Только выйдя на улицу, я заметила, как сильно стискиваю пальцами пластиковый стакан с кофе. Лед внутри успел растаять, и напиток стал слишком холодным, но я до последнего не замечала этого, заставив себя идти и не останавливаться, даже когда дверь кофейни закрылась за спиной с негромким хлопком. В нос ударил свежий воздух, не перебитый запахом выпечки или сладких сиропов, и я жадно втянула его в себя, ощущая легкое головокружение от избытка эмоций. Они кипели прямо под кожей, вздуваясь мерзкими пузырями.

Надо же было так разнервничаться. И из-за кого? Невероятно!

Я твердо шагала в сторону маленького зеленого сквера, раскинувшегося через дорогу, с каждой секундой увеличивая скорость. Стакан переместился в другую руку, и ледяная ладонь потянулась к лицу, касаясь щеки. Холодно. Это привело меня в чувство.

Торговый центр, в который я изначально хотела попасть, находился совершенно в другом направлении, но тогда мне пришлось бы пройти мимо высоких окон кофейни, где сидел сейчас Воскресенский. Но все мое существо противилось тому, чтобы возвращаться туда. Поэтому я решила пройти окольным путем, сколько бы времени это ни заняло. Хоть по другому полушарию, лишь бы не видеть больше насмешливого взгляда Саши.

Я глубоко вздохнула и ступила за высокие кованые ворота парка.

Тропинка петляла между высокими тополями. Все случайные прохожие давно остались позади, где-то у главной аллеи, поэтому я слышала лишь крики немногочисленных птиц, шелест листьев над головой и неторопливый стук собственных каблуков по тротуару. А затем пришло прояснение: голова стала в разы легче. Очистилась от ненужных мыслей.

Или от ненужной злости.

Свежий воздух отвлек меня и помог успокоиться. Я даже усмехнулась, вспомнив, как нелепо и забавно сложились обстоятельства, если наблюдать эту историю со стороны.

Было бы прекрасно поскорее выбросить свои ночные похождения из головы. Забыть, как страшный сон, и не вспоминать. Будто беспокоиться больше не о чем, в самом деле.

Однако несколько вопросов упрямо не давали мне покоя.

Как долго Саша пробудет тут?

Зачем он приехал?

Придется ли мне встретиться с ним снова?

Безумно хотелось верить, что я больше не увижу его, что Саша приехал только ради встречи с одноклассниками и уедет сразу после нее, первым же рейсом. Это стало бы быстрым, а значит, прекрасным завершением нашей маленькой истории. Тогда я бы вскоре забыла о нем и провела остаток каникул спокойно и приятно.

Странно, что он никак не выдал меня перед Гитой. То есть, конечно, были все эти намеки и красноречивые взгляды, провокации с засосом на его шее и многозначительные фразы, взвинчивающие мозг, но ничего открытого. И все же где-то глубоко внутри меня сидел, сжавшись, крохотный комочек страха и молился, чтобы Воскресенскому не пришла в голову идея выложить все как на духу, не скрывая даже самых интимных подробностей этой ночи. Высмеять меня, пошло пошутить, хорошенько поиздеваться.

Облегчение накрыло с головой, когда я поняла, что ничего такого он делать не собирается. Все его намеки сразу показались такой мелочью по сравнению с тем, что он мог бы сделать. И над причинами этого думать совершенно не хотелось. Он просто поступил разумно. Это в некоторой степени даже удивило меня.

Да, может, я и была несколько предвзята по отношению к нему, но в то же время это не более чем осторожность. Вчера – под действием коктейлей и нескольких рюмок текилы – он казался милым парнем, но теперь я была трезва и хорошо видела все его недостатки. Пять лет назад, когда я разорвала наши отношения, он вел себя грубо, дерзко и глупо. И сейчас я банально не знала, чего от него ожидать, особенно после того, как, возможно, сама дала ему повод, сбежав утром.

Я вообще не понимала, что он думал обо всем случившемся вчера вечером и ночью, обо мне, о нашей встрече в кофейне. Я не смогла ничего увидеть за его постоянной усмешкой. Может, он лучше меня умеет скрывать свои эмоции, а может, и правда решил лишь подшутить надо мной.

Но думать о Саше и разбираться в его мотивах мне не слишком хотелось.

Пусть все останется как есть. Ничего не изменить. Никак не повлиять. Поэтому стоит ли заморачиваться? Нет. Совсем не стоит.

Надеюсь, после моего ухода между Гитой и Воскресенским не осталось неловких пауз. Хотя, скорее всего, их одноклассники уже пришли, и им не придется лишний раз вспоминать весь наш разговор. В их компании найдутся темы поинтереснее, чтобы отвлечь обоих. Оно и к лучшему. Не хотелось заставлять Гиту волноваться, а Саша…

Я снова разозлилась на саму себя за воспоминание о нем.

Черт с ним, с Сашей.

Рука непроизвольно потянулась к засосу. Снова. Кончики холодных пальцев коснулись места, спрятанного под густыми волосами, и мне тут же захотелось передернуть плечом. А затем хорошенько выругаться.

Все воспринималось по-другому, когда мозг затуманивала текила.

Глава четвертая

Вторник

А ведь сегодняшний день – в отличие от предыдущего! – начался не так плохо. Я честно пыталась не думать о том, что произошло вчера и позавчера. Занимала себя делами по дому, радовалась полнейшему покою. Ближе к вечеру собралась и вышла на улицу, чтобы встретить маму с работы: мы должны были зайти в магазин и закупиться продуктами. И вот, уже неспешно направляясь домой, неся в руках тяжелые пакеты и вдыхая аромат вечернего летнего города, я была почти уверена, что весь этот кошмар закончился.

Но вдруг из-за ближайшего поворота, словно по сценарию, вывернул Саша и пошел навстречу, сперва даже не заметив нас. Это было так неожиданно и странно. Хоть наш городок и не был большим, но вот так сталкиваться постоянно с бывшим лицом к лицу… Саша шел, невидящим взглядом смотря куда-то перед собой. Видимо, он глубоко о чем-то задумался. Серая футболка, темно-синие джинсы, беспроводные наушники в ушах, на ногах – кроссовки. С каждой секундой его приближения я волновалась все больше, молясь, чтобы он прошел мимо. Смешался с толпой и не обратил внимания.

По крайней мере, я бы не обратила – не имела привычки смотреть на прохожих. Мне было совершенно не до них.

И сейчас я надеялась, что ему тоже будет не до нас.

Все почти получилось. Саша шел быстрым шагом, и, когда между нами оставалась всего пара метров, я почувствовала такое сильное нервное напряжение, что закусила губу и все свое внимание сконцентрировала на проходящем мимо Воскресенском. Он уже почти исчез из моего поля зрения, и я была готова с облегчением выдохнуть и расслабиться, как вдруг Саша приподнял голову, выныривая из глубокой пучины мыслей.

И наши взгляды встретились.

Не знаю, чего я испугалась больше: того, что он успел заметить нас, или того, что поймал меня за разглядыванием. От ужаса, что сковал все тело, я даже не смогла отвести взгляд в сторону и заметила, как Саша, усмехнувшись, замедлил шаг, очевидно собираясь заговорить с нами. И вот уже в следующую секунду Саша привлек внимание моей мамы, громко поздоровавшись с нами.

Я на секунду задумалась о том, что сделала в этой жизни не так. Какие ужасные вещи совершила, раз уже третий день мне мстят подобным образом? Воплощением этого кошмара наяву.

Мне хотелось сказать, что мы торопимся и не можем остановиться поболтать, однако мама опередила меня:

– Здравствуй, Саша! Какими судьбами тут?

«Здравствуй, Саша?!»

Мам, прогони его.

Я бросила на него хмурый взгляд. Он смотрел на мою маму с широкой улыбкой и стал убирать наушники в маленький кейс. Ветер трепал его густую челку, и некоторые пряди легко касались лба. Саша поднял руку, убирая их назад, однако не прошло и секунды, как они снова упали на светлую кожу.

– Да приехал ненадолго к родным. Хожу вот, вспоминаю родные места, – произнес он, сунув руки в карманы джинсов. Саша оглядывался по сторонам, осматривая улицу. Выражение его лица в этот момент внезапно потеплело, и улыбка стала немного другой. Такой, будто он на пару мгновений окунулся с головой в старые, безумно уютные воспоминания. Те самые, из далекого детства. – Давно я здесь не был.

И я почти прониклась его ностальгией, глядя на эту улыбку, однако поспешная мысль сбила меня с сентиментальной волны.

«Приехал ненадолго?»

Ненадолго – это на сколько? Два дня, три, не-деля, месяц? Мне нужна конкретика. По сравнению с тем, сколько уже существует наша планета, и десять, и двадцать лет будут из категории «ненадолго».

Я хочу, чтобы он уехал как можно быстрее.

Саша опустил взгляд и только сейчас заметил тяжелые пакеты с продуктами в наших руках.

– Вы из магазина? Давайте я вам помогу.

И, не дожидаясь нашего ответа, подошел и забрал у меня и мамы пакеты.

– Ну что ты, Саш, не стоит, мы бы донесли, – возразила мама для приличия, и я даже успела обрадоваться, подумав о том, что сейчас мы вернем себе свою ношу, попрощаемся с Воскресенским и скорее пойдем домой.

Но Саша только улыбнулся в ответ.

– Ничего страшного, я донесу. Мне не тяжело, пойдемте.

Мне тут же захотелось спросить, куда это он решил с нами пойти, но Саша уже шагал впереди нас, и момент был упущен. Мама пошла вслед за ним, а я осталась стоять.

Фигура Саши по-прежнему притягивала мое внимание. Рассматривая рельеф его спины и рук, я вдруг вспомнила, как вчера утром в номере отеля, застегивая свое платье, тоже не могла оторвать взгляда.

Поймав себя на очередном воспоминании, я отвернулась, чувствуя, как горят щеки и даже кончики ушей.

Мне нужно вышвырнуть его из мыслей – неважно каких. Из любых мыслей прочь. Любых, если они о нем. Я была уверена, это не приведет ни к чему хорошему.

Я догнала маму и пошла рядом с ней, пытаясь не вслушиваться в рассказы Воскресенского, хотя это получалось с трудом. Его громкий звучный голос притягивал внимание, и я против воли улавливала всю суть их разговора.

– …да, здесь остались родственники, поэтому я и смог приехать. Если бы никого не осталось, мне было бы нечего тут делать.

– Но, наверное, практически все перебрались поближе к вам? – Мама повернула голову, заглядывая Саше в лицо.

Он шел немного поодаль – между ними было около полуметра, не больше. В обеих руках по пакету, однако он вышагивал так бодро, как будто бы сумки совсем ничего не весили.

– Не без этого.

Прохожих стало меньше, когда мы свернули с главного проспекта и неспешно направились через длинную зеленую аллею. Гул машин остался за спиной, а солнце, хоть пока еще и находилось высоко над головой, сейчас скрылось за густой листвой кленов.

Время близилось к шести. В семь я должна была встретиться с Гитой. Мы так и не обсудили все, что навалилось на меня за последние пару дней, а это уже больше не могло терпеть никаких отлагательств. Я нуждалась в ее шутках, словах поддержки и маленьком совете.

– По сравнению со здешним климатом ваш, наверное, намного приятнее. И море близко, – продолжила мама, улыбнувшись.

Это точно. Там, где обосновалась семья Воскресенских, зима длилась не восемь месяцев в году, как здесь, а всего лишь два. Прекрасная причина, чтобы вырваться из оков промерзшего насквозь региона. Хотя вряд ли именно это послужило основным поводом для переезда.

– Еще бы. – Его голос заставил меня посмотреть на него. – Приятно, что весна наступает, когда ей положено, а не в середине мая.

– Да это просто фантастика! – Маму явно вдохновила мысль о жизни у моря. Она мечтательно улыбалась, глядя перед собой. – Надо срочно съездить туда в отпуск. А потом можно и о переезде задуматься.

Эти слова заставили улыбнуться уже меня саму, и я взглянула на маму.