В комнате включил подсветку – у кровати и вокруг зеркал. Подготовился. Хочу видеть её лицо, когда она будет кончать снова.

– Добрый вечер, – долетело до меня слишком смелое приветствие.

Не она.

– Я звал не тебя, – произнёс я грубо.

Девушку мой тон не напугал.

– Чем я могу быть вам полезна? – спросила, сложив ладони на белом переднике.

– Ты не слышала? Я звал не тебя. Я хочу, чтобы меня обслуживала Есения.

Блондинка продолжала профессионально улыбаться.

Вот актриса. Не умеет скрывать раздражение.

– У неё выходной.

Что она несёт? Я узнавал, и девчонка должна сегодня работать.

– Не ври, – рыкнул я.

– Вы можете уточнить у администратора. Ему вам позвонить?

– Не нужно.

Я встал с кресла, на ходу подхватил ключи от автомобиля и пошёл к выходу.

– Вы уходите? – растерялась блондинка. – Но вы же уже всё оплатили.

– Можешь остаться, если хочешь. Выспишься.

– Марк Борисович, вас что-то не устроило? – бежала она следом.

Я резко остановился и обернулся.

– Как её зовут?

– Кого? – переспросила блондинка.

Я ухмыльнулся, прочитав на бейдже имя.

– Как настоящее имя Есении? Наталья?

Та захлопала аномально длинными ресницами.

– Есения… наверное. Я не знаю.

– Ясно.

Только время зря потратил…

А Сизов отчасти прав. Что-то я загнался. Что, поиметь больше некого?..

Глава 5

Есения

После прогулки подруга решила побаловать нас выпечкой – пирогами с мясом и вишней. Когда Ната приносит нам что-то вкусное, каждый раз рассказывает, как их помощница по дому случайно приготовила лишнее. И чтобы не пропадало, тётя Марина, Наташина мама, угощает нас.

В первые дни, когда мы с Егоркой остались одни, я старалась со всем справиться самостоятельно, но через несколько недель, проведённых без сна и отдыха, поняла, что у меня нет больше сил. Я перестала отказываться от еды, а чуть позже принимала принесённые Наткой вещи, которые она якобы не носит, а выбросить жалко. И я делала вид, что не замечаю, как подруга кладёт мне в шкаф абсолютно новые джинсы или футболки. Тут моя гордость научилась молчать.

– Ты что-то сама не своя, – замечает подруга, сидя на нашей кухне.

Мы за столом одни. Егор ушёл в свою комнату. Всё же Егорка ещё мальчишка, раз между Натой и игрой в компьютер он выбрал второе. Я слышу, как скрипит старенькое кресло брата.

– Я изменила Жене, – признаюсь неожиданно для себя. – И не знаю, как сказать ему об этом.

Подруга меняется в лице. Кладёт кусочек пирога обратно на тарелку, пристально смотрит на меня.

– Только не упрекай меня. А молчать я больше не могу. – Я отвожу взгляд. – Мне так противно.

– Та-а-ак. – Ната вытирает руки салфеткой.

– Не расспрашивай меня о подробностях! – прошу я.

– Я и не собиралась. Я хотела спросить, по какой именно причине тебе противно? Чтобы понять, какой совет ты хочешь услышать.

Я хмыкаю и прикусываю губу.

– Противно, что я повела себя как шлюха. Женя не простит меня, а я не могу промолчать. – Смотрю на свои сцепленные в замок руки. – Кем я тогда стану? Он ведь помогал мне. Поддерживал. Находился эти два года рядом. И чем я отплатила?..

– Подожди. Дай каплю подумать. Ты меня удивила, честно говоря, – посмеивается надо мной Ната.

Я грустно улыбаюсь в ответ.

– Я сама себя удивила.

– Ты могла найти мужчину только на работе, – делает вывод подруга после нескольких минут раздумий. – Тебе просто негде больше подцепить мужика. Я знаю тебя, это был осознанный, сто раз обдуманный шаг. Тогда о чём можно жалеть? Что, нет?! – удивляется она.

– Нет, – качаю головой. – Сама не понимаю, как позволила ему… – Я запинаюсь и замолкаю.

Воспоминаний о Звере хватило, чтобы меня бросило в жар.

Хищный. Опасный. Сильный.

Уже две недели он не давал мне спокойно жить. Бесцеремонно вторгался в привычный уклад, разрушая его. Не позволял себя забыть. Полностью занял мои мысли, отодвигая всё остальное на второй план.

Я со страхом шла обслуживать ВИП-комнаты, каждый раз с замиранием сердца открывая дверь и шагая в темноту. А что, если Зверь там?! С очередной красоткой… В первом зале я не отрывала взгляда от своих рук и не смотрела по сторонам. Но я не встречала Зверя. Он не приходил. Или посещал «Элиту» не в мои смены. И я совру, если скажу, что не гадала, где он и с кем.

– И-и-и? – протягивает подруга, встаёт из-за стола и проходится по кухоньке.

– Что «и»? – переспрашиваю я.

– Вы больше не виделись, ну с тем… – понижает она голос. – С тем… многозначительно округляет глаза.

– Нет.

– Тогда молчи! Не говори ничего Жене. Ошиблась. Есь, все ошибаются.

– Я не могу смотреть ему в глаза, – произношу я на грани слышимости.

Егорка входит на кухню, набирает стакан воды и жадно выпивает.

В помещении повисает тишина.

– О чём-то секретничали? – спрашивает, возвращая стакан на место.

– Мы… нет… – невнятно бормочу я, не поднимая глаз на брата.

Ната в очередной раз приходит мне на помощь.

– Это взрослые разговоры, – поддевает она Егора. Знает, что тот сейчас разозлится и уйдёт.

– Ясно. Я ещё не дорос до них. Пойду поиграю, как и положено ребёнку, – отвечает он вспыльчиво.

Брат недовольно смотрит на Нату, потом переводит взгляд на меня и выходит.

– Когда-нибудь он прибьёт меня. – Она дожидается хлопка двери. – Есь, мой тебе совет: не говори ничего. Ты же хочешь сохранить отношения с Женей? Если да, то молчи.

А я не знаю ответа на вопрос. Не могу ответить на него с полной уверенностью. Наши отношения с Женей… они ровные, стабильные, надёжные. Без эмоциональных взлётов, без потрясений. Они есть.

– Слушай, если ты с ним только из чувства благодарности, то это тоже неправильно. Ты так можешь прожить не свою жизнь. Совершенно чужую.

Ната словно читает мои страхи.

– Нат, у меня нет другой жизни, – говорю я тихо.

Подруга эмоционально вскидывает руки.

– Это сейчас, Есь. Период такой. Тебе двадцать два! Ты ещё совсем девочка. Просто тебе пришлось слишком рано повзрослеть. – Она берёт меня за руки и сжимает ладони в своих. – Не говори! Ты уже достаточно наказала себя. На тебе лица нет.

– Но это подло.

– Жизнь вообще подлая штука, – хмыкает Натка.

И я убеждаюсь в этом совсем скоро. Жизнь в очередной раз указывает на моё место и ставит перед выбором. Буквально этим же вечером.

Я прохожу в ВИП-комнату и произношу дежурную фразу:

– Добрый вечер, ваш заказ.

– Кузьмина, – слышу я голос Ольги Сергеевны, – неси быстрее, я с утра ничего не ела.

Я захожу за плотную штору.

И нет, я не ошиблась. Ольга Сергеевна сидит на постели, поджав ноги и завернувшись в тёмную простынь.

– Неси сюда. – Управляющая ведёт себя свободно, без стеснения. – Серёж, ты идёшь? – кричит, когда звук льющейся воды стихает.

Я ставлю поднос на указанное место и произношу дежурную фразу:

– Приятного аппетита. Возможно, вы хотите что-то ещё?

– Да брось ты, Кузьмина, – отвечает вполголоса Ольга Сергеевна. – Не смотри на меня так, словно увидела привидение. Представь, я тоже занимаюсь сексом, – она хмыкает и придвигает поднос ближе. – Принеси воды. Сергей не пьёт сок, у него сахар.

Я коротко киваю и хочу побыстрее покинуть комнату.

– Оль, надеюсь, ты заказала мясо. Я скоро сдохну на овощных запеканках жены.

Когда я узнаю мужской голос, меня словно швыряют в ледяную прорубь.

По спине скатываются бисерины пота, и я молюсь, чтобы любовник Ольги Сергеевны не обратил на меня внимания.

– Говядина, Серёж.

Боже! Боже! Боже! Склоняю голову и вижу только крупные босые ступни. Не здороваюсь и не произношу ни слова, но мужчина сбивается с шага, проходя мимо меня.

Заметил! Узнал!

Я выбегаю в коридор.

Как я теперь смогу посмотреть в глаза Натке? Как?!

Её отец и Ольга Сергеевна – любовники!

Боже!

«Даже в идеальных с виду семьях всё далеко не идеально…» – эта мысль забирает весь кислород из лёгких и приносит боль.

На Земле вымерли настоящие мужчины?! Не просто люди с членом в штанах, а мужчины! Уважающие свою женщину и семью, что они создали, сильные, любящие, добрые. Возможно, и в нашей семье всё было не так гладко, как могло показаться на первый взгляд. И кто-то тоже носил и продолжает носить тайну, способную разрушить светлый образ родителей в моей голове. Нет! Я точно не хочу этого знать!.. И вряд ли Ната захочет узнать, что её отец имеет любовницу.

«Не расскажу, – зарекаюсь я. – Не расскажу!»

И нельзя и намёком выдать перед Ольгой Сергеевной, что я знаю Сергея Дмитриевича. Если он ей расскажет, что мы знакомы, буду разыгрывать недалёкую дурочку – ничего не видела, ничего не помню.

Все взрослые люди. И каждый решает за себя, как ему жить. А уж я не вправе осуждать Сергея Дмитриевича… сама ничем не лучше.

Я некоторое время прячусь в раздевалке. Привожу свои мысли в порядок. Просто сижу на скамье, опёршись на металлическую дверцу шкафчика.

Какая же сложная взрослая жизнь. Надеюсь, что моих детей не коснётся подобная грязь, что у них будет прекрасный отец. Он будет ходить с ними гулять, посещать их утренники и искренне восторгаться успехами. Как было у нас с Егоркой.

Я хмыкаю, понимая, что сейчас представляю рядом с собой не Женю, а какого-то абстрактного мужчину. Более сильного, самодостаточного и обязательно умного.

– Господи, – я хватаюсь за голову, – а что ты можешь предложить такому мужчине? – спрашиваю себя шёпотом. – Вечно занятая братом, уставшая, без оконченного образования и абсолютная неумёха в сексе. Мечта просто, – добавляю обречённо.

Я вздрагиваю. В каком-то из шкафчиков завибрировал телефон. Одно из условий работы: мы всегда оставляем средства связи в раздевалке. Для экстренных случаев указывали номер управляющей. Но ещё ни разу Ольга Сергеевна никого не вызывала к себе в кабинет.

Кажется, это мой телефон издаёт дребезжащие звуки. Я заглядываю внутрь шкафчика, и моё сердце в очередной раз заходится как сумасшедшее.

На экране высвечивается: «Колосова Ната». Нет-нет, не отвечу. Потом. Сейчас я не смогу говорить с подругой, никак не выдав себя.

Я полностью выключаю звук и прячу телефон поглубже.

Возвращаюсь на кухню, принимаю заказ и тут же слышу звонкий стук каблуков управляющей.

– Кузьмина!

Сергей Дмитриевич всё же не утаил наше знакомство…

Я прочищаю горло и отвечаю:

– Да, Ольга Сергеевна.

– Поднос оставила, и быстро за мной. Что ты стоишь как вкопанная? Я жду.

Женщина выглядит как обычно. Если бы я собственными глазами не видела её в ВИП-комнате почти обнажённой, никогда бы не догадалась, что ещё пятнадцать минут назад её волосы были распущены и спутаны, а губная помада стёрта.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, ловя на себе короткие заинтересованные взгляды коллег.

– Потом, Кузьмина, – обрывает меня управляющая.

Мы проходим по коридору, поворачиваем к административной части комплекса, и я вхожу в небольшой кабинет. Здесь я была единожды, когда устраивалась на работу. Стол и стул у окна, диван и два стеллажа с папками. Всё на прежних местах.

– Присаживайся, – говорит Ольга Сергеевна.

Предложения сесть я не ожидала, но тут же им воспользовалась.

– Если вы хотите поговорить о том, что было в комнате, то я ничего не видела, – заверяю я спутанно.

– Помолчи, Есения.

Я плотно сжимаю губы.

– Ты сейчас быстро идёшь переодеваться и…

Я не даю договорить: