Через парк направились к городской прокуратуре, оттуда поднялись вверх по улице Театральной, миновав выходивший в сторону Попасной жилой квартал. В километре за ним, на трассе, находился блок – пост, по сторонам извилистая линия окопов.

Однако добраться туда не удалось. На подходе из лесопосадки вышли двое с охотничьими карабинами – стоять! Куда идете?

– У меня там батя, – показал Юрка в сторону окопов. – Хотим проведать.

– Запрещено. Топайте назад.

Делать было нечего, пошли обратно.

А на следующий день с той стороны ухнул взрыв, и донеслась частая стрельба. К вечеру стало известно, ополченцы отбили первую атаку оккупантов.

В это же время в Рубежном и Лисичанске начались бои между ними и украинскими национальными гвардейцами, некоторые перешли на сторону восставших. Одновременно «Армия Юго – Востока» (так теперь именовалось ополчение) захватила украинскую военную часть и патронный завод в Луганске. То же случилось и со второй – в Александровске. Далее повстанцы выбили из областного центра отряд Госпогранслужбы, захватив склад оружия и боеприпасов. Накал боев нарастал.

2-го июня украинские военные самолеты нанесли авиаудар по зданию областной администрации, убив восемь и ранив около тридцати человек, а к середине месяца оккупанты с севера вплотную подошли к Луганску. Там, при попытке высадки в аэропорту десанта, ополченцами был уничтожен военно-транспортный ИЛ-76. Спустя еще неделю, в Зеленополье, они перебили еще более двухсот карателей, завладев их оружием и техникой.

С этого времени силы АТО (так Киев назвал свою карательную операцию) начали целенаправленно наносить ракетно-артиллерийские удары по восставшим городам Донбасса.

В конце июля под превосходящими силами ВСУ* Луганское ополчение отступило из Северодонецка с Лисичанском в Первомайск, организовав там новую линию обороны.

Основной ударной силой стал казачий полк Дремова, насчитывающий полторы тысячи человек. Помимо стрелкового оружия в нем уже имелись ствольная артиллерия, РСЗО* и бронетехника, захваченные у противника.

К тому времени стало известно, после отступления ополченцев из Лисичанска, в городе остался отряд подростков, именовавшийся «Юная самооборона». Семьдесят два человека. Вооруженные стрелковым оружием и гранатометами, ребята вступили в бой с оккупантами. Удерживая город двое суток, бывшие школьники уничтожила несколько десятков оккупантов, три единицы бронетехники и две установки «Град». А одна из девушек – Валерия Ляхова, бросилась со связкой гранат под танк.

Часть юных героев погибла, оставшиеся прорвались в Алчевск.

Между тем, на подходе к Первомайску развернулись ожесточенные бои, а по нему стали наноситься массированные артиллерийские удары. Украинцы били по жилым кварталам и промышленным предприятиям круглосуточно. Часть населения эвакуировалась в ближайшие Стаханов с Ирмино, но многие остались.

На время обстрелов спускались в подвалы многоэтажек, а после возвращались, разбирая завалы и гася пожары. При одном таком погиб Генка со всей семьей. Украинская ракета попала в их квартиру. На похоронах Юрка сцепив зубы, дал себе слово отомстить за друга.

Одним таким днем, ближе к вечеру, дома появился отец. Грязный, заросший бородой, с автоматом на плече и подсумками на поясе. Расцеловав мать с Оксанкой и потрепав Юрку по вихрам, сообщил, – отпустили до утра.

Искупался в летнем душе, сменил белье и побрился. Затем после ужина мать занялась стиркой камуфляжа, дочурка помогала. Они же с Юркой уселись во дворе под яблоней, отец закурил.

– Чем занимаешься? – глубоко затянулся сигаретой.

– Участвуем с ребятами в тушении пожаров и разборке завалов, – показал расцарапанные руки.

– Правильно, нужно помогать.

– А у вас как? Много набили «укропов»?

– Хватает. Есть сынок сведения, они вошли в Золотое. И оттуда тоже готовят наступление. Жаль, какими силами не знаем.

Потом Юрка попросил отца показать автомат, что тот и сделал. Рассказал его характеристики, а заодно научил разбирать и собирать, что оказалось довольно просто.

– Эх, еще бы пострелять, – поцокал языком парнишка.

– Всему свое время, отнеси в дом.

На следующее утро за отцом заехал грузовик, в кузове сидели несколько ополченцев. Он забрался в кабину, хлопнула дверца. Машина сдав назад и развернувшись, вырулила на трассу.

А Юрка решил отправиться в Золотое. Над этим он думал часть ночи, беспокойно ворочаясь в постели. Если разведать сколько там врагов, можно точно проситься в ополчение.

После завтрака он сказал матери, что идет на разбор завалов, сунул в карман кусок хлеба, вышел со двора и направился в конец переулка. Там спустился тропинкой в неглубокий яр, поросший терновником, а оттуда вскарабкался вверх по косогору. За ним к северу раскинулась степь с балками. В той стороне находилось Золотое.

Спустя пару часов подходил к городу. Был он небольшим, с одноименной ныне не работающей шахтой, обогатительной фабрикой и заводом строительных материалов. Здесь, на южной окраине жила Юркина крестная. В прошлом работала машинистом подъема, была одинокая.

Понаблюдав из посадки за нужной улицей (была пустынной) он вышел из кустов и, беззаботно посвистывая, направился между двумя рядами частных домов, с приусадебными участками. Дойдя до среднего, на левой стороне, нырнул в калитку.

Крестная была дома, стирала во дворе белье.

– Юра! Ты откуда взялся? – всплеснула руками.

– Мама беспокоится, как вы тут. Вот, решил узнать.

– Так ведь опасно, кругом такое творится. Просто жуть.

Чуть позже она кормила Юрку пшенным супом и драниками, рассказывая городские новости. Оказывается несколько дней назад в Золотое вошли украинские солдаты, расположившись на постой.

– И много их? – поинтересовался гость.

– Целая колонна грузовиков с пушками и еще эти, как их, танки. А сколько не считала. Люди говорят, пойдут на Первомайск. Вы уезжать не собираетесь?

– Не, – повертел головой Юрка. – Если полезут, встретим. Спасибо за обед, тетя Люся, – встал из-за стола. – Наелся. Пойду, прогуляюсь, может кого из знакомых пацанов встречу.

Крестная не возражала, и он вышел на улицу. Город знал хорошо, раньше часто приезжали к ней в гости. Миновав еще несколько улиц с редкими прохожими, вышел к центру. У здания администрации с желто-голубым флагом стоял десяток военных грузовиков, по площади расхаживали вооруженные до зубов солдаты. Направился к школе.

Там тоже были украинские военные, во дворе три танка. Рядом пропылили две БМП* с трезубцами на бортах. Побродив с час по городу и посчитав технику, вышел к магазину на окраине. Оттуда шла трасса на Первомайск. Решил понаблюдать.

Уселся в тени акации на пустые ящики, достал из кармана горсть семечек, стал лузгать. Трасса была пустынной, движения не наблюдалось, давила полуденная жара.

Потом сзади возник шум мотора, к магазину подвернул бронетранспортер, не глуша его встал. Сбоку отвалилась стальная дверца, впереди люк. Наружу выбрались трое солдат и механик – водитель. Гогоча, протопали в магазин.

Юрку изнутри словно толкнуло. Он выбросил семечки, подбежал к машине и скользнул в люк. Плюхнувшись на сидение, выжал сцепление, включив скорость, нажал педаль газа. БТР тронул с места. Вцепившись в руль, разогнал, со скрежетом врубил вторую. Под колесами загудел асфальт, в лицо ударил ветер.

Через километр впереди засерел украинский блок-пост со шлагбаумом поперек трассы. Из него появился военный в каске и с автоматом, выйдя на середину, поднял руку.

Юрка сбросив газ, притормозил, а когда до постового остался десяток метров, снова нажал педаль. Раздался короткий вопль, хруст. Машина покатила дальше.

– Это тебе за Генку, гад, – утер со лба пот Юрка.

По сторонам замелькали посадки и неубранные поля, БТР с ревом несся по пустой трассе. Вскоре она спустилась в низину, оттуда поднялась наверх, впереди открылись окраины родного города.

Глава 4. В ополчении

Прошла неделя, как Юрку приняли в ополчение. Теперь он был бойцом 1-го казачьего полка имени атамана Платова, оборонявшего Первомайск. Мать, узнав про это расплакалась, отец воспринял все как должное.

Сведения, доставленные сыном, доложили лично командиру полка Дремову, сообщив и об угнанном бронетранспортере. Тот пожелал увидеть героя и отца.

– Храброго ты воспитал хлопца, Николай, – сказал, когда их привезли в штаб, находящийся в здании администрации. – Молодца (пожал Юрке руку) и вручил награду – казачью кубанку, а к ней автомат Калашникова с двумя запасными магазинами.

Нового бойца определили во взвод, которым командовал родитель, присвоив позывной «Грач».

Золотовское направление тут же усилили ротой ополченцев, туда входил и отцовский взвод. Линию окопов удлинили, доставив туда десяток захваченных у противника РПГ* с запасными выстрелами к ним. В близлежащей посадке установили спаренную зенитную установку.

Трофейный бронетранспортер с полным боезапасом к пулемету отправили на линию обороны со стороны Попасной. Там были основные силы оккупантов. Ополчение предприняло наступление на нее и вошло город, но после отступило. Не хватило ресурса.

Утро 27 июля выдалось погожим.

На востоке всходило солнце, степь чуть туманилась, небо было синим и высоким. В нем, посылая на землю песню, трепетал, жаворонок.

Кажется идут! – прокричал сидевший на крыше бетонной коробки сбоку, наблюдатель с полевым биноклем. Все прильнули к брустверу.

Издалека возник едва различимый гул, потом усилился, на трассе со стороны Золотого возникла длинная колонна. Впереди, уступом, шли два танка, за ним бэтээры и грузовики с тентами.

– Приготовиться! – разнеслась по окопам команда ротного.

Защелкали автоматные и винтовочные затворы, гранатометчики угнездили на плечах трубы РПГ.

Колонна между тем приблизилась метров на четыреста и застопорила ход у бетонной стелы* «Первомайск», перед спуском к городу. Бронетранспортеры стали разъезжаться по сторонам, из кузовов посыпалась пехота.

Головной танк, поворочал башней, блеснула вспышка, перед линией обороны вспучилась земля. Вслед за первым открыл огонь второй, снаряд угодил по территории АТП* в низине. С бронетранспортеров заработали пулеметы, украинский десант развернулся в цепь.

В первые секунды Юрка испугался (на бруствере заплясали пыльные фонтанчики) и нырнул на дно глинистого окопа. А потом навстречу наступающим, оттуда задробили автоматы, сбоку хлопнул РПГ. Один из бронетранспортеров густо задымил и съехал на обочину.

– А-а-а! – донеслись ликующие крики ополченцев, из посадки в сторону наступающих понеслись огненные трассы зенитной спарки.

Юрка, преодолевая страх, вскочил на ноги, уперев в плечо приклад, застрочил из своего «калаша». Попадал в кого или нет, не знал, но старался.

Не ожидавшие столь яростного отпора «вэсэушники» смешались и отступили назад. Кроме танков. Те, лязгая гусеницами, поползли вниз, делая короткие остановки и расстреливая окопы из орудий с пулеметами.

Очередным выстрелом головной разнес ополченский блок-пост меж смыкавшимися окопами, вверх полетели бетонные обломки. Но дальше стальные химеры не пошли, оставшись без прикрытия пехоты. Урча моторами, они принялись сдавать назад, украинская атака захлебнулась.

До вечера оккупанты предприняли еще две. Им удалось выбить оборонявшихся из окопов и продвинуться до городского рынка. А потом к ополченцам подошло подкрепление из Стаханова с минометной батареей, врагов отбросили назад. Не солоно хлебавши, остатки их колонны убрались в Золотое.

Победа досталась нелегко. Из защитников погибла одна треть, шестеро получили ранение. Как только на землю опустилась ночь, ротный отправил к месту, откуда началась атака, группу бойцов. Разведать, все ли вэсэушники убрались и не оставили ли засады. Старшим пошел отец, напросился туда и Юрка.

Ночь была светлой, в небе взошла луна, пушисто мигали звезды.