– Того. – Я останавливаюсь и смотрю на помощника. – Твои родители уже звонили с самого утра. Говорят, ты зайца из дуба зачем-то вытащил, а тот взял и убежал.

– Вот это не совсем правильная формулировка. – Парень так отчаянно трясет головой, что она вот-вот возьмет и отвалится. – Мне сказали, что его нужно выгулять в вольере. Я не виноват в том, что он каким-то образом сбежал.

– Каким-то образом? – я не удержалась от усмешки. – Зная, какой ты растяпа, я могу с уверенностью сказать, что ты сам забыл закрыть этот вольер. И заяц, внутри которого утка, яйцо и игла твоего деда, теперь бегает по заколдованному лесу. Поправь меня, если я вдруг оказалась неправа.

– Поможешь найти его? – морщится он, когда мои слова попадают в цель.

– Виталька, – вздыхаю, – если я здесь буду все делать одна, то зачем мне ты? Это во-первых. А во-вторых, это твой косяк, так что ты его и исправляй.

– Так как я его найду? Лес-то огромный, да и Сема меня не очень-то и любит.

– Так ты же заявлен вторым сыщиком? Заявлен. И если меня не подводит память, ты жаловался, что я недостаточно доверяю тебе работы. Так вот, настало время себя проявить. Морковку возьми и вперед.

– А как же другое поручение? Дома зверей осмотреть, проверить их алиби.

– Кощеев, справляйся, как хочешь. Пора становиться взрослым и самостоятельным. – И затем добавляю: – Зарплату наконец-то начнешь отрабатывать. И вообще, меня человек в коридоре ждет, так что… да где же он?

Копошусь в столе и выуживаю оттуда синий клубок ниток, который отправляется в рюкзак к остальным вещам.

– О чем это я? – хмурюсь. – Потеряла нить разговора. Я говорила, что ты растяпа?

– Угу. – Мрачнеет Виталя.

– А о том, что пора взрослеть?

– И это тоже.

– А о самостоятельности было?

– Было.

– А про зарплату упоминала?

– Издеваешься?

– Да ладно, я просто проверяю, насколько внимательно ты меня слушал, – похлопываю я его по плечу, когда прохожу мимо. – До конца дня справляться без меня и не беспокоить, ясно?

– Предельно.

– Вот и славно. – Я выхожу из кабинета и обращаюсь уже к мужичку, который сидел на скамейке и беспокойно крутил свою кепку в руках. – Дядь Коль, пойдемте, покажете место преступления.

ГЛАВА 3

На самом деле время тоже отразилось на сказках. Современность добралась и до нашего мира, а мы сильно и не сопротивлялись. Кто имел пропуск в человеческий мир, тащил оттуда всякие новшества. Все же лучше жить в новых домиках, где есть водопровод и туалет, чем в избушках. Ходить в небольшие магазинчики за едой, а не в холодный лес. Появилось много рабочих мест и сказочным героям стало как-то даже веселее жить. Все при деле, происшествий мало – и те незначительные.

До сегодняшнего дня.

Что-то не так.

Да, пока что это были лишь смутные предположения без подтверждающих фактов. Но я старалась подметить все, что встречалось мне на глаза, чтобы ничего не пропустить. Каждая мелочь могла указать на неожиданный поворот в деле.

– Где, говорите, вы видели яйцо в последний раз? – я обвожу взглядом комнатку.

– Так на кухне ж, вот сюда положила. – Бабуля показывает на полку, прибитую чуть повыше стола. – Думала, новости гляну и потом уже попытаюсь разбить. А когда пришли с дедом, то яйцу-то ножки уже приделали. Виновница, вон, до сих пор не признается. Хотя грешок за ней такой уже имеется. Мы с дедом только не поймем, чего открещивается? И мы бы не нервничали, и вас бы не всполошили.

– А это не я была, – тут же подает голос мышь, одиноко сидящая на табуретке. – Я вообще у внуков гостила. Да и надоели вы мне с этими яйцами. То плачете, что разбилось, потом оно появляется, а вы его до поздней ночи расколоть не можете. Грохот на весь домик стоит, спать мешаете! И так может продолжаться неделю! Нервы не выдерживают, приходится самой все делать. Так они потом еще неделю воют, что оно наконец-то расколото. Вы уже определитесь, е-мое, какое оно вам надо.

– А не тебе нас уму-разуму учить. – Мужичок качает указательным пальцем. – Может, хобби у нас такое. Не думала?

– Хобби? – переспрашиваю.

– Ну да, забава, – соглашается бабуля. – Спорим с дедом на то, кто через какое время его разобьет.

– Совсем старики из ума выжили, – вздыхает мышь. – Другие крестиком вышивают, поделки из дерева на ярмарки делают. А они яйца лупят и несушку свою скоро до нервного срыва доведут.

И в этой фразе есть что-то такое, что заставляет обратить на нее внимание.

– Неправда, мы переживаем за нашу красавицу. Она ж у нас единственная такая, прикипели к ней так, что жизни без нее не представляем, – не соглашается дед Коля. – Так что не слушайте эту хвостатую.

– Кстати, а где Ряба? Я могу с ней поговорить? – я заканчиваю делать заметки в маленьком блокноте.

– А она во дворе должна быть. Проводить?

– Спасибо, – я успеваю остановить пожилую пару, – я сама. Допрос – вещь такая, конфиденциальная.

– А нас чего тогда вот так допрашивали? – прищуривается мышь и встает на задние лапы. – А ее отдельно решили?

– Потому что в вашем случае именно курочка является пострадавшей стороной. Ведь она несет эти яйца, значит, вред причинили ей. И с ней нужно действовать деликатно.

Прикрываю за собой дверь и спускаюсь по ступенькам во внутренний дворик. Прохожу аккуратную беседку, затем сворачиваю направо, где виднеется небольшая полянка, залитая солнцем. И вот там, на скамейке, я вижу курочку.

– Здравствуй, Ряба, – приветствую ее. – Могу я к тебе присоединиться?

– Да, пожалуйста, – машет она крылом на соседнее место.

Присаживаюсь, опуская рюкзак себе под ноги. А затем зажмуриваюсь, наслаждаясь тишиной и солнечным светом.

– Хорошо здесь, – озвучиваю свои мысли, не открывая глаз. – Спокойно. Не то что в доме, да?

– Не то слово, – соглашается она со мной.

– Ты же у них давно живешь?

– Да сколько себя помню, столько с ними и нахожусь. А что?

– Да я вот подумала, что меня бы на твоем месте все бы это утомило. Вот несешь ты им яйца, а они все лупят их и лупят. Ладно бы с пользой это делали. А так ради забавы только. – Приоткрываю один глаз и посматриваю на курочку. – Наверняка, очень досадно наблюдать за этим?

Ряба тяжело вздыхает в ответ, но ничего не говорит. Тогда я продолжаю:

– Мы можем просидеть здесь до вечера, сетуя на стариков. А можем поступить иначе. Ты вернешь им яйцо, и после этого мы подумаем, как можно исправить вашу ситуацию.

– А откуда вы поняли, что это я? – Ряба в удивлении даже вскакивает со скамейки и приземляется на землю.

– Мышь подсказала направление. Сказала, что они тебя скоро до нервного срыва доведут, и тут меня озарило, что яйцо никто и не воровал. Это ты их так решила провести.

– Не провести, а наказать, – поправляет меня Ряба. – Они мой труд не ценят и относятся к этому как к какой-то привычной вещи. И мне не просто досадно, а обидно от этого. Они каждый раз слезно обещают, что это точно в последний раз. А потом срываются и разбивают его.

– Так, может, стоило бы им об этом открыто сказать? Даже сказочные герои не все умеют читать мысли и разбираться с тем, что у других на душе. Пропажа яйца лишь всполошила их, не более. Получат его обратно и снова примутся за свое. Должный эффект произведут только слова. Так что без честного диалога ничего никогда не получится.

Курочка думает еще несколько минут, а потом все-таки соглашается, и мы возвращаемся в дом. Я нахожусь там еще пару минут, чтобы удостовериться в том, что все идет так, как нужно. Как я и предполагала, в их доме царило полное недопонимание. Старшее поколение неумело проявляло свою заботу. Им казалось, что частые обращения за новыми яйцами вполне доказывают, что курочка им небезразлична. А Ряба расценивала все в точности да наоборот. Вот почему я всегда придерживаюсь мнения, что нужно всегда и обо всем говорить. Озвучивать все мысли, пожелания, недовольства. Делиться страхами, мечтами и радостью. Кажется, в этом доме теперь все так и будет. Поэтому уходила я оттуда со спокойной душой.

ГЛАВА 4

А вот со следующим делом могло получиться все не так радужно. Во-первых, Колобок уже не в первый раз сбегал. Во-вторых, прятаться он умел как никто другой. В прошлый раз пришлось потрудиться пару дней, и за это время Мария Федоровна, она же баба Маша, взяла наше бюро на измор. И даже ночевала под моим кабинетом. Повторения не хотелось.

– Ну, дружочек, без тебя не обойтись. – Я достаю клубок синих шерстяных ниток и подношу к лицу. – Выручай, клубочек. Катись по дорожке да приведи меня к Колобку!

Бросаю его на землю и готовлюсь следовать за ним. Однако клубок кружится на месте, будто не знает направления. И с ним такое случается впервые. Я, конечно, сначала подумала, что это колдовство Яги Васильевны исчезает. Но этого просто не могло быть. Чары исчезают лишь в одном случае – если их владелец перестает владеть ими. А у нас фактически все сказки с добрым концом, и даже плохие герои перевоспитываются, но никак не погибают. Так что этот вариант быстро отпадает.

После нескольких минут кружений клубок все-таки нашел направление и быстро-быстро покатился. Да так, что мне пришлось бежать за ним через опушку, а потом еще и перепрыгивать маленькие болотца в заколдованном лесу. Хочу заметить, что к такому марафону с препятствиями я была не готова. Волосы выбились из резинки, щеки полыхали, легкие горели, а ноги обещали завтра не поднять мое бренное тело с постели в отместку за такие издевательства над организмом. В этот момент я сама себе слезно пообещала снова заняться физкультурой, чтобы не чувствовать себя древней развалиной. Но все это померкло по сравнению с тем, что я испытала, когда поняла, куда меня привел клубок.

Да, мы можем путешествовать из сказки в сказку. Кто-то делает это по приглашению другого героя, кто-то по работе. А работники бюро имели специальные возможности, чтобы проходить сквозь границы сказок в любое удобное для них время. Поэтому мое появление на берегу синего моря не становится чем-то невероятным. А вот то, что у самой кромки я вижу нашу пропажу, меня очень настораживает. Ведь раньше сюда могли попасть те, кто записывался на прием к Золотой Рыбке. Но сейчас-то она в отпуске, а значит, эта территория была временно закрыта для посещения. Так как же Колобок попал сюда?

Провожу ладонью перед собой, и защитная граница то здесь, то там искрит пятнами. Будто она пришла в негодность или была кем-то умышленно испорчена.

– Не к добру это, – тихо проговариваю сама себе, – ой, не к добру.

Теперь уж точно не осталось сомнений, что сегодня нужно посетить еще и Верховного. Он этому визиту будет не рад, как и тем новостям, которые я ему принесу.

Только для начала пропажу верну на место…

Ноги утопают в песке, слышен шум прибоя. Если бы не пасмурная погода, бы была благодать. Но когда главный герой необходимой локации отсутствует, сказка без него как бы теряет свои краски. Она пустеет и становится безликой. Поэтому что я, что Колобок смотрелись яркими инородными элементами в этой посеревшей местности.

– Она была моей единственной надеждой, – произносит Колобок, услышав мои шаги позади себя. – Вот только я немного не успел.

– И что же ты хотел попросить у Золотой Рыбки? – Я опускаюсь на песок рядом с ним.

– То, что мне не дают родители, – он грустно вздыхает. – Вот прошу же не первый год – слепите мне ручки да ножки. Я бы помогал и по хозяйству, и на работу бы устроился. А они…

– А что они?

– Да все как обычно, – фыркает Колобок. – То муки нет в амбаре, то пенсию ждем, чтоб продукты купить, то печь топить лень. Да только враки это все. Они специально не хотят, чтобы у меня конечности появились. А как думаешь, почему?

– Я бы предположила, что они боятся, что ты уйдешь, – усмехаюсь я. – Но даже при отсутствии ног ты умудряешься от них сбегать с завидной регулярностью. Так что проблема не в этом.