– Я в душ, – только и получилось пискнуть, и я проскочила мимо, старательно не реагируя на жар, исходящий от его тела. Душ. Желательно холодный. Ну не настолько же! Я недовольно открыла глаза и провела рукой по запотевшему стеклу, разглядывая своё отражение. Взгляд невольно упал на руки, и я досадливо поморщилась – совсем забыла про бинты. Намокнув, они не хотели развязываться. Пришлось сдирать зубами. Порезы успели затянуться за ночь, но начинали ныть. Пластырь на груди тоже пришлось снять. И почему вчера ничто из этого мне не мешало?

 Полотенце с трудом вместило меня, оказавшись слишком коротким. Волосы, скорее всего, не успеют высохнуть, придётся ехать с мокрыми… Мелкие бытовые мелочи понемногу отвлекали от главного события сегодняшней ночи, вызывая раздражение. На кухне Слава уже что-то готовил, напевая себе под нос. Я заставила себя не смотреть в его сторону, чтобы не зависнуть на добрые полчаса. Не могут быть мужчины такими хорошими. Если он ещё и завтраком меня накормит, я начну на него молиться…

– С завтраком проблемы, – словно читая мои мысли, крикнул он. – У меня только чай и хлеб. Обычно я заказываю еду, вчера не успел.

– Вчера она бы нам и не понадобилась, – хмыкнула я, собирая волосы в хвост. От воды они потемнели и, кажется, совсем исчезли с головы. В животе громко заурчало. Я вдруг поняла, что зверски хочу есть. Слава поставил передо мной чашку и печенье.

– Всё, что нашёл, – извиняясь, произнёс он, отпивая из своей кружки. – Поедим в городе.

 Мы сидели на маленькой кухне, пили чай, смотрели в окно и думали, каждый о своём. И это было так естественно, что я вдруг подумала, что хотелось бы почаще вот так встречаться.

– Слав. – Я решительно отставила кружку в сторону. – Что теперь?

 Он повернулся ко мне и посмотрел долгим взглядом. Конечно, он понимал, к чему я веду. Мы не дети, чтобы ходить вокруг да около.

– Я уезжаю через неделю, – напомнил он.

– Я помню. – Во рту стало горько. – Не надейся, что я поеду за тобой в Америку. – Смех вышел слегка нервный.

– Я хотел бы провести оставшееся время с тобой. – Слава накрыл своей ладонью мою и пробежался пальцами по костяшкам. – Ты можешь взять отпуск?

– И лишить бар хозяина и бармена сразу? – Я скептично скривилась. – Хотя… Он и так какое-то время будет стоять закрытым. Не неделя, но всё-таки. Ты ведь доработаешь?

– Куда я теперь денусь? – Он улыбнулся и потянулся ко мне.

 Целоваться просто так – это невыносимо приятно. Почему я не делала этого с мужем?

«Потому что ваш конфетно-букетный кончился лет пятнадцать назад», – мрачно напомнил внутренний голос.

 Мы ехали в город, обгоняя прохожих, вливаясь в запруженную машинами улицу. Рядом с «Уткой» толпились журналисты, щелкая затворами. Операторы проверяли камеры, репортёры курили за углом. Я почувствовала, как напряглась спина Славы, когда мы проезжали. Останавливаться не стали – всё-таки мне надо было заехать домой. Несколько человек обернулись нам вслед, но я не обратила на это особого внимания. Пусть себе снимают. Всё равно придётся рассказать о погроме. Хотя бы в местных новостях.

Четырнадцатая глава

 Дома было тихо – Лета ещё утром отправила сообщение, что с утра идёт с подругой бегать. Я лишь хмыкнула: желание бегать в двенадцать равнялось желанию бегать в тридцать. То есть стремилось к нулю…

 Но в данный момент желание дочки быть в тонусе играло мне на руку. Дом встретил молчанием. Повозившись с ключами, я толкнула дверь, проходя внутрь и внутренне сжимаясь: а вдруг именно сегодня мой кот решил забыть о воспитании и наложить кучу у коврика?!

 Всё обошлось. Нервно улыбнувшись, я пропустила Славу вперёд, проходя на кухню и первым делом включая чайник.

– Подожди здесь, я скоро. – Я усадила гостя на стул и буквально взлетела наверх по лестнице, закрывая дверь в свою комнату. Наконец. Можно переодеться, нормально помыться и привести себя в порядок.

 Спустя пятнадцать минут я уже спускалась, довольная жизнью и почти позабывшая, что вчера почти лишилась своего имущества. Слава заинтересованно прислушивался к бубнившему телевизору и быстро повернулся, стоило мне войти.

– Я тут похозяйничал, ты не возражаешь? – На столе стояла горка бутербродов, один из которых, надкусанный, лежал рядом с ним. Мне стало стыдно – совсем заморила голодом мужика!

– Нет, конечно! – Я опустилась рядом. – Жаль, ничего существенней нет.

 Он неопределенно хмыкнул и вернулся к своему бутерброду, впиваясь в него зубами. Я последовала его примеру, вспоминая, что ничего не ела со вчерашнего дня.

 Остаток утра мы провели, обсуждая шоу, идущее по телевизору, и поглощая мои запасы ветчины и сыра. Люблю мужчин со здоровым аппетитом. Наверное, потому что сама на аппетит не жалуюсь.

 Уже закрывая дверь, я вспомнила о том, что дочь так и не вернулась, и позвонила ей, направляясь к байку, на который садилась уже машинально, словно по давней привычке. Лета оказалась у подруги, к которой забежала после тренировки. Главное, что дочь не болтается по городу. И на том спасибо.

 У дверей «Утки» всё ещё ждали журналисты, и Слава направил байк прямиком в подворотню. Недовольство происходящим буквально исходило от него волнами. Я понимающе усмехнулась.

– Не волнуйся. Я тоже не люблю прессу. Иди, я догоню.

 Если честно, мне приходилось общаться с нашими журналистами два раза: один на фестивале в прошлом году, а второй – когда делали репортаж о вырубке рощи и я попалась им под руку. Не скажу, что чувствую себя перед камерой свободно, но уже не так пугаюсь, как в первый раз.

 Хотя, увидев знакомые логотипы столичных каналов, я вдруг заробела и хотела уже было развернуться обратно, когда меня заметили и попросили сказать пару слов о вчерашнем погроме. На самом деле интервью и впрямь не заняло много времени, и спустя десять минут я уже заходила в бар, с содроганием осматриваясь. В свете дня выглядело всё удручающе. Разбитая мебель, липкие пятна на полу, запах разлитого пива… Сашка, Лёша и Слава сгребали в кучу обломки, Карина сметала разбитые стекла, уборщица возилась с тряпкой и ведром, а Ира гремела на кухне. При виде всеобщей слаженности на глаза навернулись слёзы. Какая же у меня всё-таки замечательная команда!

– Народ, я не знаю, во сколько мне всё это выльется, страховщики пока молчат о возмещении, – я обвела руками зал, – но сегодняшний день я вам точно оплачу!

 Мы разгребали всё до обеда, и за это время в бар пару раз заглядывали журналисты из местных газет, желавшие вызнать подробности, которых никто не знает. А под конец зашёл Матвеин. Вот уж кого я не ожидала увидеть! Смущённо озираясь, он прошёл в зал, осторожно переступив через перевернутую скамейку, и остановился напротив меня.

– Как услышал, сразу пришёл. – Он неловко повёл плечами, покосившись на висящую на одном гвозде картинку с утками. – Мне очень жаль, Кир…

– Да ладно тебе, – я пожала плечами. Если честно, моё настроение с утра было таким радужным, что испортить его вообще было нереально. – Всё будет хорошо. Я уже договорилась, завтра привезут мебель. Послезавтра откроемся. Зато в новостях засветились.

– Ну да. – Макс криво улыбнулся. – Ты сама как? – Тут он заметил руки, которые дома я заклеила пластырем, и нахмурился. – Это ещё что?

– Производственная травма, – махнула я рукой. – Но, если честно, вчера было страшно.

– Кир, там звонят из мебельного магазина, спрашивают, к какому времени завтра подвозить стулья. – Слава остановился за спиной, и я невольно улыбнулась. Захотелось откинуться и прижаться к его груди спиной.

– Пусть Сашка поговорит с ним. Мы уже всё обсудили. – Слава постоял пару секунд и отошёл. Макс проводил его долгим внимательным взглядом.

– Это кто? – наконец спросил.

– Мой бармен, а что? – я с вызовом посмотрела на него.

– Да нет, ничего. – Он пожал плечами. – Просто лицо знакомое. – Он помолчал, прищурившись, но вскоре, опомнившись, повернулся. – Я ведь зачем зашёл… – Макс полез за пазуху и достал из кармана вельветового пиджака конверт. – Это тебе.

 Я непонимающе уставилась на конверт, машинально взяв его в руки.

– Тут немного, – поспешно проговорил он, будто боялся, что я вот-вот начну возражать, – но я прошу, не отказывайся.

 Он накрыл своими большими ладонями мою руку и подвинул ее с зажатым конвертом ко мне. Я ошарашено смотрела на него, не зная, что и сказать.

– Ладно, мне пора. – Макс коротко улыбнулся и вдруг заторопился.

– Спасибо, – только и смогла прошептать я ему вслед.

– Это кто? – Слава подошёл и встал рядом.

– А это был Макс Матвеин, – задумчиво проговорила я, продолжая смотреть ему вслед.

– Хозяин «Лиса и леса»? – вспомнил Слава. – А что ему было нужно? Пришёл позлорадствовать?

– Да нет, – медленно произнесла я, с трудом отворачиваясь от двери, за которой давно скрылся Макс. – Он мне деньги принёс. Сказал, что хочет помочь.

– О! – Брови Славы взлетели вверх. – Молодец. Кир, кстати, насчёт денег я тоже хотел с тобой поговорить…

– Если ты о зарплате, то я всё заплачу, – поспешно проговорила я, досадуя, что первым тему о деньгах поднял именно он.

– Нет-нет, – он взял меня за плечо и заставил посмотреть на него. – Я могу помочь. Только скажи, сколько надо.

– Даже обсуждать это не хочу! – Я нахмурилась. Сам разговор отчего-то был неприятен. Если мы спим, это ещё не значит, что я собираюсь перекладывать на него свои проблемы. К тому же давно привыкла со всем разбираться сама.

– Но…

– Я серьёзно. Давай не будем ругаться. И надо дождаться, что получится со страховкой. Она не ахти какая, но хоть что-то, да покроет. – Состроив умильную, на мой взгляд, рожицу, я улыбнулась. Он вздохнул и нехотя улыбнулся в ответ.

– Обещай, что мы ещё вернёмся к этой теме.

– Хорошо, – нехотя протянула я. Тут как раз вовремя меня позвала Ира, избавляя от неприятного разговора.

Пятнадцатая глава

– Тебя можно поздравить? – заговорщически прошептала Ира, пока я помогала ей раскладывать по тарелкам наш обед.

– С чем? – Мне очень хотелось сохранить тайну как можно дольше, но разве можно что-то утаить от внимательных глаз лучшей подруги?

– Не строй из себя дуру, – фыркнула та. – Ты вся светишься, да и Слава довольный ходит и глаз с тебя не сводит.

– Да ладно? – Тут мне стало интересно. – Что, прямо уж и не сводит?

– Ага. – Подруга звонко хрустнула морковкой. – Смотрит жадно, прям глазами раздевает. Ну так что там у вас вчера было, рассказывай.

– Расскажу. – Улыбка против воли расплылась на лице. – Но давай не сейчас. Мне надо связаться со страховой.

– Смотри, ты обещала! – Ира погрозила мне пальцем, будто я могла избежать рассказа со всеми пикантными подробностями.

– Кира! Ты как? В порядке? – Влетевший в «Утку» Денис обеспокоенно замер на пороге кухни. Ира подавилась морковкой и громко закашлялась.

– Ты-то здесь какими судьбами? – я уставилась на бывшего мужа.

– В новостях услышал. – Он покосился на усмехающуюся Иру. – Помощь нужна?

– Ну, вообще-то у нас там мусора скопилось, ждём машину. – Стоило, наверное, раньше позволить разгромить бар. Смотри-ка, слетаются, как пчёлы на мёд!

 Поспешно кивнув, Денис скрылся за дверями подсобки. Переглянувшись, мы с Ирой одновременно прыснули от смеха.

– Смотри, скоро Машка появится!

– Упаси меня господи! – Я подняла руки вверх.

 Бар принял божеский вид часам к четырём после визита не слишком-то дружелюбной дамы из нашей страховой. После ее ухода я произнесла короткую благодарственную речь, во время которой с трудом сдержала слёзы. Действительно, это было невыразимо приятно – чувствовать, что столько людей прониклось твоей бедой. Мои сотрудники улыбались, поднимая в воздух чашки с чаем.

– Завтра привезут мебель. Думаю, Ира и Карина нам не понадобятся, а вас, – я кивнула на Сашку и Лёшу, – я бы попросила прийти помочь. А пока всем спасибо, все свободны!

 Я просто летала. Мне хотелось прыгать и петь от лёгкости, наполнявшей каждую клеточку. А при мысли, что совсем скоро мы опять останемся с Славой наедине, я с трудом удерживала себя от того, чтобы не вытолкать всех из бара.