Она торопливо расстегнула рюкзак и начала выкладывать на стол пачки купюр, чувствуя, как за каждым движением рук цепко следила Оливия.

– И? – фыркнула та, откидываясь в кресле. – А остальное? Думаешь, я альтруист, и прощу двадцать четыре тысячи за красивые глазки? Или у тебя есть, что мне ещё предложить?

– На самом деле, да, – выпалила Энн, окончательно решаясь. – У меня есть информация, очень для вас любопытная. И думаю, она сохранит вам гораздо больше обозначенной суммы. – Закончив демонстрацию денег, она свернула рюкзак и села ещё прямей, ожидая реакции собеседницы.

Оливия усмехнулась, но в чёрной радужке мелькнула искра интереса. Она неспешно сняла очки и положила их возле клавиатуры, а затем задумчиво постучала ногтями по столу – от звука у Энн что-то ужасно неприятно дёрнулось внутри.

Минутное молчание, пока она ощущала всей кожей, что её изучали. Пристально. Сразу стало казаться, что попытка замазать пятно на шее была неудачной, потому что Оливия словно смотрела в самую душу. Неудивительно, что её боялись. Она явно читала людей с небрежной лёгкостью.

– Твоё лицо мне кажется знакомым, – протянула она с толикой сомнения. – Светлые волосы, щенячьи глазки… Белая королева?

– Рада познакомиться, – не сдержалась от капли удовлетворения Энн, усмехнувшись и тут же прикусив губу.

– Я тоже, – на крохотную толику потеплел голос Оливии. – И пусть я потеряла в пятницу солидную сумму, поставив на Росса, зрелище вы с ним устроили превосходное. Особенно финал. – Насмешка стала очевидной, как и внимание к отметине на коже Энн. – Какая драма! Я была в восторге. Даже Лео тебе аплодировал, а его непросто впечатлить. В следующий раз буду ставить на тебя.

– Следующего раза не будет, – возразила Энн, нахмурившись. – Это было только ради того, чтобы заплатить вам. Но речь не обо мне. А о том, согласны ли вы купить у меня информацию. Не мне вам рассказывать, как дорого она может стоить.

– Что ж, и не тебе решать, достаточно ли ценны твои сведения. Начинай щебетать, птичка. А потом я решу.

Оливия поудобней устроилась в кресле, закидывая ногу на ногу.

– О том, что у вас есть коллекция дорогих автомобилей, знает много людей, – глухо начала Энн, преодолевая комок в горле. – И кое-кто из них не честен на руку. Есть группа гонщиков, очень ловких, даже я бы сказала самых лучших, которые мечтают ограбить вас.

Ответом ей был немного демонстративный смешок. Оливия с ухмылкой сложила руки на груди, и теперь её взгляд стал снисходительным:

– Деточка, ты как будто мне тут что-то новое открыла. Думаешь, я зря сплю с охранником у дверей? Думаешь, тебя сейчас не снимает камера, передавая запись на облако данных? И неужели ты думаешь, что мой гараж не готов к нападению мелких воришек?

– Это не мелкие воришки. Это организованная группа с планом действий и очень опытным командиром. Они не просто гонщики, они действительно способны провернуть подобное. Обойти ваши камеры и оставить с носом полицию. Это профи.

– Имена, фамилии, клички? – чуть посерьёзнев, подобралась Оливия, как настоящая хищница.

– Организатор – сам Ворон. Других имён не знаю.

– Вот же чёртов засранец…

Договорить ей не дали. Где-то в коридоре раздались повышенные голоса, заставив Оливию тревожно вскинуть голову и взглянуть на дверь. В следующий момент та резко распахнулась, пропуская слегка шатающуюся на каблуках женщину в чёрном платье до колена.

– Я же сказал, мисс Дельгадо занята… – пытался остановить её Лео, однако его нагло пихнули в плечо.

– Брысь, лакей. Для меня моя дочь занята быть не может, – с таким громким заявлением женщина откинула на спину длинную чёрную прядь волос и, явно думая, что выглядит эффектно, но при этом покачиваясь, как моряк на палубе, прошествовала к шкафу.

– Мама, ты мне мешаешь работать, – с каменным лицом, сквозь стиснутые зубы прошипела Оливия, буравя мать предупреждающим взглядом.

Но та словно не слышала, тихо насвистывая себе под нос какую-то старую песенку и копаясь в мини-баре, позвякивая бутылками.

– Мне увести её, мисс Дельгадо? – предложил Лео, на что она только тяжко вздохнула и покачала головой:

– Нет. Сама уберётся. Правда же, мам? – с нажимом произнесла девушка, на что получила несколько нетрезвый смешок.

– Да-да. Я на пять минут. Продолжайте, девочки, я вам не мешаю.

Миссис Дельгадо, наконец, справилась с пробкой у бутылки, выкрутив её зубами. Плеснув в бокал на высокой ножке элитного красного вина, она с хлопком закрыла шкаф и плюхнулась на диван, закидывая ногу на ногу так, что из-за длины платья на минуту стало видно бельё. Энни показалось, что она услышала скрип зубов Оливии, прежде чем та одним кивком головы заставила Лео закрыть двери и уйти, дабы не наблюдать бесстыдное зрелище. А миссис Дельгадо, как ни в чём ни бывало, начала смаковать вино.

– Хорошо. На чём мы остановились? – Оливия устало потёрла переносицу, сосредотачиваясь с очевидным усилием. – А, да. Гонщики. Воронёнок. Сукин сын всё-таки решил, что у него есть яйца…

Договорить ей снова не дали. С стороны дивана послышалось пьяно-удивлённое, не имеющее никакого отношения к делу:

– Детка, а ты не дочь ли Розали Хейз? Похожи, как две капли французского бренди, – бесцеремонно вмешалась миссис Дельгадо, и Энн невольно вздрогнула, не зная даже, стоит ли отвечать.

Она довольно редко имела дело с нетрезвыми людьми, а тем более в такой неоднозначной ситуации, когда от разговора зависела целая жизнь. Оливия же закатила глаза, показывая, как сильно её бесила ситуация, и сжала руки в кулаки.

– Да. Только не Хейз, а Нельсон, – всё-таки ответила Энни, и, повернув голову к женщине, сдержанно представилась: – Аннет Нельсон, мэм.

– Ага. Точно. Но я её больше знала, как Хейз. Ух, и наглая же была стерва, – казалось, миссис Дельгадо разговаривала сама с собой, неспешно потягивая вино и глядя куда-то на хрустальную люстру. – Правда, один парень быстро ставил её на место, и вся школа знала, что он трахает эту стерву в туалете каждую перемену. – Она пьяно хохотнула.

Энни зажмурилась, чувствуя, как плечи затряслись от желания вскочить и дать нахалке затрещину. Вдохнула поглубже, но легче не становилось – наоборот, во рту скапливалась горечь. Как бы ни была обижена на мать, она предпочитала помнить о ней хорошее: умелые репортажи, игру в скрэббл вечерами у камина и шикарные воздушные кексы с шоколадным кремом. Слышать, какой оторвой та слыла в школе, было отвратительно. Терпеть продолжающееся унижение помогала лишь мысль, что она тут не для скандала. А ради отца и Айзека.

Миссис Дельгадо же всё не затыкалась:

– … и как будто на выпускном было незаметно, что Хейз залетела! Да у неё платье было похоже на парашют, ну хоть бы не позорилась и не тащилась на бал! Так нет же, ей жутко надо было посмотреть, с кем теперь гуляет её драгоценный Росс, пока она блюёт по утрам и пропускает уроки!

– Что? Росс?

Не сдержавшись, Энн кинула на неё потрясённый взгляд. В голове словно взорвалась бомба, раскидав только что ровно державшиеся на полочках мысли. Сердце предательски ёкнуло от упоминания фамилии.

– Ну, конечно, – та шумно икнула, похоже, безумно довольная, что нашла-таки собеседницу, и поток слов уже было не остановить: – Уж не знаю, что там у них была за дрянь, но Розали сразу после выпускного быстренько избавилась от глубокой беременности, да ещё и поступила учиться на факультет журналистики. А сам Чарли ещё гулял пару лет, меняя шлюх. Но самое-то интересное: за неделю до того, как Росс попал в аварию, мы с Мирандой Морин видели их на парковке у торгового центра. И похоже, школьные шалости не забылись, потому что они внаглую сосались у всех на виду. А ещё…

– Довольно! – жёстким железным тоном оборвала творящийся беспредел Оливия, вскакивая с кресла. – Мама, прости, но ты уже совсем пропила мозги. Лео!

На зов в кабинет тут же заглянула рыжая голова телохранителя.

– Уведи её прочь с глаз моих! И запри к чёрту в спальне, пока не протрезвеет! – рявкнула девушка таким командным тоном, что миссис Дельгадо заткнулась на полуслове, залпом допивая вино.

Лео молча подошёл к ней и мягко, но решительно схватив за руку, вывел женщину в коридор. На ходу она продолжала бубнить что-то несвязное про школьные годы.

Энни сидела, закрыв ладошками пылающее лицо. Она не могла сдержаться и тихо всхлипывала, дрожа всем телом. Всё услышанное сотворило с её пониманием жизни полный хаос.

Она лихорадочно сопоставляла факты: её мать в школе встречалась с Чарли Россом, и судя по всему, именно от него родила Калеба. А потом, годы спустя, старые чувства возродились, заставив Розали изменять мужу.

Так вот, почему она покончила с собой. С любовью всей её жизни случилась трагедия. Одна авария оборвала две жизни: Розали не захотела жить без него.

Все эти факты оказались очевидны, но сложить их в кучу было непросто. Так Калеб – единокровный брат Хлои и Айка? Боже, у неё с Айзеком есть общий брат… Этот мир просто издевался над ней.

На плечо вдруг осторожно легла маленькая тёплая рука, несмело сжимая. Энн оторвала ладони от лица, торопливо вытирая проступившие слёзы и поднимая взгляд. Вид у Оливии был уже не грозный, а откровенно виноватый.

– Прости. Прости, что видела всё это дерьмо, и что услышала о своей матери. Я не думала, что она так разойдётся на этот раз. – Оливия сокрушённо покачала головой. – Ума не приложу, что с ней делать. Третий год, как сбежал от нас в Мексику отец, она глушит всё спиртное, какое находит. Кабинет обычно закрыт, вот и вламывается, когда у меня посетители.

– Вы… ты не виновата, – глухо пробормотала Энни, поняв, что после таких сцен, вытряхнувших грязное бельё их обоих наружу, официозы лучше оставить. Да и не критично Оливия её старше.

Но видимо, у той были свои представления о степени вины. Она подошла к столу поближе и наугад схватила несколько пачек долларов, складывая их на колени Энн поверх рюкзака. Задумавшись на секунду, добавила ещё несколько, даже не считая.

– Вот. Забирай. Это моральная компенсация. Мне достаточно того, что ты принесла, и я снижу арендную плату для твоего отца, чтобы он был в состоянии платить каждый месяц, не накапливая долг. Твоя информация тоже имеет цену. Если у тебя есть связь с теми гонщиками, можешь передать: я усилю охрану сегодня же, приведу хоть зелёные береты⁹, растяну вокруг гаража проволоку под напряжением и сама встану с гранатомётом на вход, так что пусть грабят другую дуру. Я Оливия Дельгадо, и не отдам Ворону ни одного колеса от моих машин.

Энни ошалело моргнула и торопливо запихала предложенные деньги обратно в рюкзак негнущимися от холода пальцами. Эти слова вселили в неё надежду, именно их она хотела добиться: чтобы сокровищница стала настолько неприступной, что ни у какого болвана не хватит дурости туда лезть. Даже у Ворона.

А значит, Айзек будет свободен.

– Спасибо, Оливия, – ей удалось искренне улыбнуться от такой мысли, подарившей облегчение каждой клетке тела.

– Не за что. Вопрос закрыт, вы ничего не должны. Тебе спасибо за предупреждение. И ещё… – она на секунду замялась, что было совершенно несвойственно кому-то с фамилией Дельгадо. Но, похоже, репутация акулы – именно то, чем девушка дорожила особо. – Никому не говори, что видела мою мать в таком состоянии. Я и так устала подчищать за ней дерьмо. Прошу не как бизнес-леди, а просто по-человечески.

– Просто по-человечески: конечно же, я не стану пускать о ней грязные слухи, – кивнула Энн, поднимаясь со стула. – А ты милая девушка, Оливия, – в её голосе прозвучала толика удивления.

– И об этом тоже никому не говори, Энни, – та вдруг подмигнула ей с лёгкой улыбкой. – До встречи. И думаю, зря ты не хочешь больше гонять: я бы точно поставила на тебя.

Выходя из кабинета с полегчавшим, но не совсем потерявшим вес рюкзаком на плече, Энн едва не подпрыгивала от сдерживаемых эмоций.

Выходит, иногда быть человеком важней вороха зелёных бумажек.