Лепестки на ветру (страница 6)
Дзэн-буддийская философская лирика
Совершенно иная ипостась японской литературы, несущая идеи бренности (мудзё) и иллюзорности мира, предстает перед нами в творчестве монахов-насельников дзэн-буддийских монастырей. Широчайшее распространение учения Дзэн на Японских островах начиная с XIII века привело к переосмыслению многих видов литературы и искусства в духе глубинной дзэнской философии. Появление многочисленных китайских миссионеров на Японских островах и частые поездки японских монахов в Китай открыли для японцев неисчерпаемые пласты накопленной за много веков дзэнской культуры, которой они сумели придать вполне оригинальные национальные черты, попутно совершенствуя различные ее отрасли. С благословения регентов Ходзё по всей стране были заложены дзэнские монастыри и храмы, причем в некоторые настоятелями были приглашены видные китайские иерархи. Из Японии поток новообращенных устремился в Поднебесную, на обучение к китайским мастерам.
* * *
Одним из величайших философов-просветителей своего времени стал патриарх Догэн, основатель дзэнской секты Риндзай и прекрасный поэт, слагавший стихи как на японском, так и на китайском. Его медитативная лирика сочетает эмоциональную насыщенность вака с дидактической проповедью, облеченной в художественную форму. В XIV–XV веках центрами дзэнской культуры стали основанные в Киото пять больших монастырей, которые вскоре обросли десятками и сотнями дочерних храмов в провинции. Сложная система дзэнского религиозного просвещения породила специфическую разновидность литературы. Стихи, эссе и философские трактаты, создававшиеся монахами на протяжении нескольких столетий, писались преимущественно на китайском, хотя нашлось место и дидактической поэзии танка, порой переходящей в лирику. В истории японской литературы все эти сочинения известны под условным названием «Литература Пяти монастырей» (Годзан бунгаку). Поэтическое наследие Пяти монастырей насчитывает многие десятки имен авторов и тысячи произведений, немало из которых заслуживают самой высокой оценки. Хотя попытки изучения и филологического перевода некоторых произведений авторов Годзан бунгаку предпринимались и на Западе, и в России, этот гигантский пласт литературы сравнительно слабо представлен читателю как в самой Японии, так и за ее пределами.
Вытеснение китайского из сферы японского образования в XX веке привело к почти полному забвению традиции и ее прочной консервации. Комментированные издания с японским толкованием доступны лишь специалистам-филологам, а художественных переводов на японский практически не существует, хотя имена таких авторов, как Кокан Сирэн, Сэссон Юбай или неподражаемый эксцентрик, мудрец и вольнодумец Иккю Содзюн, пользуются заслуженным почетом. По иронии судьбы поэзия канси превратилась в некоего «джинна в бутылке», ожидающего своих освободителей в тиши книгохранилищ. Возможно, их час придет, когда китайский язык окончательно восстановит свои позиции в системе японского образования. И только в поэтическом переложении на иностранные языки сегодня стихи средневековых монахов оживают и звучат с новой силой, раскрывая весь могучий потенциал дзэнской поэтики в жанрах пейзажной и философской лирики.