Это было странное, ни с чем несравнимое чувство. Будто она действительно оказалась дома. Будто ее здесь ждали с огромным нетерпением, считая дни и минуты до встречи. И теперь встретили с огромной радостью, непередаваемой никакими человеческими эмоциями. Потому что чувства, передавшиеся ей, не принадлежали человеку. За одно мгновение в ее голове пронеслись образы, знакомые, но пугающие. Наполненные тоской и безысходностью пустынные коридоры замка, брошенного хозяевами на погибель… Топот детей по узорчатому паркету торжественных залов и коврам в спальнях… Любовь, льющаяся через край… Опустошающая ненависть. Тайны. Ложь… Вихрь пронесся, оставив в голове только одну мысль, явно принадлежащему кому-то другому, наделенному совершенно иной жизненной силой, нежели была у людей.

«Я рад».

Так мог бы радоваться пес возвращению хозяев. Искренне и открыто. Без скрытых мотивов, без обмана, доверчиво.

Эмми судорожно вздохнула. Даймир не заметил, что она споткнулась. Не заметил он и того, что произошло с ней после. Телом она оставалась там же, но вот разум… Всего на одно мгновение она растворилась в коридорах замка, стала с ним единым целым. И теперь знала, совершенно точно, определенно знала, что замок живой. И рад ее возвращению.

* * *

Комната была не просто небольшая, она была откровенно маленькая, и четыре человека для нее – слишком много. Девушка гадала, почему же он выбрал именно этот кабинет, ведь здесь даже развернуться можно было с большим трудом.

Король пристально рассматривал Эмми. Под его взглядом ей становилось все неуютнее, но встать, чтобы уйти, она не могла. Некуда ей было идти в этом чужом для нее мире, и она просто сидела напротив человека, который был ее отцом. Виран же выглядел чересчур спокойным, словно и не было скандала, не он кричал, что казнит эту девчонку. По его лицу блуждала легкая улыбка, но отнюдь не добрая, в большей мере она была похожа на злорадную. Такую, словно на уме у него было нечто, что может принести ей боль.

– Итак, значит, ты и есть Миндаль? – судя по голосу, король в это не очень-то верил, даже несмотря на слова мага.

– Меня зовут Эмми. О том, что у меня есть другое имя, я узнала только здесь, – она смело посмотрела в глаза королю. Ей скрывать было нечего. – Если принцесса Миндаль – это я, значит, так оно и есть. У меня был дом, была семья. Последнее, что я узнала от своих родителей, что они мне не родные. Я отправилась, не зная, куда и зачем, поверив им. Они никогда не солгали бы мне, значит, и я не лгу вам. Вы можете верить мне, если хотите, а можете и не делать этого.

Она знала, что ответ понравился Альмириху. Знала, что улыбнулся принц. Но король все смотрел и смотрел, и Эмми начало казаться, будто он уже подписал ей смертный приговор и теперь думает, какая казнь будет к месту.

– Ты так и не сказала, как попала сюда, – он наклонился чуть вперед, ожидая ее ответ.

Теперь Виран был еще больше похож на хищную птицу. Девушка знала, что тревожиться ей нечего, здесь есть те, кто сможет защитить ее. И все же липкие щупальца страха поползли у нее по спине.

– Я сказала правду тогда. Кроме…

– Да?

– Там был портал. Отец, – Эмми увидела, как скривился король, и поправилась, глубоко в душе почти ненавидя себя за это. – Грег… отвлек на себя внимание, чтобы я успела в него прыгнуть… У меня была фигурка, волчица, я потеряла ее там, выронила, когда на меня напали… Он сказал, что с ее помощью вы найдете меня. Он называл ее гааро.

Виран нахмурился, но маг жестом остановил его расспросы.

– Гааро принадлежал твоей матери, – он пошевелился. – Это был ее оберег, и она никогда с ним не расставалась, говорила, что он хранит великую силу. Поистине, это так! С его помощью одиннадцать лет назад я открыл портал, чтобы спасти тебя в другом мире. Его мощь колоссальна. Если бы сейчас он был у нас, мы могли бы разделаться с воинством Ааронда всего лишь за одну битву!

– Тогда почему раньше? – начал Гиацинт, но Альмирих оборвал его.

– К сожалению, ваша мать, хоть и была мудрой женщиной, не понимала, какая сила в нем заключена. А, может, и понимала, но боялась ее использовать. И я слишком поздно узнал об этом, когда пути назад уже не было.

– Боюсь, Альмирих, твоим надеждам не суждено сбыться. Девчонка сказала, что оставила его в другом мире…

Глаза старика радостно заблестели, когда он оборвал речь короля:

– Ваше Величество, она, может быть, и оставила. Но сейчас эта вещица здесь, в нашем. Как только гааро появился здесь, я это почувствовал. Когда мы отправляли Миндаль, я настроил свой шар так, чтобы он всегда показывал оберег королевы Тинары. Два дня назад он начал светиться, и я его нашел. Сначала он был у Пограничной реки, наверное, в том же месте, где ты, Эмми, оказалась впервые. Но теперь… – маг расстроено покачал головой.

– Что? Где эта проклятая фигурка? – повысив голос, спросил Виран.

Принц, нахмурившись, наблюдал за Альмирихом. У Эмми дрогнула сердце, она почти наверняка знала, что гааро нашли те двое – Спокойный и Визгливый.

Но как он попал сюда? Она точно помнила, что выронила его до того, как прыгнула в портал. Если только… Воронка втянула то, что принадлежало тому миру, в который она вела.

– Сейчас гааро на пути в Темные территории. Думаю, те, кто его нашел, направляются в Даран, – сказал маг.

– Что? – взревел король. Он вскочил на ноги. – У нашего заклятого врага в руках скоро окажется то, что уничтожит нас?

– Возможно, он не знает о силе этой вещицы.

– Конечно! Он убил мою жену, охотился за моей дочерью, нашел ее в другом мире, не зная о том, что они скрывают? Что прячут? Может, ему уже давно плевать на всех, он жаждал только гааро, – он посмотрел на девушку. – С тех самых пор, с того дня, как мы отправили тебя прочь, как умерла Тинара, война почти прекратилась. Мы жили, пусть и не в мире, но спокойно. Стычки на границе больше не уносили сотни жизней. Но он ждал… Он знал, он все знал! Он ждал, когда ты вернешься и принесешь ему на блюдечке самое мощное оружье!

Эмми испуганно сжалась. Она не чувствовала себя виновной в чем-либо, но он пугал ее, стоя перед ней, брызжа слюной и тыча в нее пальцем. Казалось, еще мгновение, и король потеряет контроль, решит прямо сейчас расправиться с ней своими собственными руками.

– Отец! – принц встал перед отцом, закрывая ее от его гнева. – Она здесь ни при чем!

– Откуда тебе это знать? – он перевел ненавидящий взгляд на сына. – Почему ты ее защищаешь? Ведь теперь это все, – он медленно взмахнул рукой, – абсолютно все, ее! Ты все потерял! Больше нет у тебя замка, больше не будет балов и охот. Не будет богатства и власти! Ты это все потерял!

– Зато обрел сестру, – тихо, но твердо сказал принц.

Виран засмеялся. Эмми вдруг подумала, что он похож на безумца. Только что он был в ярости, а теперь будто успокоился, смеялся почти с радостью.

– Посмотрим, кто будет прав! А ты, старик, что хочешь? Отправить армию на спасение маленькой фигурки, которую можно спрятать так, что никто не найдет? Или выбросить? Или использовать против нас? Уничтожить сотни воинов? Чего ты хочешь, маг?

Альмирих тоже поднялся. Было видно, что он делает это с трудом. Встав рядом с принцем, он наклонился к девушке и взял за руку, потянув вверх.

– Ваше Величество, – торжественно обратился он к Вирану. – Мы сделали многое, чтобы спасти вашу дочь, вашу наследницу. Множество людей погибло до ее рождения, и немало после. Сейчас у вас появилась возможность, наконец, обрести в ее лице союзника. Она – плоть от вашей плоти, и крови от крови. Но я не вижу радости в ваших глазах, не слышу слов любви. Возможно, я всегда ошибался, и королеве Тинаре было открыто то, что недоступно для моих глаз. Вы любили ее. Я был свидетелем и вашей радости, и вашего горя. Почтите ее память, примите дочь в свои объятия.

Король отвернулся и подошел к окну. Он долго стоял, смотря в него, и молчал, обдумывая, взвешивая, решая. Никто не осмеливался нарушить тишину в комнате, ведь в этой тишине решалась судьба целого королевства.

Наконец король обернулся.

– Я рад принять тебя в моем доме, Миндаль. Надеюсь, в дальнейшем ничто не омрачит наших отношений, – он даже улыбнулся, а затем обернулся к сыну. – Я полагаю, что нужно отправить за герцогом. Он ждет не дождется возможности встретиться с невестой своего сына.

– Невестой? – только и смогла произнести Эмми.

Неприятности только начинались.

* * *

Она сидела на скамейке в дворцовом парке у небольшого пруда. В воде, сверкая золотыми боками, плескались рыбки. Они ловко петляли между длинных стеблей кувшинок, то всплывая на поверхность, то теряясь на глубине или среди цветущей зелени.

Уже целый день она была дома.

Дом.

Как же это глупо, но, как бы ей не нравился Дейвернот, воспринимать его так она не могла.

Не хотелось ни о чем думать, но мысли сами лезли в голову. Вернуться домой и узнать, что она чья-то невеста? Забудьте. Она просто хотела жить спокойно, раз уж так получилось, и нет возможности, чтобы все стало как прежде. Ей не нужны были ни трон, ни богатство, оставалось желание – быть как все. Она ненавидела отца за его грубость, но понимала, где-то в самой глубине душе, что он прав. Ее появление лишало Гиацинта абсолютно всего. Может со временем королю удалось бы обойти закон и сделать наследником сына. Теперь этого не будет. А Эмми не справится. Какая из нее может быть королева, если она не смогла сберечь то единственное, что осталось от матери?

Мама…

Было странно. Она любила мать. Это чувство словно жгло изнутри с тех самых пор, как Эмми вернулась в этот мир. Как ожог, который не болит, пока о нем не вспомнишь, так и она теперь знала о той частичке своего сердца, что никогда не пустовала, но была искусно спрятана. Девушка совершенно не помнила ее, но точно знала, что любила. Оказавшись здесь, она почти физически ощущала ее присутствие. Словно та была рядом. Эмми казалось, что стоит закрыть глаза, и она сможет почувствовать, как мама гладит ее по голове, совсем как это делала Эстель.

Но отца словно бы и не существовало в памяти ее души. Все вокруг говорили, как король любил свою жену и детей, и все же девушка не могла себе этого представить. Он был для Эмми чужим человеком. И вовсе не из-за того, как встретил ее. Его она понимала, он многое пережил. Потерять горячо любимую жену и дочь, остаться с маленьким сыном и жить в вечном ожидании войны. На это должно было уходить много сил – и душевных, и физических.

Эмми вздохнула и попыталась представить его своим отцом. И не почувствовала никаких эмоций. Ни любви, ни ненависти. Абсолютно ничего. Кем бы он ни был ей по крови, в душе он навсегда должен был остаться чужаком.

– Прячешься?

Гиацинт подошел бесшумно и сел рядом с ней на скамью. При виде него Эмми испытала необычайную радость. Его, и только его, она могла назвать своей семьей. Вот что было и удивительно, и естественно одновременно.

– Нет, просто сижу… Да и потом, я вряд ли смогла бы найти дорогу обратно, не заблудившись. Сюда добралась с трудом. Так что, прятаться бессмысленно.

Они молча сидели, смотря на всплески воды в пруду.

– Гиацинт…

– Зови меня Гай. Так называла меня мама, – пояснил он в ответ на удивленный взгляд. – Терпеть не могу, когда называют Гиацинтом, но отцу нравится. Он считает это именем, достойным короля.

– Прости, – тихо сказала Эмми.

Принц удивленно посмотрел на нее.

– За что?

– Я все у тебя отбираю. Хотя мне ничего из этого не нужно. А ты вырос здесь, тебе всегда готовили в короли…

– Веришь ты или нет, но никогда. Мне с самого детства давали понять, что я проиграл, родившись вторым. Я мог бы обозлиться на тебя, но мама сделала все, чтобы я стал таким, какой есть. Она не делала между нами никаких различий. Наоборот, всегда говорила, что я – твой защитник, твоя опора, вторая половинка твоей души. И вдвоем нам предстоят великие дела. Знаешь, когда тебе отправили в другой мир, я словно потерял часть себя, стал неполным, сломанным… Мне было очень трудно без тебя и мамы.

– Я ее совсем не помню… Странно так, знать, но не помнить…