– Не в этом, – соглашается он. – Как только начинаю ругаться, матушка за сердце хватается. Вбила себе в голову не пойми что. Говорит, что они мне сразу ненужными станут. А я ж, наоборот, из лучших побуждений… вижу ведь, что уже возраст дает о себе знать и тяжело им становится. Но она уперлась и не переспоришь. Не дает мне ничего делать и душит своей заботой. Вот и сбегаю, когда нервы сдают.

– Баб Машу я хорошо знаю и могу только посочувствовать тебе по поводу этой гиперопеки. – Я киваю головой, а сама смотрю, как волны волнуют синее море. – Я это тоже давно подметила. Но могу сказать, что не со зла она это делает. Понимаешь, Колобок, сколько бы нам лет ни было, мы всегда для родителей останемся несмышлеными детьми. И им очень трудно принять мысль, что мы можем уже справляться без их помощи. Понимаешь?

Но ответа не следует, и тогда я поворачиваюсь к герою. Который выглядит… растерянным.

– Ален, а чей-то со мной? – он пытается развернуться ко мне, но при этом от него отваливается кусочек и невесомыми частицами развевается на ветру.

Подрываюсь на ноги и пытаюсь подхватить и его, вот только зря. Он рассыпается у меня на руках. Исчезает, будто его никогда и не существовало.

– Ох, ты ж, – выдыхаю. – Е-мое. Красный код… Красный код!

Хватаюсь одной рукой за рюкзак, а второй тяну кулон-камень вверх, который болтался у меня на шее.

– К Верховному, – произношу и ломаю его пополам, выпуская вихрь ветра, который подхватывает меня и начинает кружить в своем водовороте.

Ненавижу так делать, но другого выхода не было. Да и времени не было. Своим ходом вряд ли бы успела так быстро добраться до бюро. А так, несколько оборотов, и я оказываюсь в кабинете начальника прямо посреди важного совещания.

– Сестра? – удивленно смотрит он на меня.

– Иван, – потом смотрю на второго посетителя, – князь Гвидон, вы не против, если я поговорю с братом?

– Ты немного не вовремя, подожди в приемной. – Голос брата строже, чем обычно.

– Нет, не могу. У нас беда, Колобок исчез прямо на моих глазах, – вытягиваю ладони вперед, – и вот на этих руках. А еще граница на стыке сказок нестабильная. Она разрушается…

– Стоп. – Он обрывает меня на полуслове. – Погоди, в смысле исчез?

– Растворился в воздухе. Перестал существовать.

Иван переглядывается с Гвидоном, а затем мрачнеет еще больше.

– У нас так белка растворилась двумя днями ранее, – подает голос князь. – А сегодня все войско Черномора пропало вместе с ним.

– Иван Царевич вчера заявил о пропаже Царевны-лягушки. – Добавляет брат.

– И заяц исчез! – бью себя по лбу.

– Какой еще заяц?

– Кощеевский! – качаю головой. – Мы думали, что это Виталька его закрыть забыл, и он сбежал. Но теперь понимаю, что нет его вины.

Резкий стук в дверь заставляет меня замолкнуть, и мы все устремляем взгляды на нового посетителя.

– Простите, Верховный, – Кот нервно дергает хвостом из стороны в сторону, – но мне нужно срочно доложить вам неприятные вести.

– Говори, – взмахивает Иван рукой, – при всех.

– Нашему дереву плохо, – Кот мечется по периметру, – оно засыхает. Я не знаю, кто наложил эти чары. Но если мы не снимем их, дерево станет трухой и вся защита рухнет. Наш мир в опасности, Верховный.

– Это не чары, – брат хмурится, – потому что они не могут охватить такое количество сказок.

– А из-за дерева, могут возникнуть проблемы с границами? – решаю уточнить на всякий случай, хотя уже заранее догадываюсь, каким будет ответ.

– Отчасти да, – шартрезовые глаза Кота останавливаются на мне. – Оно ведь является главным источником силы, от которого все питаются. Это основа основ нашего мира.

– Теперь понятно, почему границы мерцают и истончаются. – У меня холодеют руки. – Что будем делать?

– Гвидон, собирай своих людей и не спускай с них глаз. Если будут новые случаи, сразу же докладывай мне.

– Хорошо, – князь кивает и исчезает в таком же вихре, которым воспользовалась и я.

– Я прикажу нашим вестникам контролировать ситуацию с неба. – С этими словами Иван открывает окно и пронзительно свистит, созывая всех воронов к себе. – И с Ягой Васильевной постараюсь поддержать дерево, чтобы не дать ему засохнуть окончательно.

– Вань, – я впервые позволяю себе назвать его так, как называла в детстве, – а мне что делать?

– То, что ты умеешь лучше всего. Найди причину того, что сказки исчезают. Возьми своего помощника и Кота, – брат смотрит на нас, – и отправляйся в человеческий мир.

– Зачем нам туда? – недовольно уточняет Кот.

– Затем, что сказки связаны с людьми. – Следует ответ. – Мне кажется, все беды оттуда.

– Кто бы мог сомневаться, – фыркает четвероногий гость.

– Только сделай с ним что-нибудь, чтобы он не выбивался из общей массы, – Ваня смотрит на Кота, а затем на меня.

– А что со мной не так-то? – слышится шипение.

– Для начала то, что ты разговариваешь. – Вздыхаю. – Очень много разговариваешь.

ГЛАВА 5

– Мя-яу-у! Как? Как вы это делаете?

– Во-первых, перестань мяукать. Во-вторых, делается все точно так же, как и на четырех лапах. Раз-два, раз-два. И равновесие, Кот, равновесие держим.

Бум. Бах.

– Ай! – слышится с пола, куда тот грохнулся.

– Кощеев, вот тебе первое задание. – Я нажимаю на кнопку электрического чайника и достаю чашки из шкафчика. – Научи нашего бедолагу ходить, чтобы он стал похож на нормального человека.

– Почему вы не оставили меня в прежнем виде? Это что, наказание? Ты же знаешь…

– Да, да, да, – останавливаю его, – к людям ты питаешь особые чувства. Но так надо. Трое человеческих подростков вызовут меньше подозрений, чем двое взрослых со сказочной внешностью и говорящий кот в придачу. Не переживай, зелье действует всего пару дней. И за это время нужно успеть найти причину, по которой сказочные герои исчезают. Так что прекращай ныть… кстати, нужно придумать тебе имя. Какое тебе нравится?

– Никое, – бывший кот, а ныне парнишка с черными, как смоль, волосами недовольно хмурится и рассматривает свои руки, то сгибая пальцы, то разгибая их. Затем подносит ладонь к носу и втягивает воздух. – Фу, чем это воняет?

– Пахнет, Кот. Пахнет кофе. – Я размешиваю напиток в чашке и подвигаю к нему.

– Я не буду пить эту гадость!

– Еще как будешь. Не забывай, ты теперь человек. А людям для поддержания сил нужно что-то кушать и пить. Кофе является неплохим источником бодрости, а бутерброды неплохо с ним сочетаются по вкусу.

– И все-то ты знаешь, – прищуривается он. – И жилище так быстро нашлось, и одежда в нем. И даже еда, будто кто-то знал, что мы прибудем.

– И что же тебя смущает во всем этом? – Я отвлекаюсь от нарезки сыра и пристально смотрю на парня-кота.

– Наверное, то, что все это богатство принадлежит сказочному персонажу. Как посмотрю, место не пустует, обжито неплохо, да и если не брать в расчет этот ужасный кофе, то пахнет чистотой. Значит, ты здесь не редкий гость. Если ты забыла, то по уставу нам не положено без лишней надобности появляться в человеческом мире. А уж все, что я уже увидел здесь… тянет на очень грубое нарушение наших законов. Вплоть до отстранения от работы.

– Да? – кладу сыр поверх колбасы. – Ну так вперед, напиши жалобу. Ах да, сейчас ее вряд ли рассмотрят. Видишь ли, сейчас есть проблемы посерьезней. И именно на нас все надежды. Кощеев, ау! Отложи зеркало в сторону и поешь.

– А? – Парень удивленно смотрит сначала на меня, потом на тарелку перед собой.

– Еда. Вкусно. Есть. – Разговариваю будто с каким-то неандертальцем. – Быстро.

Виталя оказался понятливее и сговорчивее. Перестал рассматривать свою новую внешность в зеркале и бодренько принялся жевать бутерброд.

– Шпашибо, – благодарит он меня с набитым ртом. – М-м-м… это дейштвительно неплохо.

– Хоть кому-то угодила. – Сама усаживаюсь на стул и принимаюсь за еду, тем самым обозначая, что не горю желанием продолжать разговор ни с одним, ни со вторым напарником.

Угораздило же меня оказаться здесь вместе с ними. Один – растяпа, другой – ворчун. И я не знала, что больше меня огорчает. То ли эта компания, то ли факт того, что пришлось рассекретить свое убежище в человеческом мире. О да, для нас это не просто нарушение с выговором. За это действительно могли лишить лицензии и навсегда запереть в сказочном мире. Такой закон принял мой брат Иван, он же Верховный, после нескольких случаев, когда сказочные герои уходили в людской мир и не возвращались оттуда. Казалось бы, они сделали свой выбор, что в этом такого? Однако есть очень весомая причина, чтобы этого не происходило. Без героев сказки превращаются в черные дыры, которые разрастаются и могут поглотить живые сказочные территории. Яга Васильевна сдерживает их своими чарами, но если бы Ваня не следил за исполнением закона, случаев было бы намного больше, и я даже боюсь представить, что стало бы со всеми нами.

Что касается меня, я не планировала настолько сильно рисковать. Просто иногда хотелось глотка свежего воздуха и смены обстановки. Да и в отличие от Кота, людей я очень любила. А уж их техника и прочие человеческие атрибуты для жизни меня приводили в такой восторг, который со мной разделяли не все. И эту мансарду я держала здесь именно для того, чтобы хотя бы пару дней, но побыть человеком. Дольше – нельзя. Все строго в тех рамках, которые я сама для себя же установила. Не стоит привязываться к этому месту еще больше, мы ведь и так зависимы от людей…

– Так вот оно что! – Я бросаю бутерброд на тарелку и вскакиваю на ноги.

– Ты о чем? – за мной подрывается и Кощеев.

– Люди, – мечусь по небольшой кухоньке. – Дело в них!

– М-да? – Кот подпирает одной ладонью подбородок и смотрит на меня взглядом а-ля «я же говорил». – Надо же, какая новость.

– А я вот не понял. – Виталя топчется на месте, не зная, то ли бродить за мной, то ли оставаться у стола.

– Это твое привычное состояние, Кощеев, – машу рукой. – У меня есть догадка, но нам нужно выйти на улицу и заглянуть в пару мест, чтобы она подтвердилась.

– Сразу сказать не вариант? – неохотно поднимается на ноги Кот.

– Нет. – Я закидываю сумку на плечо и беру ключи с полки. – Не хочу заранее давать тебе повод для злорадствия.

Мы спускаемся вниз и выходим на улицу. В людском мире сейчас разгар лета, солнце печет не по-детски.

– Советую надеть кепки. – Я поправляю панаму и достаю солнечные очки. – Иначе заработаете тепловой удар, а мне потом за вашу халатность отчитываться придется.

– Ужас, – ворчит Кот. – Как они выживают здесь?

Оглядываюсь на него и едва сдерживаюсь от усмешки. Хоть и перевоплотился в человека, но в нем узнавался прежний Кот. Вместо черной шерсти – черные волосы, которые он спрятал под кепкой. Участок рук, видневшийся из-под рукавов футболки, тоже выделялся густой темной растительностью. Светло-зеленые глаза сейчас щурились от яркого солнца. Шагает, на удивление, уже бодро. От препятствий на дороге уворачивается по-кошачьи грациозно.

– Не удивительно, ты ж во все черное вырядился. А черный цвет нагревается быстрее. Бери пример с Кощеева, он вот не жалуется.

Второй помощник никак не реагирует на слова, потому что занят разглядыванием витрин и выглядит так, словно он маленький ребенок и его привели в какое-то невероятное место. Чары не сильно изменили его внешность: все тот же крючковатый нос с горбинкой, худощавое лицо и рыжие волосы. Он и у нас был каким-то несуразным по телосложению со своими длинными ногами и руками. А здесь все осталось тем же, только лицо моложе стало. Рядом с Котом, который вышагивал в черных джинсах и такого же цвета футболке, Кощеев выглядел весьма ярко. Зеленые шорты, голубая футболка и фиолетовые носки, торчащие из кроссовок. Взрыв красок, не иначе.