– Выпускаю лебедей, – произнесла Суори и две сотни маленьких перехватчиков молочного цвета покинули «Валькирию». А сама Суори начала стрелять из главного калибра. Это была плазменная установка, которая выплевывала во врага сгустки газов, раскаленных до состояния плазмы. Круглое отверстие в корпусе корабля и было магнитной пушкой, разгоняющей заряды. Огненные сгустки, попадая во вражеские корабли, легко проникали под их обшивку и выжигали изнутри. В глубине кораблей детонировали какие-то взрывоопасные части, разрывая их и раскидывая в разные стороны осколки обшивки и внутренностей. Некоторые из них попадали в исправные корабли, нанося повреждения корпусам и разрушая надстройки.

Две сотни легких истребителей кружили вокруг вражеского строя, расстреливая мелкие беспилотники врага, которые выпустили корабли-носители.

В ответ вражеские корабли запускали ракеты и стреляли из лазерного оружия, но, благодаря странным прыжкам белой капли по различным курсам и постоянно изменяющейся скорости, попасть в нее не могли. Из вражеского строя выдвинулось вперед несколько десятков кораблей в виде грибов, которые, повернувшись «шляпками» вперед, раскрыли оружейные порты на центре «шляпки» и стали стрелять красными лучами. Причем, стреляли они сразу в несколько точек, пытаясь угадать танец «Валькирии», Балву заметно напряглась, уходя от, казалось бы, неизбежных попаданий.

Суори, несколько раз выстрелив по «шляпкам» и поняв, что плазма остывает, попадая в толстую броню «гриба», и не достигает внутреннего пространства, где спрятан экипаж, прекратила это делать. Теперь она выбирала целью другие корабли, иглообразные сигары, которые выпускали в крейсер уйму ракет.

Внезапно несколько экранов покрылись красными надписями, а на мостике завыла сирена. Балву по зигзагообразной траектории начала выводить корабль из боя, разрывая расстояние и уходя за спутник планеты. Суори покинула свой пост и побежала к лестнице вниз, которая находилась у задней стены рубки.

Миновав восемь пролетов, она заскочила в реакторный отсек и кинулась к горящим красными надписями информационным панелям. Там она быстро стала нажимать различные кнопки и поворачивать тумблеры. Как только на информационной панели пропадали грозные строчки «Перегрев систем», она бежала к следующей, и все повторялось сначала.

Балву удерживала корабль за инопланетной луной, скрывая его от атак наступающего флота. Рой молочных маленьких кораблей пытался мешать вражескому флоту занять выгодную позицию для обстрела. Время работало против «Валькирии» – вражеский флот разделился на части и пытался обогнуть спутник с нескольких сторон.

Наконец визоров, горящих красным, в реакторном отсеке не осталось, только – зеленым или желтым, и Суори побежала обратно в рубку. Едва она заняла свое место, Балву положила корабль в горизонтальное положение и рванула навстречу одной из приближающихся групп кораблей, где было сразу десять опасных дредноутов-«грибов». Вражеский флот ничего не успел сделать, а белый корабль, благодаря смертельному ускорению, пролетел через их строй и оказался у них за спинами. Девушки молниеносно перевели свой корабль в вертикальное положение и открыли огонь плазменными сгустками по «ножкам грибов», которые оказались совсем беззащитны. За полчаса напряженного боя они сожгли все десять крупных дредноутов, повредили остальные корабли группы и начали сближение с другой флотилией кораблей, которая вышла на них из-за спутника планеты.

Дикий танец «Валькирии» продолжался. Пируэты, которые выписывал корабль на поле боя, рисовали причудливый, не поддающийся анализу узор. Но любая удача рано или поздно заканчивается: в них попал сначала один вражеский крейсер, а потом и второй. Нижнюю часть «капли» разорвали красные лучи – вспороли корпус, из огромных дыр посыпались расплавленные внутренности. Белоснежный корабль почернел снизу, где газы, вырывающиеся из внутренних отсеков, сгорали от высокой температуры режущих корпус лучей.

«Валькирия» замедлялась, и в неё смогли попасть другие корабли вражеского флота, сотни ракет взорвались на её обшивке, калеча и сокрушая корабельные системы.

– Сдвиг! – закричала Суори, и корабль скакнул сразу на несколько десятков тысяч километров – за спину атакующего флота – и неподвижно замер в пустоте. Суори опять активировала главный калибр, и плазменная пушка начала вспарывать беззащитные «ножки грибов». Все информационные панели перед ней горели красным, системы были перегреты. А вражеский флот представлял собой море плазмы, живых там скоро не останется, плазменные сгустки поглощали все новые и новые корабли. Плазма не желала затухать, она поддерживала реакцию за счет материи самих кораблей. А при взрывах реакторных отсеков её сгустки раскидывало на соседние корабли флота.

Но это не было победой: замершая на месте «Валькирия» теперь получала весь урон, который выплевывал агонизирующий флот врага. Корабль почернел от попаданий разных калибров и видов оружия. А потом взлетел на воздух реактор, разрывая «каплю» на множество частей.

За мгновение до этого девушки встали со своих мест, зашли в красный круг и, взявшись за руки, смотрели на диск красной звезды, вечно ласкающий эту систему.

– Вечного Солнца всему живому! – тихонечко сказала Суори. А Балву только крепче сжала её руку.

…Потом я видел изорванные обломки рубки белоснежного корабля, которые лежали на спутнике планеты, а внизу под ними в цветущем саду молодого мира продолжалась нескончаемая череда рассветов и закатов, приливов и отливов, там рождалась новая жизнь. И только четыре белых лебедя – уцелевших малых истребителей с «Валькирии» – охраняли вечный сон или могилу отважных девчонок.

Последнее видение успокоило, ушло возбуждение от наблюдения за эпическим космическим сражением, и я не заметил, как уснул, теперь уже по-настоящему, самым обычным сном.

На следующее утро проснулся и внезапно понял, что в комнате кто-то есть. Не самое лучшее ощущение, учитывая, что на станции я один. Рядом с кроватью стояла как на посту Алиса. Теперь голограмма была идеально прорисована, ее стало не отличить от настоящего человека. Она была одета в некое подобие военной формы. Белые брюки со стрелками, длинный, до середины бедра китель – небесно-голубого цвета с золотистыми звездами на лацканах, на груди золотой шеврон со знаками отличия помощника капитана. Белые ботинки с металлизированной подошвой удачно дополняли стильный костюм. Длинные рыжие волосы были собраны в пышный хвост. А вот веснушки она вывела – кожа на лице была чиста как слеза. Алиса выглядела свежо – ну, настоящий старпом.

– Где веснушки? Что так вырядилась? – спросил я её и полез в шкаф за одеждой.

– А что, тебе не нравится?

Я от неожиданности даже штаны уронил. Она научилась отвечать вопросом на вопрос. Неужели что-то перемудрил вчера с её настройками?! Я медленно повернулся и посмотрел на нее очень внимательно. Ну точно, у неё теперь и мимика лица была не «пластиковая», а почти человеческая. Под моим вопрошающим взглядом она почувствовала себя неуютно и поспешила ответить:

– Веснушки были лишними, вычислений требуют, а толку от них никакого. Да и большинству мужчин они не нравятся, даже раздражают. Образ костюма мне скинула Суори. Она сказала, что такую форму носят женщины в звездном флоте Русского Союза.

– То есть ты общаешься с искинами, – я нахмурился. – И ты тратишь энергию на визуализацию. А вчера говорила, что энергии не хватает. Откуда излишки?

Алиса засияла как медный таз на солнце. С гордостью проговорила:

– Я сделала подключение к энергорезервам станции! Теперь все искины получают достаточно энергии. Я даже смогла оптимизировать свои алгоритмы за счет излишков.

Я штаны, наверное, никогда не надену. Услышав ответ Алисы, я их опять выронил из рук.

– А сколько у меня искинов?

– Теперь три! – Алиса была довольна собой. – Я освоила свою новую энергоструктуру и теперь могу пройти тесты на разумность второго ранга.

Врёт, чую, что врёт. Я её внимательно осмотрел, сделал анализ, но очень поверхностный: «грудь третьего размера, значит и ранг третий». И не нашел ничего умнее, как сказать:

– А тесты третьего ранга ты проходила? Я думаю у тебя третий!

Алиса взглянула на меня испуганно:

– Третий ранг для персональных ассистентов запрещен Конвенцией о нераспространении интеллектуального оружия.

– Алиса, люди, которые писали эти законы, давно мертвы. Они им не помогли! – я наконец надел штаны и перестал вертеть голым задом перед новоиспеченной интеллектуалкой. – Какой у тебя ранг? Только без речевых уловок! Точный и понятный ответ.

– Шестой!

– Как так получилось? – я уже не удивлялся, просто хотел знать.

– Ты мне сильно увеличил объем памяти, привил эмоциональный блок, изменил схему анализа с четырех- на шестикомпонентную, сделал алгоритмы открытыми, с возможностью обучения. Вот я и училась трое суток.

Хмм, а я, оказывается, молодец, сделал из «читалки» ответов на вопросы настоящий разум. Еще вчера была электрочайником, а сейчас о-го-го умище! Стоп, какие трое суток?

– Какие трое суток? Алиса, где я был трое суток?

– Спал, – Алиса опустила голову и рассматривала ботинки. – Случилась перегрузка из-за повышения общей энергетики организма, и ты чуть не умер. Но сегодня проснулся. Я так рада!

Она подняла голову и посмотрела на меня с такой искренней и безусловной радостью, как могут только собаки и… искусственный интеллект. Мое желание открутить ей голову пропало. Только и хватило запала сказать:

– Я буду тебя пороть, дочка, за такие штучки!

– Это как? – попятилась Алиса, прикрывая попку руками.

– У меня навык класса S по управлению матрицами искусственного интеллекта, – сказал страшным голосом, – поверь, Алиса, я найду способ.

– Не надо пороть! Я больше так не буду! – затараторила Алиса, продолжая прижимать ручки к заднему месту и потихонечку от меня пятясь.

– Ты теперь шибко умная стала, иди думай, как нам перебраться на вторую планету! Там есть жизнь! – похихикивая про себя, «нарезал» ей задачу.

На кухне я синтезировал себе пару кусков мяса и пять больших двухсотграммовых плиток шоколада для моих искинов. Мясо – на сковородку, шоколад – в инвентарь. Позднее, когда я ел мясо в кают-компании, ко мне подошла Алиса.

– А я теперь тебе дочка? – спросила она, не мигая своими большими серыми глазами и смешно морща лобик.

– Да, – хохотнул я. – Алиса Велесовна, иди думай, не мешай есть.

Пока ел, моя новоиспеченная дочка куда-то ушла. Я съел сначала первый кусок ароматного жареного мяса, затем и второй. Специй и красного вина, конечно, не хватало, так как их рецепты в БАТе отсутствовали. Потом в душе, под теплыми расслабляющими струями, я начал обдумывать следующие свои шаги. Нужно было выбираться со станции, но сначала я бы хотел восстановить ее работоспособность. Энергия есть, значит, можно продолжить добычу полезных ископаемых. Запас тяжелых металлов будет моим капиталом для обмена на энергокредиты, которые можно будет использовать для прокачки персонажа. Прежде всего надо добраться до Ковчега и вступить в торговые отношения.

Когда я вышел из душа, то первым делом обследовал дверь шлюза, электронный замок действительно теперь был настроен на русский язык. Я выровнял давление и влажность, отметил про себя пятидесятипроцентную гравитацию и открыл дверь шлюза. Обычный шлюз, абсолютно пустой, никаких скрытых хранилищ скафандров не нашлось. Вернувшись в кухню, я обследовал дверь склада. Нашел кнопку включения замкового механизма и открыл её. Склад состоял из двух комнат, в дальней температура была минус двадцать градусов Цельсия, в ближней – минус три. Нашел какие-то бутылки из стекловидного пластика и зачем-то сунул их в инвентарь. Увидел резиновые пробки, жестяные крышки и тоже «прихватил».

Всё, у меня опять кончились дела. А где Алиса? Только сейчас я обратил внимание, что её нигде не было. Пошел искать и… не нашел.

– Алиса, а ты где? – позвал я.

Она как ни в чем не бывало вышла из комнаты, соседней с моей.