В ловушке у монстра (страница 21)
– Дима, пожалуйста, – всхлипнув, втиснулась я между Яматовым и столом. Как у меня это получилось, понятия не имею. – Дима… Димочка… пожалуйста… – опуская мужскую руку со страшным оружием, взмолилась я, – не надо…
– Ты куда, полоумная, лезешь! Я тебя чуть не прирезал! – рявкнул Яматов, и я инстинктивно сжалась. У мужчины такой свирепый вид, что на долю секунды подумала, что он меня может ударить.
– Не трогай Блестяшку, она моя, ты мне её сам подарил, – зажмурившись, напомнила я.
– Кого?
– Я ящерку Блестяшкой назвала.
– Почему с тобой всё шиворот-навыворот? – выдохнул мужчина, и я открыла глаза. Буря явно миновала и то, что мне влетит за выходку, можно уже не опасаться. – Когда я навязывал тебе этот крест, ты как баран упиралась, хочу избавить – грудью на защиту встаёшь.
Аккуратно повернув голову, взглянула себе за спину. Ящерки на столе и след простыл, убежала и, надеюсь, хорошенько спряталась.
– Что улыбаешься? Думаешь, для меня проблема найти эту тварь?!
– Дима, я тебя очень прошу, не трогай её. Она милая и забавная…
– А ещё она обернулась без моего ведома и шоколад облизывала, чего делать по определению не должна. Твоя Блестя… ш…ка, как её там, кусок металла с камнями, ей питаться не требуется. А я видел, что эта, – Яматов остановился на полуслове и, прищурившись, ткнул в меня пальцем. – А ну выкладывай, что она там ещё вытворяла. У тебя когда глазки бегают туда-сюда, как сейчас, значит, что-то скрываешь, давно заметил.
Сглотнула. Можно, конечно, выкрутиться и сказать, что ничего не скрываю. Но как опыт показывает, от Яматова ничего надолго не утаишь, всё равно разнюхает, потом только хуже будет.
– Она ещё в комнате нагадила, – призналась я. Мужчина резко дёрнулся, видимо, чтобы найти рептилию, но я, чуть подпрыгнув, обняла его шею и для верности ещё его ноги обвила своими.
– Дима, Дима,– заверещала я, но мой план не сработал. То, что я висела на Яматове, никак не помешало ему двигаться. Он даже дошёл до холодильника, но потом вернулся обратно к столу, на который меня и усадил.
– Машенька, ты хоть понимаешь что делаешь? Ты собственноручно вкладываешь мне в руки рычаг давления на тебя, – заявил Дмитрий, и вот тут я разозлилась.
– Ты имеешь в виду, что теперь станешь шантажироваться меня жизнью Блестяшки?
– А почему бы и нет. За привязанность к кому-либо всегда приходится платить. Я тебе больше скажу, ты так отчаянно защищала эту тварь, а ведь даже не знаешь, может, это я всё лихо так подстроил, чтобы ты посговорчивей была. Машенька, как тебе такой вариант?
– Ну тогда в этом году за лучшую мужскую роль «Оскар» дали не тому человеку.
Яматову, видимо, показалось, что мы находимся друг к другу недостаточно близко, хотя я сидела на столе, а он стоял между моих разведенных ног. Мужчина, склонившись, оперся ладонями о столешницу и теперь наши лица сравнялись по уровню.
Неуютно.
– Глеб брал в руки твой крест?
– Нет.
– Обращал на него внимание?
– Нет.
– Был момент, когда ты отключилась и не знала…
– Зачем эти вопросы? – перебила я Дмитрия. – Ты же сам сказал, что специально всё подстроил, чтобы потом ящерицей меня шантажировать!
– Если бы, но, к сожалению, это не так.
– Дмитрий Тагирович, определись уже, ты это или не ты, а то ромашку какую-то тут устроил, то так, то сяк, – язвительно произнесла я и чуток подалась назад, а то мы скоро с Яматовым лбами столкнёмся.
– Сказал же уже, что не я, – оглядываясь по сторонам, ответил Дмитрий. – Подзови ящерицу, посмотрим, что она за зверь и с чем её едят.
– Ага, сейчас, разбежалась. Чтобы ты её препарировал?
– Как хочешь, – безразлично бросил Яматов и, что-то шепча, поднял правую руку.
Позади, где-то за кухонными шкафами, сначала послышалось шуршание, а потом жалобный писк.
– Ты что делаешь?! – толкнув мужчину в грудь, крикнула я.
– Блестяшку достаю, – не без удовольствия сообщил Яматов. – Ты же отказалась её подозвать, теперь твоей животинке больно.
– Прекрати, я сейчас её сама вытащу.
Дмитрий опустил руку, но после, когда я ползала на карачках по кухонному полу, заглядывая во все щели в поисках Блестяшки, целую лекцию мне прочитал на тему «Яматов всегда прав». С умным видом говорил, что у нас с ним случается каждый раз одна и та же история. Он весь такой всезнающий и мудрый говорит мне, как правильно поступить, а я, недалёкая, всячески сопротивляюсь и отказываюсь. В итоге, когда жизнь расставляет всё по своим местам, он оказывается прав, а я сижу, как дурочка, в луже.
Яматову бы не мешало записаться на приём к психоаналитику, мозги от мании величия как следует полечить, а то самомнение зашкаливает до неприличных размеров. Нет, конечно, высокая самооценка – это хорошо, но всему же есть предел.
После того, как нашла перепуганную Блестяшку, передала её Яматову. Бедняжка тряслась и смотрела на меня так, словно я её предала. Но Дмитрий обещал, что не тронет её, по крайней мере, сегодня, а лишь изучит. Для этого он собирался отнести рептилию к себе в спальню, куда мне категорически запретил заходить.
– Дима, я уже говорила, но ещё раз повторю,– кинула я вдогонку поднимающемуся по лестнице мужчине, – если ты причинишь ящерке вред, я воткну тебе в спину нож, или ночью подушкой удавлю, или запру в растопленной бане, чтобы ты живьем сварился, или …
– Мария, идею и главный смысл я понял ещё тогда, когда ты обещала мне вилкой выколоть глаз, – обернулся Яматов. – Успокойся.
Глава 27
Поначалу ждала Яматова с вердиктом для Блестяшки, сидя на диване и не спуская глаз с лестницы. Но когда в пятый раз поймала себя на том, что собираюсь грызть ногти, решила отвлечься на что-нибудь полезное. Так и время пролетит быстрее, и Дмитрия задобрю.
Но одно дело намеренья и совсем другое – возможности.
Готовка ужина закончилась полным фиаско. Нарезая мясо на куски, поранила палец. С уборкой тоже не заладилось, я не приводила дом в порядок, а крушила его. Вытирая пыль с ненавистного камина, нечаянно задела фарфоровую фигурку и расколошматила её вдребезги. Потом, подтирая полы, уронила вешалку, а та в свою очередь полетела и не куда-нибудь, а на зеркало, теперь на нём трещина, идущая с правого верхнего угла и по всей длине вниз. Последней каплей стало опрокинутое ведро с водой.
Плюнув на домашние хлопоты, пошла изучать местность возле дома, тем более зов природы неумолимо напоминал, что не плохо бы навестить туалет.
Да-а, уличный туалет это ещё то счастье! Холодно, неудобно и жутко непривычно. Обследуя баню, тоже расстроилась. Мне, как любителю долгого горячего утреннего душа, туго придётся. Помещение бани достаточно большое и чтобы его натопить хотя бы до плюсовой температуры, надо потратить не один час на растопку.
Раздражённая и издёрганная вернулась в дом. Мало того, что на горизонте маячит костёр, так и последние деньки приходится доживать без комфорта. Мобильной связи нет, интернета нет, телевизора нет, удобства холодные и на улице, живу с деспотом и тираном, а ещё звенящая в ушах тишина нагнетает обстановку. Никогда бы не подумала, что стану скучать по звукам города, а сейчас мне так не хватает сигналов автомобилей, рычания их моторов, постоянного шума от техники и гула от голосов других людей.
Если Яматов, когда спустится, скажет, что Блестяшку придётся уничтожить, накинусь на него и загрызу.
Услышав, как дверь наверху открылась, я напряглась. Так ждала Яматова, а теперь боюсь, что же он скажет. Мужчина, как специально накаляя обстановку, еле плёлся по лестнице, потом без слов отдал мне виляющую хвостиком Блестяшку и без слов прошёл на кухню, где выпил стакан воды и уставился в окно, словно там происходило что-то сверхинтересное.
– Ну что? – не выдержала я.
Ответный тяжёлый вздох со стороны мужчины ничего хорошего не предвещал.
– Что, всё так плохо, да? – целуя макушку ящерки, всхлипнула я.
– Маша, мне нечего тебе сказать, – обернулся Яматов. – Что она такое, я понятия не имею, вроде бы чужого вмешательства не уловил, но и моё куда-то пропало. Я ею больше не управляю, она теперь сама по себе. Как так вышло – теряюсь в догадках.
– И что ты решил?
Молчание.
– Ответь!
– Я бы без раздумий её уничтожил, – прорычал Яматов. – Но у тебя уже глаза на мокром месте, чувствую, потом я с тобой с греха пропаду. Между двух зол выбирают меньшее. Пусть пока живёт.
Кинулась к Дмитрию, крепко обняла его и расцеловала в обе щеки, но лишь в воображении, а в реальной жизни я улыбнулась Яматову и вежливо поблагодарила словами.
– Спасибо.
Мужчина кивнул, а потом заявил:
– А теперь, Мария, займёмся тобой, начнём с осмотра, и я попробую прочитать твою ауру.
– Хорошо, – охотно согласилась я, – мы тоже пойдём к тебе в спальню, и что от меня требуется?
– Да нет, мы останемся здесь. А требуется сущий пустяк. Разденься. Полностью.
Сначала я хохотнула, но серьёзное лицо Яматова сказало мне, он не шутит, и смех на губах умер в ту же секунду.
– Исключено!
Дмитрий, прикрыв глаза, нахмурился и снова выдохнул.
– Маша, я прошу раздеться не для того, чтобы на тебя поглазеть, мне не четырнадцать лет, это действительно необходимо для чтения ауры. Я нанесу на твою кожу определённые символы и посмотрю, как они будут светиться.
Яматов говорит складно и убедительно, сальные взгляды на меня не кидает, но в любом случае не собираюсь я тут перед ним голышом щеголять.
– А как насчёт компромисса? – начала я торговаться. – Допустим, я разденусь, но прикроюсь малюсеньким полотенцем, в бане такое имеется, видела.
– Машенька, завязывай нести чушь и строить из себя святую невинность, – притворно ласково пропел Яматов, близко подошёл, забрал у меня ящерку. Причём Блестяшка без единого звука и протеста пережила этот факт, лишь недовольно фыркнула, когда Дмитрий заставил спрыгнуть её с ладони на диван. А потом он взялся за верхнюю пуговицу моей рубашки и ловко её расстегнул. – Полотенце все стратегически важные места, как живот и спина, закроет. Не ломайся, далеко уже не девочка, даже с мудак…м-мужиком успела пожить, – последние слова мне буквально выплюнули в лицо, как будто совместное проживание с парнем, это что-то неприличное и в наше время всеобще порицаемое явление.
– И что?! – возмутилась я и смахнула с пол рубашки наглые руки. – Я теперь падшая женщина и мне ничего не стоит раздеться где угодно и перед кем угодно?
– Вот об этом я недавно и говорил. Возникла необходимость, которая выводит тебя из зоны комфорта, ты, естественно, воспринимаешь её в штыки, споришь, ругаешься, сегодня даже торгуешься, но мы оба знаем, всё равно будет по-моему. Разденешься как миленькая.
– Видел! – показала Яматову фигу. – Хренушки тебе большие и жирные.
Категорично отказываю Дмитрию, а он остаётся относительно спокойным. Стоит, ухмыляется, а ведь обычно гром и молнии пускает, если что не по его выходит.
Подозрительно.
Такое ощущение, что у Яматова в рукаве имеется не разыгранный козырь. Если Блестяшкой начнёт шантажировать, честное слово, удавлю и прикопаю где-нибудь неподалеку в лесочке. Места здесь тихие и нелюдимые, труп долго не найдут, если вообще найдут.
– Золотко, а если я тебе за стриптиз, заплачу? – с хитрым видом закинул Яматов удочку.
Понимаю, речь идёт явно не о деньгах, они в лесу бесполезны, а ещё Дмитрий не идиот, знает, что мне надо предложить очень ценную вещь, чтобы я согласилась тут всеми прелестями сверкнуть. Интрига.
– Если у тебя нет телефона, по которому я смогу позвонить родителям, то даже ничего не предлагай, всё остальное меня не заинтересует.
– Телефона нет, – расстроил Яматов, – но, – мужчина резко умолк, а потом, взяв меня за руку, потянул в сторону лестницы, – пойдем покажу.