Конечно, он раскусил ее. Едва войдя в тот день на склад, он безошибочно узнал звук трения металла об кафель, а когда из-за ящика появилась Бонни, пазл сложился: очевидно, следуя плану мести, она хотела что-то испортить. Ему не пришлось долго искать предполагаемый кусок металла. Выудив из-под ящика свой нож, он едва сдержал гневные эпитеты, крутившиеся на языке.

Сейчас же растерянность на лице Бон-Бон сменилась чем-то вроде ярости, и Итан не удержался от ухмылки, радуясь, что не обличил ее сразу и не лишил себя возможности насладиться ее реакцией. Он с трудом оторвался от Бонни и посмотрел на одного из поваров.

– Идиот! Соус нужно постоянно помешивать! – Он снова бросил взгляд на девушку в дверях. – Эй, малявка, так и собираешься стоять столбом?

Ее лицо запунцовело от злости.

– Я т-т… вам не малявка! – прошипела Бонни, отчаянно пытаясь соблюдать субординацию.

Итан засмеялся в голос, не сдержав приступ неуместного веселья.

Когда-то она была маленькой девочкой с влюбленными глазами, а теперь все чаще смотрит на него с нескрываемой ненавистью…

Эти мысли моментально уняли смех. Итан болезненно нахмурился.

Лицо Бон-Бон изменилось, словно она пыталась прочесть его настоящие чувства.

– Рыбьи потроха, – выругался он, отворачиваясь от ее внимательного взгляда – почему так медленно работаете? Семгу уже привезли? Тащите, буду проверять…

Бонни снова скрылась за дверью, а Итан, орудуя щипцами, бросил ей вслед еще один взгляд.

– Верните эту рыбину обратно. Они считают, что тут кормят бездомных собак? – слишком уж яростно возмутился он, не удовлетворившись качеством продукта. – Я не могу кормить этим клиентов!

Почему-то тот факт, что Бонни ненавидит его, раз за разом приводил Итана в неконтролируемое бешенство, как, например, сейчас. Он швырнул колпак и в гневе направился к двери.

– Если в следующий раз вы не проконтролируете закупку, отправитесь на Аляску, ловить рыбу самостоятельно! Поменяйте блюдо дня на форель, а семгу верните поставщику!

– Да, шеф! – проводил его дружный хор. Каждый работник кухни знал: когда босс не в духе, лучше ему на глаза не попадаться.

– Я даже не уверен, что это не она подстроила тот инцидент в кладовой, – буркнул Итан, однако мозг отказывался принимать мысль, что Бонни способна на такого рода поступок. Все-таки речь могла идти о чьем-то здоровье. Да и не стала бы она лезть в свою же ловушку. – Хотя прошло столько лет… Я сам не верю, что она и есть малышка Бон-Бон…

Итан снова прокрутил в голове события того дня.

– Как бы я хотел, что бы это была не она…

***

BlackKnight: «Привет, моя фея».

Я взглянула на монитор, освещавший темноту моей крохотной комнаты. Какое-то грустное «привет». Ни тебе смайликов, ни восклицательного знака.

BlondeFairy: «Привет, мой рыцарь Что-то случилось?»

BlackKnight: «У меня? Нет. Но… я волнуюсь за тебя. Ты действительно настолько ненавидишь этого человека, что решила потратить свою жизнь на месть?»

BlondeFairy: «Не пытайся меня отговорить. Я непреклонна!»

BlackKnight: «И не собирался. Просто хочу тебя понять. На днях ты писала, что сама едва не пострадала. Считаешь, это все еще того стоит?»

BlondeFairy: «Если бы я думала, что мстить, по сути своей, безопасное занятие, то, наверное, раньше начала бы свою миссию».

BlackKnight: «Ты как всегда отшучиваешься. А ведь это могло плохо закончиться. Если только… Может, ты знала, что произойдет?»

Что это с ним? Он действительно так переживает за меня? Или же хочет убедиться, что я ненормальная?

BlondeFairy: «Я, конечно, чокнутая, но не настолько. В мои планы не входит членовредительство».

Еще долгое время перед сном я проверяла ноутбук на наличие новых сообщений, однако мой Черный Рыцарь решил закончить разговор по-английски, не попрощавшись.

Сложные отношения, неважно, дружба это или же влюбленность. Невозможно до конца понять, что думает человек по ту сторону экрана. И как бы долго мы ни общались, он так и остается для меня загадкой. Пока я не увижу его глаза, не пойму, есть ли в них искренность…

Кстати, о глазах: этот взгляд сегодня… У Итана что-то болит? Он же ничего не повредил, когда спасал меня?

Хотя какое мне до этого дело?

Но ведь, как я уже сказала Черному Рыцарю, членовредительство не входит в мои планы. А если он пострадал из-за меня, значит, я причастна…

***

– Шеф, вас снова показывали по телику. Вы у нас прямо-таки звезда, – торжественно вещал су-шеф.

Бонни незаметно вошла в кухню в разгар оживленной беседы.

– Да, я хорош! Круто готовлю, еще и красавчик, – усмехнулся Итан с наигранным самодовольством.

– Только немного нарциссеват, – буркнула девушка, однако в неожиданно воцарившейся тишине ее слова прозвучали достаточно громко, чтобы все повара тут же недовольно посмотрели на нее.

Итан по инерции улыбнулся.

– Если бы я был еще и скромным, у вас бы вообще отбоя от работы не было. Барышни бы в километровую очередь выстроились. – Он игриво ей подмигнул. – А теперь – кофе.

– Снимите уже номер! – не выдержал Гусь, снова встряв со своей шуткой.

– Никакой управы на тебя! – рявкнул шеф, идя к двери. – Я спустил тебе это в прошлый раз, в благодарность за вызволение из заточения. Впредь больше не потерплю. Еще один подкол, и начну вычитать твой юмор из зарплаты. У нас с малявкой ничего нет и быть не может, она не в моем вкусе! Ясно? Тогда закрыли тему! Работать!

Итан поспешил покинуть кухню, однако успел отметить, как изменилось лицо Бонни с последними его словами.

«Снова разозлилась, что назвал ее малявкой, – пришел он к логическому умозаключению. – Чувствую, меня ждет веселый денек. Наверное, лучше ее пока не злить».

Он усмехнулся своим мыслям и вошел в кабинет.

Сейчас Итану некогда было думать о личных переживаниях, его вызвали в другой ресторан сети по неотложному вопросу. Он как раз стягивал форменный китель, когда дверь вдруг беспардонно распахнулась.

– Очень кстати, – буркнула Бонни и, прежде чем он успел опомниться, приблизилась к нему.

– Какого черта ты делаешь? – растерянно спросил Итан.

Ее пальцы мотыльками пробежались по его рельефным рукам к шее, оставляя обжигающие кожу следы.

Он не двигался и почти не дышал, силясь понять, что происходит. Потом наконец-то пришел в себя и поймал ее за запястье.

– Эй, ты не в курсе, что небезопасно так прикасаться к обнаженному мужчине?

– Но вы-то у нас кремень… – Бонни выдернула руку. – Я же не в вашем вкусе, – язвительно процитировала она его слова. – Нашла!

Она выудила из переднего кармана бутылочку с перекисью и принялась обрабатывать рану на запястье, о которой Итан даже не догадывался.

– Как можно быть таким беспечным? Рана довольно серьезная. Уже столько времени прошло, она ведь могла загноиться! – заметила она.

– С чего ты взяла, что я ранен? – Итан воздержался от объяснений бессмысленности ее действий и покорно стоял, позволяя Бонни, как раньше, поиграть в доктора.

– Ты поджимал губы, когда отбивал мясо.

Она заклеила его запястье пластырем и отпустила «пациента». Итан приложил руку ко рту, не отрывая от Бонни глаз и удивляясь тому, что и сам не знал об этой своей привычке.

Он вернулся к реальности, когда Бонни подняла на него глаза.

– По-твоему, это подобающий вид для шеф-повара? – тут же нашелся Итан. – Хорош профессионал, который травмирует «рабочий инструмент». Пока не было пластыря, никто даже не заметил, теперь же будут пялиться все кому не лень, – проворчал он.

Бонни огляделась. Не придумав ничего лучше, она сняла с руки веревочный браслет и нацепила поверх пластыря, а потом с сомнением оценила проделанную работу. Браслет с ее тонкого запястья едва сходился на руке шефа.

– Вот. Так не будет бросаться в глаза, – заключила она и сбежала так же неожиданно, как пришла.

***

– Что за… Эй, новенькая! – завопил Винсент. – Кто тебя пустил на заготовку? Какого черта ты мне нарезала эти бревна? По-твоему, это соломка?

– Гусь велел подменить его… – Я растерянно оглядела кухню в поисках низкорослого заготовщика.

– Это еще шеф не видел. Предыдущего «мастера» он за подобное моментально уволил. После первой же оплошности! Думаешь, ты чем-то лучше? – продолжал Винсент.

– А Гусю он однажды пообещал пальцы отрезать, встретив всего одно такое бревно в нарезке, – поддержал другой повар.

– Что за шум? – возник из ниоткуда Итан, видимо, уже вернувшись из другого ресторана.

– Да вот, ваша протеже продукты переводит. Видимо, решила ресторан разорить, – самодовольно указал на мою ошибку Винс.

– Тебе-то что за дело? Твой ресторан, что ли? – Повар холодного цеха получил легкий пинок по зад. – Своей работой займись. Кто додумался поставить новичка на заготовку без моего приказа?

В кухню как раз вальяжно вошел Гусь. Увидев шефа, низкорослый повар поменялся в лице и подскочил ко мне, оценивая проделанную мной работу.

– Это совсем не годится! Как я тебе показывал? И что это? – Он всем своим видом пытался казаться примерным учителем, хотя по факту бросил меня, толком не объяснив, как и в каком количестве мне нужно нарезать овощи. – Такая бестолковая…

– Эй… – попыталась возмутиться я.

– Гусь, – прошипел Итан, – напомни-ка мне, на какой должности ты у меня работаешь?

– Заготовщик! – гордо откликнулся повар, видимо, еще не осознавая надвигающейся на него бури, хотя я уже заметила перемену в голосе шефа.

– Теперь проясни, дружище, еще один вопрос: кто старше в нашей иерархии, шеф или заготовщик?

– Конечно же, вы, шеф! – продолжал тупить горе-учитель.

– Тогда объясни, на каком основании ты принял решение перечить моему приказу? – прогремел шеф. – Разве я велел новичку приступать к обучению нарезке?

– Н-нет, шеф, нет, – растерянно пробормотал Гусь.

– Раз тебе так хочется отдохнуть от работы, то на сегодня можешь быть свободен, – заключил Итан.

Гусь принялся мямлить что-то в свое оправдание, понимая, что отстранение может обернуться для него не одним днем.

– Ты помог мне понять, что наш новичок уже готов к следующей ступени. – Итан указал на разделочную доску передо мной. – У многих ли из вас, яйцеголовых, в первый раз, да еще и без чуткого контроля, получалось хотя бы так? Поэтому спасибо, на сегодня можешь уносить свои перепелиные яйца с моей кухни. Мне предстоит обучать молодой талант…

Итан повернулся ко мне и под недовольное бормотание коллег начал объяснять мне теорию овощенарезки.

***

– В сущности, все это пустая болтология, – подытожил, наконец, Итан, – поэтому лекция окончена, переходим к практике. Вот, – он положил передо мной луковицу, – начнем с соломки. Фактически это полукольца, но думаю, ты уже и так поняла. – Он бросил выразительный взгляд в мусорку. – В целом все правильно, но мельче и ровнее. Значительно мельче и ровнее, – уже куда тише добавил он.

Я взяла нож, разрубила луковицу пополам и принялась нарезать, как привыкла, однако стараясь соблюдать все указания терпеливого мастера. Кто-нибудь напомнит мне, какого черта я тут делаю? Почему вдруг решила стараться? Угождать ему…

– Нет-нет, – прервал мои мысли Итан, – ты держишь нож неправильно. Лезвие должно быть зажато между пальцами. – Он отрицательно покачал головой, оценивая мои жалкие попытки. – Вот так.

И он взял другой нож, показывая, как надо делать.

Видя, что я не справляюсь, Итан поймал мою руку и самостоятельно сложил мои пальцы правильно. Я замерла отвлеченная чем-то вроде дежавю.

Тогда мне было около пяти, и я решила стать художником. Родители не были уверены в серьезности моих намерений, поэтому велели для начала научиться рисовать. Видимо, думали, что я быстро брошу эту затею.