«Да ничего, я на машине, детка, заберу тебя прямо от двери подъезда».

В ответ прилетел смайлик-колобок с испускающим из себя сердечком. Капли из одиночных «выстрелов» перешли в шрапнельный «огонь», и я последние пять метров до машины уже бежал.

Двигатель фыркнул и ровно заурчал, стрелки приборов ожили. Я открыл чат с Линой, полный её неотвеченных сообщений.

«Ты крайне жестокий человек! Ты выгнал, не дав ответ на мой вопрос, ты выключил телефон, ты оставил меня опять в непонятной ситуации, мне так плохо, а ты подумал только о себе, а мне душу разрывает. Прощай, я не хочу быть тебе ни другом, ни знакомой!

Да иди ты в жопу, я не собираюсь всё это говно больше есть!

Б**дь, потратить последний рубль на тёлку – это лучше, чем, блядь, хотя бы в знак примирения купить мне один, блядь, долбанный цветок? Ты так и жене своей изменял и всем тем, с кем встречался во время и после? Интересно, сколько лапши ты мне успел скормить?

Сука, ещё и телефон отрубил.

Е*арь бессовестный, потом сам своё г*вно когда-нибудь сожрёшь без остатка!

Поэтому у тебя не идёт толком ничего, ты наворотил кучу г**на.

О, кстати, спасибо, кинул меня в очередной раз из своей жизни и прям к моему дню рождения, умеешь сделать девушке приятно) зато у тебя груз с плеч – не надо тратиться).

И так же к десятилетию моей работы тоже, спасибо за то, что я не буду на эти праздники веселиться, всё вовремя делаешь. В первый раз решил, что мало насолил, да? Решил добить? Тебе это круто удалось, я этого никогда не забуду!

Спишь себе спокойно, да? Эгоист конченый! Садист, какого х*я ты меня возвращал, какого х*я ты мне напиздел с три короба, что ты за изверг, я тебя ненавижу, ты мне в карму насрал!

Чтоб с тобой так когда-нибудь сделали, чтоб ты прочувствовал.

Наделал делов и в кусты – вот твоя психология, и можно в игнор.

Дима, ты имеешь дело с живыми людьми, а не с куклами… не общайся с женщинами – ты не умеешь их делать счастливыми, ты приносишь только страдания – кого ты делал счастливой?????»

Так, где тут эта функция… «Ещё»… «Заблокировать»… «Заблокировать Лину?»… «Да!»

В небе угрожающе громыхнуло. Всё-таки в конце сентября, пусть даже ещё тёплого, гроза – это странно. Вода затапливала лобовое стекло. А у меня в телефоне всплыло новое сообщение.

«Милый, а я нашла, где можно посмотреть «Интерстеллар»!!! Всего один раз идёт по воскресеньям, один сеанс, в «Соловье»! Знаешь, где это?»

«Конечно, детка, знаю)»

«Я хочу с тобой посмотреть “Интерстеллар”)»

«Я хочу с тобой лететь к звёздам. Но сначала посмотрим в кино, как правильно это делать)»

«Ура. Я тебя целую. Жду».

Девушка в доме на Вишневой улице с улыбкой смотрела в телефон, потом, открыв плей-лист, включила музыку и упорхнула к шкафу с одеждой. Её губы повторяли слова. Ведь каждому иногда хочется самому спеть ту песню, которая так нравится?

Осталось никаких сомнений,

Похоже, счастлив я, и не слегка.⁴

Юбка и футболка с летучей мышью «Ливайса» спланировали на кровать с вешалки…

Чтобы в таком хорошем настроении,

И голова легка, хоть ночь и коротка.

На балконе дома на Алтуфьевском шоссе был небольшой жестяной козырёк, и мелкие брызги дождя доставали только до сигареты, заставляя её возмущенно шипеть, а мокрые от другой влаги губы напрасно втягивали в себя спасительный никотин, как будто он мог что-то решить или что-то изменить. И хотя было еще совсем не холодно, губы дрожали, когда отрывались от своего отпечатка на фильтре…

В квартире на Вишневой улице другая девушка, пританцовывая перед зеркалом, подхватила массажную расчёску, как микрофон, продолжая подпевать.

Чтобы мечты не превращались в пену,

Не убегали наутёк, всё выкипит до дна,

Я назову тебя Галактикой, Вселенной

И буду бороздить от звёзд до чёрных дыр, без устали и сна.

Глаза её смотрели куда-то вглубь своего отражения в зеркале. В будущее, полное предвкушения встреч, сладкого ночного безумства, нежного тёплого соседства по утрам. Предвкушения ярких оттенков любви. Губы шептали припев:

Всё это ты, и ты не привидение,

Фантастика, фантастика…

Неужто мы остаёмся вместе

На века, на века, на века…

Часть третья. Зеркало будущего

Пролог

Однажды ты мне сказала важную вещь. В день моего рождения ты сделала мне подарок, который тогда меня ужаснул.

Твои губы, бесконечно любимые, шевелились, связки придавали бесплотному воздуху звучание, язык мягко направлял его в мою сторону.

– А ты думаешь, мы вместе навсегда? Мы, мой милый, вместе, лишь пока наши пути рядом, но потом мы разойдёмся, и всё.

Спустя пару месяцев ты мне напишешь: «Я думала, что ты пошлёшь меня прямо тогда, но ты ничего не сделал. Просто замял разговор»

Да, замял. Я уже ничего не мог с собой сделать, мы шли тогда двумя параллельными дорожками. Твоя называлась – «Мой путь». Моя – «Я жить не могу без тебя». Неуловимо, по чуть-чуть тропинки расходились. Я был слеп, а ты видела, что цель моего пути только ТЫ сама, а не что-то другое.

Тропинки расходились всё больше, и мы перестали уже видеть друг друга. Только голоса ещё хорошо были различимы. Твой путь делал резкий поворот, в другую сторону. Ты остановилась, постояла. Любой смерти, даже очередным отношениям, необходима минута молчания. А после ты ушла. Я кричал, звал, но ты уже не слышала.

Я прошёл этот путь, милая. И иду дальше…

Когда-то ты присылала мне картинку из «Инстаграма», где было что-то написано по-английски.

И заботливо мне перевела: «Мы хотим любить других, но так и не научились любить себя».

Я научился. Люблю себя. Даю себе то, что могла дать когда-то только ты…

Вру немного…

Почти всё…

Я только об одном жалею. Что тогда, в тот февральский вечер, не смог послать тебя на…

Глава первая. «Кукла»

Москва. Ноябрь 2043 года

– Я не могу, милый. Не могу себя заставить. Это случилось. Это моя вина, не его.

Она сидела на краю кровати, глаза невидяще смотрели на морскую панораму из открытой псевдоверанды. Даже ребёнок знает, что шагнуть за её пределы не получится. Сначала чувствуешь мягкую силу, подобную встречному ветру, но не сбивающему дыхание, а просто останавливающую, а потом и физически не получится пройти сквозь иллюзию тропического рая. Добраться до настоящей стены в активированном состоянии мог только техник в специальном костюме.

– Это не может быть! Ты обязана любить именно меня!

Давно забытое чувство отчаяния, то самое, что когда-то целиком захватило меня далёкой весной 2017 года, вновь нахлынуло.

«Дмитрий, ваше артериальное давление превысило допустимую норму. Пройдите экспресс-диагностику. Запустить?»

«Нет!!!» Голоса в голове. У меня крыша поедет с этими чипами, господи!

– Ты забыла, что из себя представляешь? Кукла! Ты кем себя вообразила?

Крупные слёзы катились из её глаз, как капли сока из «раны» берёзы, в стеклянную банку бездушных мальчишек, надпиливших ствол тупым перочинным ножиком. Пил я, кстати, этот сок, вода как вода. Она и правда моё «зеркало»? Моё отражение? В таком случае я всегда запаздывал за ним.

Подушечкой большого пальца поймал одну такую каплю с её щеки. На вкус солоноватая.

Она встала и застыла, взгляд был направлен как будто сквозь стену. Мягкий свет с «морского побережья», стремясь успокоить, тянулся, но не доставал до её босой ступни буквально несколько сантиметров.

– Марина, сядь! Сядь, что ты вскочила?

Я в бешенстве растягивал слова, словно вытягивая из лямок брючный ремень для наказания.

– Я сказал, сядь на место. Мне нужно с тобой поговорить.

Губы задрожали, но её голос был совершенно спокойным, с холодным оттенком осени. Я вновь почувствовал знакомый испуг внутри себя.

– Ты ведёшь себя как мой бывший муж…

«Я от этого бежала, и оно снова сейчас здесь» Ну, скажи это.

– Я от этого бежала, а оно снова сейчас здесь…Я чувствую это в воздухе, я не знаю, что мне делать…

Москва. Март 2043 года

– Дмитрий Анатольевич, как дела, старичок?

Алекс улыбался ослепительно белыми зубами. В сочетании с седой бородой он удивительно смахивал на моложавого Деда Мороза из уже позабытой всеми древней рекламы « Мегафона». Глядя на него, можно было бы без угрызений совести ещё разок поднять пенсионный возраст.

– Привет, дружище. Ты всё на Филиппинах, жаришь на солнышке свой дряблый зад?

– Ч-е-е-е?! Что за поклёп? Мой зад упруг и могуч. Здесь есть всегда возможность потренироваться. И не только в зале. Смотри, какая малышка вон там, на веранде бунгало!

Алекс, повернув лицо, перенаправив луч чипа на новый объект.

– Аппетитно выглядит, дружище.

– Дмитрий Анатольевич, да тут девочки ну просто огонь. Давай к Full подключу, а? Может, хоть после этого я соблазню тебя сюда переехать? Добавлю известному специалисту ретровизуализаций ещё один чувственный образ!

– Это вообще-то запрещено законом, Алекс! Да и что я там не видел нового?

– Ай, да ладно тебе, заставляешь меня цитировать шерифов из вестернов: «Я и есть закон». Давай, короче, жду отклика.

Режим Full от стандартной коммуникации отличался доступностью только спецслужбам. За использование, взлом обычным гражданам светил тюремный срок. Не знаю, где и как Алекс хакнул свой чип. Впрочем, на Филиппинах на это смотрели сквозь пальцы. По воле владельца доступ осуществлялся к ключевым органам чувств.

– Готов? Давай-давай, сейчас порадую тебя, старичка.

Когда-то давно, когда ещё были популярны настоящие, очные свидания, где-нибудь в кафе мой любимый вопрос девушкам был: «А чтобы ты сделала, если бы на день стала мужчиной? Ты в теле молодого красивого парня, а?» Послушав ответные фантазии, я окончательно убедился тогда в словах Алекса, что девушки – самые развратные существа во Вселенной. И кстати, их подружкам в таких мечтах тоже всегда доставалось по первое число.

Чужое тело выпускало в мир самых упитанных чертей, скрытых уже в своей голове.

Full дарил необычное ощущение почти полного присутствия. Зной нахлынул волной, стоило только Алексу выйти из-под защиты пляжного зонта. Я отчетливо ощущал сейчас, сидя в кресле, в древнем монолитном доме, в промозглой мартовской Москве, как жжёт горячий песок ступни. Наверное, такое же чувство испытывал Буратино, когда его дёргал за нитки Карабас-Барабас, показывая очередное представление.

– Детка, детка. Daddy wants you again.

– М-м-м-м-м… Daddy's so tireless.

Губы шоколадной, явно местной девочки, которой на вид было от силы лет 19, призывно приоткрылись, и я почувствовал свежую пьянящую влагу, её приятно скользящий своей шероховатостью язык. Нежные ладони обхватили «мои» плечи. Две твёрдые «пуговки» периодически касались «моей» кожи где-то в районе груди. «Мои» – Алекса – руки что-то сдвигали в сторону, и я погрузился спустя мгновение в нечто не менее жаркое, чем окружающий тропический рай.

– А-а-а-а-а-а… Daddy, yes.

Выдохнула шёпотом, закрыла глаза. Губы жадно сомкнулись вокруг моих пальцев. Нежные движения языка. Круг обладания замкнут.

Алекс набирал темп так яростно, что кровать на открытой веранде сдвинулась на несколько сантиметров вперёд. И не только чайки кричали над морем.

Свободные домашние брюки стали немного давить…

– Папа, привет. Ой, прости, ты «на точке»?

Я отключился. Фокус зрения за пару секунд обрёл ясность. Я незаметно расслабил руку, сдвинул в сторонку, откинув её на штанину ладонью вверх.