Его глаза весело поблескивали из-за очков в толстой роговой оправе. Пауков, едва улыбаясь на вежливые слова хозяина, кивнул головой.

– Да, признаться, не ожидал… Умеете вы удивлять, Игнат Борисович! У вас тут целая подземная лаборатория, можно сказать, научный центр. А оснащение? Такому и Академия Наук любого западного государства позавидует, не говоря уже о Российской. Я весь преисполнен трепетного ожидания в предвкушении вашего рассказа.

Водопьянов усмехнулся, присаживаясь напротив Паукова в удобное мягкое кресло. Виктор Анатольевич не успел заметить, как и когда хозяин подал сигнал, но, по-видимому, следуя ему, двери неслышно распахнулись, и давешний провожатый молча вкатил сервированный к чаю столик, поставил его рядом с креслом хозяина, и так же молча удалился. Игнат Борисович сделал широкий приглашающий жест, и стал разливать из изящного фарфорового чайника по чашкам ароматный напиток.

– Простите старика, ради Бога, но не сторонник я этих европейских новомодных привычек. Кофе не люблю. Предпочитаю напиток, коим не пренебрегали наши предки – травяной чай. И для здоровья полезно, и сердце веселит. Так что, не обессудьте! Чем, как говорится, богаты…

Они непринужденно еще побеседовали так, ни о чем, минут пятнадцать, и Пауков стал слегка раздражаться. Он бизнесмен и не привык тратить свое время за праздными беседами. Хозяин кабинета, безусловно, заметил, едва нахмуренные брови собеседника, и то, как тот стал вертеть в нетерпении изящную чайную ложечку. Едва заметно усмехнулся и покачал головой. Заметив это, Пауков нахмурился еще больше. Они что, считают его глупым юнцом?! Но высказывать свое нетерпение не стал, сдержался. И это тоже не ускользнуло от внимания Водопьянова. Тот удовлетворенно хмыкнул, словно отвечая себе на собственные мысли, посерьезнел лицом, заговорил, так сказать, о деле.

– Дорогой Виктор Анатольевич, полагаю, вы знаете о Гиперборее достаточно много. Хотя, мало кто может похвастаться подобными знаниями. Уж больно они запрятаны, закодированы и засекречены. Вот, например, взгляните на эти карты. – Он легким жестом указал на одну из стен. – Здесь вы видите карту Пири Рейса, знаменитого турецкого флотоводца начала шестнадцатого века. При этом, хочу заметить, что сам адмирал Рейс никогда, подчеркиваю, никогда не покидал сам пределов Средиземного моря. Вы спросите, тогда откуда он мог изобразить столь точно, до малейших деталей нашу землю? Сам Рейс очень пространно объяснял это в своих мемуарах, что данные взяты из древних рукописей «северных народов», которые попали в Средиземноморье после походов Александра Македонского. А как они попали к самому Македонскому, история умалчивает. Кстати, культура эллинов берет свои истоки именно от Гипербореи. Если помните, Аполлон, один из двенадцати богов греческого пантеона носил прибавку к своему имени. И полностью его звали Аполлон Гиперборейский. Так что, греки зря кичатся своей, так сказать, первородностью, точнее, первородностью своей культуры, которая послужила отправной точкой культурного развития всей Европы. Основой этой самой культуры, начиная от алфавита и кончая величайшими открытиями того времени, является как раз-таки, культура наших с вами предков, Северной Цивилизации. Ну, это так, к слову. Думаю, как историк, вы это прекрасно знаете. Так вот, если вы можете заметить, на этих картах, помимо материка Гипербореи, обозначены довольно точно материки Северной и Южной Америк. Заметьте, о существовании континента Америки люди знали давно, задолго до легендарного плаванья Колумба в конце пятнадцатого века, и до плаванья Америго Веспуччи в начале шестнадцатого. Например, орден Тамплиеров знал об этом славном континенте еще в тринадцатом веке. Да, мало ли народа плавало за океан, начиная от египтян и кончая славными викингами. К слову говоря, наши с вами предки особо себя плаваньем не утомляли. Они посещали Америку в основном, так сказать, пешим порядком, через Аляску. Но дело не в этом. Точной карты очертаний континента, со всеми прилегающими к нему островами, не мог сделать никто из них. И карты эти взялись, обращаю ваше внимание, из «старинных рукописей северных народов». А кто-нибудь задавался вопросом, а откуда они взялись в этих самых рукописях, так называемых «северных народов»? На самом деле, это и есть главный вопрос, из ответа на который можно подчерпнуть очень занимательную информацию, которая, в свою очередь, может перевернуть весь мир, если получит широкую огласку. – Он на мгновение прервался, чтобы сделать несколько глотков чая. Прикрыв глаза, он посмаковал его вкус во рту, довольно вздохнул, и продолжил. – А, еще, на этой карте нанесен материк Антарктида, который по версии современных историков открыли наши с вами земляки, русские мореплаватели Беллинсгаузен и Лазарев в 1820 году. И, к слову, о современной истории. Я считаю ее псевдонаукой, потому что, она предпочитает не замечать очевидных фактов. Ну, впрочем, это довольно длинный разговор. – Он на несколько секунд замолчал, опять прихлебывая из чашечки чай. А потом вновь заговорил мягким, словно мурлыкающим, голосом. – Не судите старика строго за его столь фанатичное отношение к такому увлекательному предмету, как история. Я, собственно, хотел вам задать только один вопрос. – Он глянул неожиданно пристально и пронзительно на собеседника, а Пауков себя почувствовал жуком, которого только что накололи на острую иглу и прикрепили к стенду. – Как вы относитесь, уважаемый Виктор Анатольевич, к тому, чтобы прожить не восемьдесят, в лучшем случае, девяносто лет, а так скажем, эдак лет четыреста или пятьсот?

Пауков, не сдержав эмоций, в досаде поморщился. Ну надо же было потратить полдня на беседу с этим сумасшедшим стариком! Заметив его гримасу, хозяин кабинета тихонько рассмеялся.

– Хотите я скажу, о чем вы сейчас подумали? Старик выжил из ума! – Он пристально посмотрел на Виктора Анатольевича, и у того по спине поползли холодные мурашки от его взгляда. Он невольно поежился и заерзал в своем кресле. А Водопьянов, царственно махнул рукой, мол не тушуйтесь, дражайший. И заговорил вновь тихим спокойным голосом, совершенно не напоминая сбрендившего эксцентричного субъекта. – Прежде вы сочтете свое время потраченным зря, и уйдете из этого кабинета, я попрошу вас дослушать меня до конца. Что вы слышали о тайном обществе Копейщиков?

Пауков пожал плечами, и чтобы его собеседник понял его правильно, для верности отрицательно помотал головой. Водопьянов усмехнулся.

– Все правильно. Единственное упоминание об обществе Копейщиком можно найти в летописях времен царя Ивана Четвертого, впоследствии названного Иваном Грозным. Копейщики тогда были чем-то вроде секретной службы. Сеть Копейщиков охватывала своей незримой паутиной всю страну, от Нарвы до отдаленных уголков Сибири. И, предполагаю, именно тогда они наткнулись на тайные убежища Гиперборейцев, ушедших после катастрофы, постигшей их материк под землю. Кстати, слово «Гиперборея» было придумано вездесущими эллинами, и означало «за Бореем», то есть, за Северным ветром. У северных народов же, этот материк носил название Ультиме Туле, что означало «оконечный остров», другими словами, край Арктиды. Именно под этим названием он и проходил во всех скандинавских эпосах, и упоминался стариком Вергилием в его поэмах. Об этой земле писал и знаменитый русский поэт, литературовед, Валерий Брюсов. – И он пафосно продекламировал –

Где океан, век за веком, стучась о граниты,

Тайны свои разглашает в задумчивом гуле,

Высится остров, давно моряками забытый, –

Ultima Thule.

Остров, где нет ничего и где все только было,

Краем желанным ты кажешься мне потому ли?

Властно к тебе я влеком неизведанной силой,

Ultima Thule.

Пусть на твоих плоскогорьях я буду единым!

Я посещу ряд могил, где герои уснули,

Я поклонюсь твоим древним угрюмым руинам,

Ultima Thule.

Пауков все еще смотрел с некоторой неприязнью и нетерпением на старика. Потом, не выдержал, и сердито проговорил:

– Простите, Игнат Борисович, все это безумно интересно, но, я бы хотел поближе к делу. Какое все это имеет отношение к вашим словам о … – Он слегка замялся, подбирая правильное слово. – … О долгожительстве в целом и моем в этом участии в частности.

Старик глянул на него жестко, словно ледяной водой окатил:

– А вы нетерпеливы и не выдержаны, дражайший Виктор Анатольевич. Это плохо. Придется вам над собой поработать. Хотите ближе к делу, пожалуйста. Гиперборея не миф, и не сказка. И наши предки об этом знали. Люди на этом удивительном материке жили столько, сколько сами того хотели, и умирали тоже только тогда, когда хотели. Не говоря уже о великих технологиях во всех областях науки, до которых нашей цивилизации еще ползти и ползти, как черепахе до Луны. Все свои секреты они унесли с собой. И только некоторые, избранные из них, прозванные Малыми Учителями, призваны ходить по земле и делиться с людьми малыми крохами великих знаний. В тайном месте под землей у них есть единый центр, где все накопленные знания хранятся по сей день. Своеобразный компьютер, который у них называется Камень Демиурга. А каждый из Малых Учителей носит с собой, как бы, небольшой прототип этого камня, так называемый Малый Камень Демиурга. Именно он, этот камень, хранящий в себе небывалые, невиданные тайны и служит залогом их бесконечно долгой жизни. Общество Копейщиков выслеживало этих людей, пытаясь завладеть хотя бы Малым Камнем Демиурга. Но это никогда не удавалось. И лишь однажды, уже в наше время, точнее, всего лет двести назад, нам почти удалось это сделать. Копейщики вышли на Малого Учителя и пленили его. Но перед этим, он все же успел избавиться от Камня, выкинув его в бурную реку. Тогда нашим братьям достался только деревянный футляр, в котором долгое время хранился камень. – Старик оживился. Внезапно вскочил с кресла, и возбужденно проговорил. – Пойдемте, я вам кое-что покажу!

Пауков поднялся вслед за Водопьяновым. Тот подошел к одной их книжных полок, повернулся лицом к книгам и произвел некую манипуляцию, поочередно вытаскивая определенный том, и тут же ставя его обратно. Полка вдруг выдвинулась вперед, а затем, сдвинулась в сторону, открывая проход в освещенный коридор. Игнат Борисович быстрым шагом отправился внутрь этого коридора. Паукову ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Коридор привел их к двери, очень похожей на сейф. Хозяин всего этого чуда набрал код, и тяжелая дверь, способная выдержать ядерный удар, с шипением сдвинулась, пропуская их в довольно большую квадратную комнату. Там не было ничего, кроме прямоугольного стола из странного, похожего на черный пластик, материала. А на нем сверху стоял стеклянный куб, разделенный тонкой железной сеткой на две равных части. В одной стояла открытой небольшая шкатулка и старого, потемневшего от времени, дерева. Крышка была откинута, шкатулка была пуста. А в другой половине сидела… белая мышь. Это Паукову сначала показалось, что мышь была белой. Присмотревшись внимательно, он понял, что мышь была… седая! Это его так поразило, что он в удивлении захлопал ресницами. Никогда в своей жизни он не встречал седых мышей, и даже, не слышал о таковых.

Водопьянов смотрел на грызуна с каким-то особенным, почти нежным чувством. Он погладил рукой поверхность куба, и спросил Паукова:

– Только, не удивляйтесь моему вопросу. Вы знаете, сколько живет мышь? Обычная домашняя мышь?

Пауков уставился на старика в недоумении, и проговорил:

– Никогда об этом не думал, и зоологией не увлекался даже в детстве.

Водопьянов усмехнулся: