Роман, неторопливо прикончив ужин и практически залпом осушив кофе, откинулся на спинку стула и с торжествующим сытым взглядом посмотрел на родных: вот она, разгорячённая публика, просящая, даже требующая "проду"! Даже фингал под глазом засветился в праздничном режиме.

– Так чёрный маг со своими демонами проторчал в замкнутом пространстве триста лет по нашему исчислению, сколько раз за этот срок провернулась временна́я петля и какого объёма она была – не знаю. Знаю, что субъективно для заключённых времени прошло намного больше.

А однажды нынешняя хозяйка этого дома решила сделать капитальный ремонт. И сделала! Где-то стены посносила, где-то новые выстроила, и пол в подвале некстати под корень поменяла. Печать из магии Хроноса, что была изображена над останками, рабочие нечаянно или намеренно затёрли. Вся нечистая шайка-лейка синхронизировалась с нашим временем. А теперь скажи-ка мне, юный падаван Вовка, в чём смысл физического носителя заклинания, если сама магия творится на тонких уровнях?

Владимир Владимирович на секунду задумался, ковыряясь в недрах памяти, сдвинул было сползшие на нос окуляры обратно к глазам, сфокусировался в буквальном смысле слова и выдал, как из учебника:

– Потому что тонкий план нестабилен по сравнению с плотным, при прочих равных условиях магический заряд без физической поддержки истощается раньше. Сигилла, печать или гальдрастав, да и вообще любой физический носитель служит якорем для чар, ускоряет и фиксирует проявление энергии в Малькут.

– Иии?.. Что происходит, когда уничтожается физический носитель?

– Заклинание тоже сходит на нет?

Роман уважительно покачал головой, ткнул большим пальцем в небо:

– Молодец, неофит! Садись, "пять!", пирожок с полки потом возьмёшь. Магическое запечатывание, временна́я тюрьма для барина и его гоп-компании не сразу, но распалась после трудов специально обученных иностранцев из Таджикистана. "Я свободен, словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх!.."

Все так и есть. Печать была якорем, как являются якорем сами останки чернокнижника. Его душа и бесы-сотоварищи привязаны к ним, их свобода передвижения ограничена домом.

Марго к этому времени налила себе кофе, а сыну апельсинового сока и, наконец, подала голос:

– Надо сжечь тело этого барина, или что там от него осталось, и вся недолга. Думаю, они все будут рады закончить эту многолетнюю эпопею: колдун уйдёт на временный покой перед очередным воплощением, черти тоже освободятся хоть на какое-то время.

Роман притворно закашлялся и выразительно посмотрел на супругу:

– Кхе-кхе. А вот здесь есть ма-а-аленькая непредвиденная загвоздка: бесы стали безумны, за много лет, проведённых в заточении, а тем более во временно́й повторяющейся петле, они полностью потеряли свой разум. Представляешь, черти, которые сошли с ума! Невиданное дело, можно открывать новый раздел в гоэтии под названием "Психопатология нечисти". С ними нельзя договориться, они не понимают слов или мыслей, остались одни тупые инстинкты. Проведя сотни лет без питания, черти оголодали, как черти! Немножко поели за последние полгода, но этого мало, они по-прежнему хотят только убивать и жрать – здесь мы бессильны что-либо изменить. У меня вообще возникло стойкое ощущение, что людей, находящихся в доме, они просто воспринимают в качестве пищи, а вот любые попытки войти в контакт с барином для них как угроза, и их первая реакция – агрессия, жестокая и беспощадная. Не знаю уж, за кого теперь твари считают колдуна: то ли за собрата, то ли за хозяина, пойди пойми логику этих безмозглых…

– По-хорошему, их всех сжечь бы дотла, чтобы не заморачиваться с отловом! – прищурилась Маргарита. Взгляд её отдалился, она уже видела себя в бою с тварями; тело Марго начало увеличиваться в размерах, воздух нагрелся, на руках появились раскалённые, пылающие красной зарницей, когти.

Муж торопливо взял руки жены в свои, возвращая ту в реальность:

– Тсс! Тихо-тихо, успокойся, ещё не время всех гасить. Ты права, моя дорогая, в идеале я предпочёл бы просто всех отправить в топку, а там дальше Владыки Кармы пусть сами разбираются. Но у нас есть поручение от Ордена: демонов заточить и доставить на базу. Не представляю, как уж они смогут их использовать в неразумном состоянии. Конечно, может быть, есть какие-то средства, чтобы вылечить сумасшествие. Ну да ладно, наше дело маленькое, надо запаковать – запакуем и доставим.

Я не знаю, каким чудом душа барина сохранила остатки разумности, – продолжил Роман свой рассказ о нырке в астрал. – Видимо, всё-таки недюжинной силы была личность, не просто так же он этих неорганов подчинил в службу. Действительно, мужик – кремень! В астрале я вошёл с ним в ментальный контакт, всю рассказанную вам информацию получил практически сразу, одним кластером. Этот дядя даже обрадовался, что есть шанс на скорое упокоение – он устал за столько лет, голодные демоны терзали его по частям, этакий личный ад на триста лет… И всё равно сил его хватало отбиваться и не сдохнуть второй раз. А потом, несмотря на мощный надетый непрогляд, девять тварей – одного Вовчик благополучно спалил – почуяли меня и накинулись. Еле отбился и убежал! Так что, Марго, справиться с поставленной задачей будет очень непросто.

Рита уже вернулась к своему обычному странному виду.

– Думаешь, сами не справимся? Запросить подмогу?

– Я этого не говорил, сказал только, что будет несладко. А за подмогу придётся премией делиться. Фигушки! Владимира Владимировича запрём в комнате, запечатаем, чтобы никакая сволочь не проникла в неподходящий момент, и уже тогда отправимся в подвал. Надо только достать из машины отбойный молоток, печку с соляркой и дрова. Одни расходы непредвиденные! – деланно возмутился Рома. – Запишем это на счёт направляющей организации, печка ни разу не дешёвая, а молоток ещё дороже.

– Папа, я тут подумал… – закусил губу малец. – Тебе ведь подвластна Магия Хроноса, ты разве не можешь вернуться в тот момент, когда рабочие стёрли охранную печать и отменить это действо?

Отец с искренним удивлением посмотрел на сына.

– Владимир Владимирович, ты просто гений, снимаю шляпу! Ты правильно мыслишь, сын, это было бы превосходным решением и выходом из сложившейся ситуации, но, увы, после того события уже произошло много смертей, много судеб завязано узлами от одной временно́й точки. Вряд ли кто-то способен из ныне живущих залезть в ту версию прошлого, отменить усердие рабочих и, по сути, воскресить более двух десятков человек. Если бы обстоятельство было одно – только лишь освобождение компашки из временной петли, а после в доме никто бы не жил, – тогда да, тогда бы моих сил хватило. А теперь уже придётся проводить операцию по зачистке: вылавливать, биться с сопротивляющимися, затаскивать их узилище.

– Папа, мама, возьмите меня на эту операцию, я тоже смогу чем-то помочь! – взвился юлой Вовчик. – Ну разрешите!

– Сына, это не обсуждается! – строго ответила мама, осадив юнца. – Как бы мы сами там не огребли знатных, гм…неприятностей. Самое лучшее, что ты можешь сделать – это сидеть безвылазно в комнате под защитой, пока мы всё не закончим. Мы сами к тебе поднимемся.

– Сегодня и начнём, малята! – резюмировал отец семейства. – Время дорого, а труп жечь – дело не одного часа.

Роман взглянул в окно, на стекле отражалось внутреннее помещение кухни, освещаемое лампами в большой люстре.

– На улице уже темень, сумерки закончились, по логике, твари уже могут активизироваться и проявить себя в любой момент, тем более что я их слегка раззадорил. Так что, Вовчик, хватай бутерброды с сыром, пакет сока и пустую пластиковую пятилитровую баклашку из-под раковины, я её там видел, и идём в твою комнату.

– А баклашку зачем? – от удивления раскрыл глаза мальчик.

Отец ехидно улыбнулся:

– Потом расскажу. Давай, ноги в руки и шуруй наверх, мы тоже поднимаемся, только переоденемся.