на ее лицо.

– А мы можем сразу поехать в больницу?

Он уговорил ее взять кофе, но выпить его так и не заставил. Через четверть часа они уже были в палате Саймона.

Он сидел весь в капельницах и проводах, а вокруг монотонно пищали машины. Он был бледен, его лицо как будто похудело, и в данный момент он с жадностью пил из стакана-непроливайки через трубочку.

– Однорукий бандит, – поприветствовал он их. Не похоже было на шутку.

– Я оставлю вас двоих ненадолго, возьму кофе.

Но Саймон поднял руку.

– Я знаю, что ты пришел сказать. Давай я тебя послушаю. – Его голос звучал устало.

– И что же я должен сказать? Просвети меня.

Кэт посмотрела сначала на одного, потом на другого, как будто перед ней два мальчишки, которых поймали за дракой в то время, как они должны помогать друг другу.

– Сай…

– Все нормально. Просто пусть он выкладывает, а потом может уходить.

Отчасти это было из-за препаратов, отчасти за него говорила боль, но Кэт его знала, знала, каким он бывает гордым и злым. И знала, что сейчас, скорее, чем когда бы то ни было, он предпочтет принять весь удар целиком и услышать худшее сразу.

Кирон вздохнул и шагнул поближе к постели. Он протянул руку и коснулся плеча Саймона одним пальцем, легко-легко.

– Послушай, – сказал он. – Тебя многое ждет впереди. Я не знаю и половины, и, как я полагаю, ты сам пока не знаешь. Но сколько бы это ни заняло времени, ты вернешься. Старший суперинтендант, на полной ставке. Как только тебя выпишут. И это не обсуждается, потому что ты слишком ценен, и никаких препятствий у тебя к этому нет. Ты меня понимаешь?

Саймон долго на него смотрел, но потом кивнул головой.

– Ну, больше тут сказать нечего. Сосредоточься на выздоровлении.

– Шеф. – Уголок его рта слегка дернулся.

Кирон кивнул и пошел искать кафетерий.

Кэт улыбнулась. Кирон досконально изучил ее брата. И это имело огромное значение, причем в нескольких отношениях.

Она села рядом с постелью.

– Это настоящая подстава, – сказала она, – просто жутко не повезло. Можно сделать все в лучшем виде, но риск инфекции всегда существует.

– Теперь как есть.

– Хочешь обсудить это со мной поподробнее или оставим это им? Лучше, наверное, так, ведь они эксперты.

– Ты не мой врач, ты моя сестра. Давай остановимся на этом.

– Хорошо. Без разговоров. Но ты знаешь…

– …что ты всегда рядом, если я передумаю? Да, я знаю. Спасибо. И все-таки: я останусь здесь, или меня отправят домой… или что?

– Не знаю, но, скорее всего, тебя выпишут, как только врачи будут уверены, что инфекция под контролем. У тебя довольно мощные антибиотики, и нужно будет принимать их еще пару недель в виде таблеток. Так что, если хирург будет всем доволен, нет никакой надобности тебе занимать койку. Но тебя нельзя отправлять домой.

– Почему?

– Ты боец, Саймон, но тебя буквально перемололо. Сразу оставаться одному в квартире – не вариант. Лучше бы тебе приехать к нам. Я не хочу задерживать тебя даже на лишний час, но мне необходимо удостовериться, что с тобой все в порядке, прежде чем отпустить домой.

– Да, доктор.

Кэт испытала смесь облегчения и беспокойства. Она явно не ожидала, что Саймон мгновенно согласится на все, что она предложила.