Но Снеж не успел ответить: у Алель вдруг начало с такой силой жечь в груди, что она отпрянула в сторону, отталкивая его ладонь. В ней все задрожало так, что стараться больше не выходило. Ей хотелось закричать, но она успела подумать, что может напугать Снежа, да и бабушка может проснуться, а потому просто вскочила на ноги и бросилась в дом.

Бабушка смогла добудиться девочку только в обед.

– Эк ты разоспалась! – удивилась она. – Неужто из-за метели?

Алель сонно посмотрела за окно: там в неистовом вальсе метались и кружились мелкие снежинки. А внутри Алель кружился разбуженный вчера Страх.

Ночью, пришедшей за коротким зимним днем, девочке не спалось. Часы в доме снова пробили полночь, и следом за этим Алель услышала знакомый зов, который был едва различим за воем метели. Она подумала, что идти на улицу в такую погоду неправильно и странно, поэтому просто плотнее завернулась в одеяло. За окном шумела вьюга, а внутри нее с нарастающим гулом раскручивал свою воронку Страх. Алель не помнила, чтобы Страх так бушевал когда-то. Он словно злился на нее и хотел отомстить за что-то. У нее были холодные ноги и руки, которые никак не удавалось согреть, а воронка так давила на грудь, что было трудно дышать.

Зов за окном повторился. Потом снова. Алель вдруг подумала, что, возможно, Снеж знает, что делать со Страхом. Ведь если он видит больше остальных, то и знает, наверное, тоже.

Она оделась и вышла из дома.

– Хорошо, что ты пришла, – сказал Снеж.

Алель вдруг заметила, что рядом с ним снежинки падают тихо и медленно, хотя вокруг кружится метель.

– Ты знаешь ответ? – спросила Алель, с надеждой глядя на Снежа.

Он молчал какое-то время, а потом посмотрел в глаза Алель своими, похожими по цвету на лед солнечным днем, и спросил:

– Ты когда-нибудь заглядывала внутрь него?

Алель наклонила голову вниз и попыталась посмотреть внутрь воронки. Но, во-первых, воронка была очень темной, словно сама тьма клубилась внутри нее, а во-вторых, она никак не могла заглянуть через край.

Она покачала головой:

– Нет, никогда, – и прошептала: – Мне страшно, Снеж. Я очень хочу, чтобы это прошло. Но я не хочу туда смотреть.

– Я знаю, – серьезно ответил Снеж. – Но другого пути нет.

И прижал свою ладонь к ее груди.

И без того несмолкающий гул внутри девочки за мгновение разросся до ужасающего воя.

– Ты что делаешь?! – воскликнула она и попыталась оторвать его руку, но та словно приклеилась.

Алель почувствовала, что воронка стремительно разрастается. Ее зашатало, а из груди словно что-то стало рваться наружу, причиняя ей сильную боль.

– Хватит! Прекрати! Мне страшно! Снеж! – закричала девочка и снова безуспешно попыталась оторвать ладонь Снежа от груди.

В лицо Алель ударил такой порыв ветра, что она потеряла ненадолго способность дышать. А следующий порыв сбил с ног их обоих.

Алель села на снегу, потирая ногу, которой ушиблась, когда падала, и вдруг поняла, что Страха внутри нее больше нет. Она изумленно потрогала место, где ее касалась ладонь Снежа.

Вокруг резко стало очень темно. Так, словно снег почернел, а солнце, звезды и луна больше никогда не зажгутся. Алель медленно подняла голову, и ее глаза широко раскрылись от ужаса.

Над бабушкиным домом, стремительно расширяясь, висела такая знакомая ей черная воронка. Воронка начала закручиваться в смерч, а следом за этим Алель увидела, как дрогнул дым над трубой и полетел внутрь этого черного конуса. За ним начал медленно исчезать с крыши снег, утягиваемый туда же, куда и дым.

– Алель! – сжал ее плечо Снеж. – Алель, ты должна остановить его!

– Что?! – вскрикнула Алель. – Нет, он ушел от меня! Он теперь снаружи, а не внутри! Посмотри, какой он большой! Разве я могу что-то сделать с ним?

– Только ты и можешь, – тревожно и серьезно ответил Снеж. – Да, он очень большой. И станет еще больше, если ничего не делать. Я смог его достать из тебя, но справиться с ним должна ты.

– Нет! – закричала Алель. – Я боюсь! Я не хочу! Я не смогу!

И тут со двора в воздух взвились одно за другим несколько поленьев, а за ними – лопата, которой бабушка чистила снег.

– Алель, ты должна попробовать! – в свою очередь закричал Снеж. – Иначе мы все погибнем!

Воронка уже засасывала в себя снег со двора. В доме задрожали стекла. Алель подумала о бабушке, которая спит внутри. И у нее защипало в носу. Бабушку Алель очень любила.

– Я не справлюсь одна, – с отчаянием проговорила девочка.

– Я буду с тобой, – пообещал Снеж и сжал ее руку.

Они побежали к воронке. Та становилась все злее и воинственнее, утягивая в себя все больше предметов.

– И что нужно делать? – стараясь перекричать вой, спросила она.

– Прыгать туда! – донеслось в ответ.

Сердце девочки сжалось.

– Алель, давай! Нужно торопиться! – подгонял ее Снеж.

Но ноги и руки у Алель стали словно ватные. Она смотрела внутрь воронки и не могла пошевелиться.

Вдруг Снежа дернуло в сторону, а потом он оторвался от земли.

– Але-е-е-ель! – закричал он, и его руку вырвало из руки девочки.

Алель вышла из оцепенения и кинулась за мальчиком, который кувырком летел внутрь ее Страха. Она бежала и прыгала, стараясь ухватить его за руку, за ногу или край одежды. Внезапно ее пальцы поймали шерстяные нитки, висевшие на краю шарфа, так похожего на ее. Алель изо всех сил их сжала.

Снеж завис над землей.

– Алель, прыгай! Прыгай! – кричал он.

Но девочка упорно тянула его за шарф вниз. Неожиданно она увидела, как Снеж начинает отдаляться. Она перевела взгляд на шарф и поняла, что нить, из которой он связан, быстро-быстро распускается. Снежа уносило все дальше, Алель уже почти не видела его во тьме воронки.

– Але-е-ель! Прыга-а-ай!.. – услышала она едва различимый голос мальчика.

В ее ладони остался совсем тонкий край шарфа.

Девочка мгновение смотрела на последние распускающиеся петли вязки, а потом зажмурила глаза и прыгнула.

* * *

Когда она оказалась внутри воронки, стало совсем тихо. Или, может, наоборот, совсем громко, и она просто оглохла? Но звуков не было, одна сплошная ватная тишина. Алель кружило и мотало из стороны в сторону, так что она уже не понимала, где верх и низ, и думала только об одном – как удержать в руке нитку шарфа.

А потом вдруг она упала на что-то жесткое. Алель открыла глаза и огляделась.

Вокруг нее были стены, потолок и пол, уходящие длинным-длинным коридором в одну сторону так, что не было видно, чем он заканчивается, а с другой стороны бушевала воронка. В коридоре на удивление было тихо, только где-то капала вода. Словно весь шум и вой воронки был направлен наружу и совсем не проникал вовнутрь. Алель подошла к воронке и протянула к ней руку. Воздух загудел и стал упругим там, где она коснулась ладонью, с силой отталкивая ее назад.

Алель поняла, что в ту сторону выйти нельзя. Но это же означало, что и Снеж не смог туда выйти, бросив нить, а значит, он где-то в коридоре.

Девочка вздохнула, набрала побольше воздуха в грудь и пошла вперед, в темноту, сматывая нить в клубок и надеясь, что Снеж ждет ее где-то внутри.

Удивительно, но с каждым ее шагом темнота словно отдалялась, открывая и показывая ей пространство. Шаги девочки гулко отражались от стен и потолка. Периодически она наталкивалась на предметы, унесенные воронкой со двора бабушкиного дома.

Внезапно впереди раздались какие-то странные звуки – словно кто-то жалобно скулил неподалеку. Алель сделала несколько шагов вперед, и осветившееся пространство открыло ей боковое ответвление коридора. Звуки доносились именно оттуда. Алель в нерешительности остановилась. Куда приведет ее этот проход? Кто там так жалобно скулит? А если это обман, и там что-то страшное? И как она может свернуть, если нить ведет ее дальше прямо – к Снежу, а не в сторону?

Поколебавшись какое-то время, она робко заглянула в проход. В ту же секунду на стене показалась огромная тень какого-то мохнатого и зубастого чудовища, которое пряталось где-то дальше. Чудовище перестало скулить и задвигалось, чем-то жутко гремя. Алель вскрикнула, в ужасе выскочила обратно в коридор и совсем уже собралась бежать сломя голову, но чудовище снова заскулило, да так отчаянно, что девочка остановилась.

Она отдышалась и задумалась. Если это чудище так скулит, то, наверное, с ним что-то приключилось. И возможно, оно просит о помощи. Может, Страх сначала жил у этого чудища, а потом затянул его сюда и переселился к Алель? Интересно, сколько же оно здесь сидит? Получается, всю еще такую маленькую, но уже такую длинную жизнь девочки. Алель стало грустно. Никто не должен так долго быть один. Конечно, в бабушкиных сказках чудовища часто и подолгу жили одни, но кто знает, может, они тоже скулили от одиночества? Может, они потому и были такие страшные, что с ними никто не хотел дружить? Прямо как с Алель. А вдруг она, если так и останется тут, тоже превратится в чудовище? Алель совсем запечалилась.

Она встала и решила еще разок посмотреть, что там такое с этим чудовищем. На цыпочках она прокралась внутрь ответвления. Сердце в груди гулко стучало, а ноги были готовы бежать обратно. Вытянув шею, она заглянула за поворот.

На полу в полутьме сидел ушастый щенок, а рядом валялась бабушкина лопата. Увидев Алель, щенок снова заскулил, а потом привстал и захромал навстречу девочке. Обнюхав ее, он сел на пол и завилял хвостом.

– Привет, малыш! – ласково сказала Алель, внутри которой вдруг стало тепло-тепло. – Как ты здесь очутился?

Она нагнулась и подняла щенка на руки. У того была перебита лапка.

– Если ты не можешь идти, то я могу тебя понести. Но нам нужно идти дальше. Я должна найти Снежа. Это… – и Алель задумалась, потом решительно произнесла, – мой друг. И возможно, ему тоже нужна помощь.

Щенок сказал «гаф!» и лизнул Алель в нос. Девочка решила, что тот согласен. Она вынула ленточку из косы, перевязала ему лапку, и они двинулись во тьму.

Вдвоем идти по коридору было уже не так страшно. Щенок грелся на руках у Алель, и сам согревал ее. Они шли довольно долго. Сматывать нить и держать щенка было не очень удобно. Но нельзя было бросить ни то, ни другое, и потому Алель терпеливо справлялась.

Через какое-то время Алель почувствовала, что становится жарко, да так, что у нее на лбу выступили капли пота. Коридор меж тем начал сужаться. Пол становился все более грязным, а воздух спертым и словно густым. Шаги Алель становились все медленнее, и она все чаще думала о том, чтобы присесть и отдохнуть. Щенок, кажется, давно задремал, судя по его мерно двигающемуся животику.

Вскоре Алель уже еле переставляла ноги, а ее глаза сами собой начали закрываться. В какой-то момент перед ее взором появился бабушкин дом, комната и кровать. Девочка сразу же захотела лечь спать. Ведь она очень-очень устала. Еще несколько шагов, и она окажется под своим мягким одеялом. Еще всего пару шагов…

Алель упала с грохотом, уронив щенка и больно ударившись коленями. С трудом продирая глаза, девочка посмотрела вокруг.

Впереди, буквально в десятке шагов, коридор уменьшался до роста Алель и заканчивался стеной, в которой была закрытая дверь. И у самой двери лежал Снеж.

– Снеж! – тихо воскликнула Алель и попыталась встать.

Однако не тут-то было. Все ее тело стало словно чугунным и, как Алель ни старалась, никак не могла подняться. Тогда она поползла вперед на четвереньках. Получалось очень медленно. Но бабушка часто говорила, что лучше медленно, чем никак.

Через время, показавшееся ей бесконечностью, она добралась до мальчика.

– Снеж, – позвала она. – Снеж! Я нашла тебя. Я тут!

Снеж с трудом приоткрыл глаза.

– Алель, – еле слышно прошептал он и слабо улыбнулся, – я знал, что ты меня найдешь.

Его лицо, шея, ладони – все открытые участки тела были какими-то словно полупрозрачными, и по ним текли капли воды. Прихромавший к ним щенок понюхал Снежа и отошел в сторону, настороженно глядя на него.